— Я? Жабман — моя фамилия. А вот вы кто такие? Как вы сюда попали?

— А, понятно, — улыбаясь, ответил господин Пспперминт. — Вы, должно быть, не слышали, как мы сюда поднялись! Наверно, вы были заняты разговором с госпожой Брюкман. Понятно…

Но Жабман сердито прервал его:

— Хватит болтать! Извольте объяснить, зачем вы забрались в мой дом, а не то я вызову полицию!

— Ваш дом? — удивленно переспросил Пеппер-минт. Затем он вдруг просиял: — А, понял наконец! — воскликнул он. — Ну и осел же я! То есть, ну и болван же я! Наконец-то я догадался: госпожа Брюкман тайно обвенчалась с вами. Только почему она ничего не сказала мне об этом? А вы, значит, вроде как бы господин Брюкман. Словом, вы ее муж, а потому отныне дом принадлежит и вам. Вот почему вы говорите: «мой дом!» Что ж, примите наши сердечные поздравления!

С протянутой рукой он шагнул к господину Жаб-ману, чтобы от души поздравить его. Но тот испуганно попятился, захлопнул дверь перед самым носом у Пепперминта и дважды повернул в замке ключ. Они услышали, как он опрометью сбежал о лестницы.

— Странного господина выбрала себе в мужья госпожа Брюкман, — сказал Пеппермипт. — Я все же полагал, что у нее более тонкий вкус. Но нам-то с тобой как теперь быть? Не прыгать же в окно, в самом деле! А впрочем, почему бы и нет?

Пепперминт подошел к окошку и оглядел улицу.

— Это еще что? — растерянно воскликнул он. — Где мы? По улице идет трамвай! Это же не дом госпожи Брюкман! Мы угодили в какой-то чужой дом.

— Мы угодили на чердак, как ты того и пожелал, — ответил Субастик. — Просторный и очень хороший чердак.

— Я же просил перенести нас на н а ш чердак! В доме госпожи Брюкман! Это же совершенно ясно! — сказал господин Пепперминт.

— Папочка, я уже дважды предупреждал тебя: надо более точно выражать свои желания, — возразил Субастик. — Неважно, что ты думаешь, важно лишь то, что ты говоришь! А ты не просил перенести нас на чердак госпожи Брюкман. Ты просто сказал: «на чердак». Признайся, папочка!

— Как же нам теперь быть! Выход только один: опять твоим крапинкам поклониться, — проговорил господин Пепперминт. — И чем скорей, тем лучше. Сюда уже идут!

Господин Жабман поднимался на чердак, а следом за ним шли двое полицейских.

— Вы только поосторожней! — наставлял он их. — Такие странные эти двое! Малыш — в резиновом комбинезоне. А длинный чепуху несет. Хотел женить меня на каких-то брюках. Вред, да и только!

Полицейские недоверчиво поглядывали на него.

— Вы говорите, эти двое на чердаке? — спросил первый полицейский. — И вы не видели, как они гуда забрались? Вы что, забыли запереть парадную дверь?

— Да пет же! — замахал руками господин Жабман. — Дверь была заперта, как и всегда. А не то любой прохожий мог бы войти в дом!

— Но ведь эти двое все же как-то вошли, — сказал второй полицейский.

— Неважно, как! — отмахнулся господин Жабман. — Длинный ищет на чердаке какую-то машину. Да вы сами сейчас все увидите!

Они подошли к двери чердака.

— Я пройду вперед! — шепнул полицейский Жабману. Тихо повернув ключ в замке, он рывком распахнул дверь. — Пусто! — сказал он. — Никого!

Господин Жабман просунул голову в дверь. Чердак был совершенно пуст, только на старой кухонной полке стояло несколько пыльных банок.

Жабман оторопело взглянул на полицейских и спросил:

— А куда же подевались те двое?

— Именно этот вопрос мы и хотим вам задать, — ответил один из полицейских. — Прибегаете к нам в участок, отрываете нас от дел и тащите на свой чердак, чтобы показать каких-то двух типов в водолазных комбинезонах…

— Только один был в комбинезоне. Только один! — поправил его господин Жабман.

— Хватит! — оборвал его полицейский. — Кажется, я все понял: вы просто решили нас разыграть! Неплохая шутка: заставить двух полицейских лезть на третий этаж…

— Какой уж там третий? Второй! — снова поправил его господин Жабман.

— Нет у меня времени пререкаться с вами! Мы это дело так не оставим. За розыгрыш должностных лиц вы уплатите штраф.

— За розыгрыш? Да я вовсе не собирался вас разыгрывать! Меня самого, как видите, разыграли. Мне очень жаль, если вы думаете, что вас провели… то есть обвели… я хочу сказать… вокруг пальца, — оправдывался господин Жабман.

— Так уж и быть, на этот раз м ы не будем составлять протокол, — смилостивился полицейский. — К тому же мне, честно говоря, неохота заниматься писаниной. Но посмейте только еще раз подшутить над должностным лицом!..

— Никогда! — поклялся господин Жабман. — Ни за что на свете! А уж тем более над вами!

Полицейские спустились вниз и ушли. А Жабман остался на чердаке. Он еще долго стоял там, растерянно качая головой.

— Еле-еле вырвались! — сказал Субастику господин Пепперминт. — Еще каких-нибудь десять секунд, и нас словили бы на чужом чердаке! Не очень-то приятно, а?

— Семь, — ответил Субастик.

— Что ты говоришь?

— У меня осталось всего-навсего семь крапинок! — сказал Субастик.

— Ага! Значит, я должен очень точно выражать свои желания, чтобы не тратить лишних крапинок. Хочу, чтобы мы с тобой очутились на нашем чердаке около машины.

— Шесть! — объявил Субастик, и они тотчас же оказались на своем чердаке.

Господин Пепперминт осмотрел машину желаний со всех сторон и кое-где смахнул с нее паутину. Машина была покрыта густым слоем пыли.

— Так, сейчас я ее запущу! — предвкушая удовольствие, сказал господин Пепиерминт.

— Минутку, папочка! Остановись! — закричал Субастик. — Сначала я тебе все объясню, пока ты чего-нибудь не натворил. Скажи мне, что ты задумал!

— А что тут говорить? Сначала я выпрошу кнопку, чтобы включать машину, а потом…

— Стой! Лучше уж выпроси ручку! Ручка куда удобней!

— Ладно, попрошу ручку! А потом…

— Только здесь, на чердаке, не проси ничего!

— Это еще почему?

— Когда машина наконец заработает, ее лучше не трогать — очень уж тонкая у нее аппаратура. А бегать на чердак всякий раз, когда захочешь пожелать чего-нибудь, едва ли так уж приятно.

— Конечно, не так приятно, — согласился господин Пепперминт, — Хочу, чтобы машина стояла у меня в комнате на столе!

— Пять, — вздохнул Субастик. — Хоть бы ты и пас заодно туда перенес!

— Будет сделано. Хочу, чтобы мы оба оказались сейчас в моей комнате!

— Четыре! — сказал Субастик, и они тотчас же плюхнулись на кровать господина Пепперминта.

— Вот видишь, папочка, — укоризненно проговорил Субастик, спрыгивая с кровати. — Ты опять неточно выразил свое желание. Ты не сказал, в каком месте комнаты ты хочешь приземлиться. А ведь мы могли, чего доброго, оказаться в платяном шкафу, да еще в запертом. Шкаф ведь тоже стоит у тебя в комнате!