Павел чуть вытерся махровым пляжным полотенцем, чтобы свежесть от душа ощущалась как можно дольше, вышел в зал, снова оживил спящий компьютер — этот человек на экране, неужели он… Павел перебрал несколько отпечатанных через принтер фотоизображений отметины Зла — «Р» наискось в круге, — отбросив полотенце, еще раз сверил с рисунком и словесным описанием в тетради. Один к одному. Именно этот знак зародил сомнение в его душе.

Почему так случилось? Он мог не ставить на запись компьютер и не увидеть выпуска «Новостей». Но сначала ему досталась тетрадь, а потом он получил подтверждение… Неужели все наши жизни зависят от прописанного кем-то предназначения, и он оказался «избранным», и получил «информацию» не случайно, и ему требуется принять решение, ОСОЗНАТЬ, кто он?..

Павел тряхнул головой. Так, стоп! Так можно додуматься до бог весть чего!

В задумчивости он раскрыл тетрадь Алешковского на странице, где было написано про приход Бойца — человека, сумевшего одолеть Поборников Зла и самого Сеятеля… Как все похоже с ныне происходящим, как это близко ему: «В те дни, когда Мировое Зло готовило последний удар, дабы установить свой звериный порядок на бессильной и почти покорной планете, явился Боец… Он осознал, что явился…»

✽ ✽ ✽

Уже с утра было жарко. Павел, подъезжая к серой панельной пятиэтажке, в которой жила Маша, заметил ее хрупкую фигурку в легком платьице с дорожной сумкой в руках и громко посигналил. Маша заулыбалась во весь рот. Павел усмехнулся — ну нельзя же быть до такой степени доверчивой!

Притормозив перед ней, Павел толкнул дверцу:

— Садитесь, сударыня.

— Спасибо. — Маша уселась в переднее кресло, поставила сумку себе на колени, потом хихикнула и убрала ее на заднее сиденье.

— Что смеешься?

— Не верится. Собралась ехать с незнакомым мужчиной бог знает куда! А я ведь трусиха и к авантюрам интереса не испытываю.

— Я бы не сказал.

«Приора» понеслась на выезд из микрорайона и мягко вошла в поток уличного движения.

— С кем живешь?

— В смысле? — Маша напряглась.

— Родители, родственники или… одна?

— А… хм-х. Мама, дед.

— Папашка не с вами?

— Росла без твердой мужской руки. Мы приедем туда через шесть часов?

— Постараемся быстрее. Есть хочешь?

— Нет.

Павел с неудовольствием ощутил, что ему не о чем говорить с Машей. В голове витали только образы, как он ею овладевает, как кричит от радости и дергается в конвульсиях оргазма, извергаясь в горячее покорное лоно… Он перевел взгляд на Машу.

Та с готовностью уставилась на него:

— Да?

— Нет, ничего.

Через три часа они остановились на обочине, у ряда кафешек, где заправляли азербайджанцы. Все кафе предлагали шашлыки, манты, пельмени, беляши и носили сочные горские названия: «Кавказ», «Кура», «Арпачай», «Сумгаит». Азербайджанцы, небритые и деловые, тут же уговорили Павла с Машей закусить парой араксских шашлыков с овощной нарезкой и колой. Тут же в мангал загрузили древесный уголь, пошел дымок, и повеяло запекающимся свежим мясом.

Пока шашлыки жарились, Павел и Маша ожидали за столиком под навесом.

— Мы уже въехали в их область? — спросила Маша, с любопытством осматриваясь.

Павел поражался ее легкомыслию — ведь поперлась с ним, действительно совсем ей незнакомым, хотя и полицейским, верит ему на слово. Вот как такую охмурять? Не начнешь же класть свои похотливые руки на ее колени и говорить пошлости?

— Въехали. До города еще три часа пути. Не чувствуется, что в областном центре идет жаркая предвыборная борьба. Правда? Странно даже.

Азербайджанец принес на тарелках шампуры с готовым шашлыком, посыпанным зеленью. Лепешки и кислый сыр подавались бесплатно.

— Пожалуйста.

— Послушай, у вас ведь выборы мэра, да? — спросил его Павел.

Азербайджанец кивнул, улыбаясь.

— А где предвыборные плакаты? Где компроматы на кандидатов?

— Приедешь в город — все будет.

— А кто у вас больше шансов имеет? Козовский или Южин?

— Все хорошие, слушай! Кушайте, пожалуйста.

Азербайджанец ушел — политикой он не интересовался, а зря. Хоть здесь была территория области, а не города, но от мэра областного центра могло многое зависеть. Придет к власти какой-нибудь ставленник противных сил, начнутся интриги, а там, глядишь, и закрытие кавказского островка на междугородней трассе.

Павел усмехнулся Маше, пожал плечами:

— Информацию получить не удалось.

Вкусно поев, они помчались дальше.

Чем ближе был областной центр, тем явственнее проступали следы предвыборной гонки — с огромных плакатов улыбались хитрые личины кандидатов, а хлесткие лозунги давили на психику: «Сделай свой выбор! Помоги себе, помоги России! Это твой шанс!» и т. д., и т. п.

Маша улыбалась, смотрела на природные красоты, на пролетавшую мимо повседневную жизнь селян, дорожных рабочих, автоинспекторов с автоматами.

— Не устала?

— Нет. Я люблю ездить в удобных машинах.

— Часто ездишь?

— Нет. Вот с тобой еду.

— Хм… Чудная ты, Машка. Машка-промокашка.

— А сам Пашка — смятая бумажка!

Они засмеялись. Эти шутливые слова как-то враз сблизили их. Мысли о предстоящей ночи наполнили удовлетворением.

Он уверенно въехал в город и, ориентируясь среди незнакомых улиц, повел «приору» к центру. Здесь предвыборная агитация достигла апогея. Фотографий кандидатов было миллион.

И вдруг он неожиданно испугался: а правильно ли он сделал, что приехал сюда и затевает ненужную суету с глупым расследованием? Так ли это нужно ему?

Маша сразу поняла его состояние:

— Засомневался?

— Немного, — честно признался Павел. И тут же улыбнулся. — Но мы уже приехали. Наверное, поздно уже отступать… Как думаешь?

— Не знаю… Куда теперь направимся?

— В гостиницу.

— А где здесь гостиница?

— Спросим. Обычно гостиницы строят в центре и у вокзалов.

— Так ты сомневаешься?

— В чем? Или в ком?.. В себе?

Павел посмотрел на Машу, явственно представив его, Поборника Зла, всесильного здесь, и он перед ним — никто. Да еще приволок с собой глупую девчонку. Соприкосновение со Злом никогда не проходит даром! Павел забыл про это, затеял игру, не зная правил, игру, в которой легко оказаться проигравшим!

Он остановил машину у тротуара.