Когда Джек покинул спальню, его не встретили ни лазерные решетки, ни электронные датчики. Он шагнул в коридор, тихо прикрыл за собой дверь и двинулся к лестнице.

Пришлось преодолеть еще три препятствия, в том числе – два детектора и очередной набор проволочных ловушек. Но теперь, когда мальчик знал истинное положение дел, он легко их заметил и обезвредил за пару минут.

Сейф был спрятан (Джек поколебался, прежде чем хотя бы мысленно произнести это слово) за декоративной деревянной плитой, вмонтированной в стену. На одном конце плиты красовались часы, выполненные в бруммгианском стиле, с двадцатью шестью часовыми делениями на циферблате, на другом болталась дюжина военных лент и прочих местных знаков отличия.

Газен проиграл пари: к плите не была подключена сигнализация. То ли рабовладельцу не хватило времени на установку мины-ловушки, то ли он не ожидал, что Джек вообще досюда доберется.

Сейф оказался самым стандартным, клавишным. Впрочем, многие решили бы, что взломать его невозможно.

Что ж, если это и не проще пареной репы, то уж наверняка проще тушеной капусты.

Вытащив инструменты, Джек принялся за работу, борясь с желанием проверить, сколько времени из заявленных дядей Вирджем полутора часов у не го осталось в запасе. Предполагалось, что он ничего не знает о заключенной сделке, и если Газен заметит, как юный воришка смотрит на часы, то задумается – почему. Может, Газен именно потому и установил все эти ловушки в спальне и прихожей: не для того, чтобы проверить способности Джека, а для того, чтобы не платить дяде Вирджу лишние десять тысяч за каждую отыгранную мальчиком минуту.

Если его цель была именно такова, работа Джека над сейфом его разочарует. Сейф с виду хоть и был высококлассным, но под искроулавливающим стетоскопом оказался не сложней любого другого из тех, что много раз взламывал Джек. Не прошло и пяти минут с тех пор, как мальчик взялся за дело, а он уже сложил свои инструменты, покрутил ручку и настежь распахнул дверь сейфа.

И как только он это сделал, темная комната внезапно осветилась.

Джек повернулся так быстро, что почти потерял равновесие, не забыв принять удивленный и перепуганный вид.

– Ч-что? – выдохнул он, и его голос сорвался на испуганный писк.

А вот это уже было вовсе не игрой. Ибо комната внезапно наполнилась бруммгами. Все они были в плотно пригнанных шлемах и бронированных куртках, разукрашенных красно-черно-белыми узорами. Некоторые махали в сторону Джека хлопушками[4], другие целились в него из ружей.

Когда на тебя направляют столько оружия, можно сделать только одно, – и Джек застыл, как статуя, позаботившись о том, чтобы его руки оставались на виду и подальше от карманов.

Следующие несколько минут были спутанным клубком движения, шума и неразберихи. Два бруммги схватили Джека и оттащили от сейфа. Они обыскали его могучими ручищами с ног до головы, действуя, как спятившие тестомешалки, стащили с него куртку и сорвали с воротника комм-клип, вывернули все карманы мальчика, даже сорвали с него ремень с потайными кармашками для денег. Потом передали Джека другой паре бруммг и начали подбирать с пола его рюкзак и инструменты.

Новая парочка бруммг заново обыскала Джека, потом передала его следующим в очереди.

Джек начал гадать, не суждено ли ему дважды проделать крут по комнате, переходя из рук в руки, прежде чем кто-нибудь догадается, что с ним в конце концов следует сделать.

Но очередная пара бруммг повернула его крутом, и Джек очутился лицом к лицу с человеком. С крупным мужчиной – очень мускулистым, с почти такими же широкими плечами, как плечи толпящихся вокруг бруммг. Его небритое лицо испещряли морщины, волосы были подстрижены коротко, на военный манер, а одежда выглядела так, будто он одевался в страшной спешке, в очень темной комнате, и потому результат получился довольно нелепым.

Но Джеку было смешно только до того момента, когда он встретился с этим мужчиной глазами.

То были холодные глаза. Жестокие глаза. Глаза, в которых не было ни жалости, ни доброты, ни намека на какие-либо человеческие чувства.

Джек ощутил странное покалывание между лопатками. Он уже видел подобные глаза – у самых жестоких преступников, с которыми знался дядя Вирджил. Существо с такими глазами вряд ли вообще можно назвать человеком.

– Ну? – негромко спросил мужчина.

Это и был тот самый надсмотрщик, которого звали Газен.

Джек сделал глубокий вдох. У него было готово тщательно продуманное объяснение, запутанная история перепуганного плачущего мальчика – насчет пари со школьными друзьями, насчет того, что он никогда-никогда больше не сделает ничего подобного, если его сейчас отпустят. Такой рассказ профессиональный вор обычно может начать в ту же секунду, когда его засекли, и Джек придумал его в качестве еще одного доказательства, что он стоит денег, которые запросил за него дядя Вирдж. Но, посмотрев в глаза Газена, мальчик внезапно почувствовал, что это плохая затея – вкручивать этому человеку столь очевидную ложь.

– Думаю, я ошибся домом, – вместо этого проговорил Джек.

Кажется, губы Газена слегка дрогнули.

– Похоже, ты и впрямь ошибся, – согласился он. Затем надсмотрщик перевел взгляд на бруммг, которые держали Джека.

– Ведите его за мной, – прозвучал приказ.

Не дожидаясь ответа, Газен повернулся и двинулся к двери. Вцепившись в Джека со всех сторон, бруммги поволокли пленника за своим начальником.

Поскольку в доме на него набросилась целая толпа, Джек думал, что и сад тоже будет переполнен бруммгами. Но здесь все выглядело точно так же, как полчаса назад, – все, кроме пары длинных приземистых машин, припаркованных прямо перед домом. Видимо, Газен решил, что нет смысла поднимать на ноги всех соседей.

Бруммги запихали Джека на заднее сиденье первой машины, а сами втиснулись слева и справа от мальчика. Газен сел впереди, рядом с шофером. Автомобиль совершил крутой разворот (вторая машина следовала по пятам) и двинулся к белой стене.

Джек мельком видел эту стену по пути к дому привратника, но было темно, и стена была довольно далеко от улицы, поэтому он не мог тогда как следует ее разглядеть.

Да и теперь, зажатый между двумя бруммгами, он видел ее ненамного лучше. И все-таки вряд ли ему удастся еще разок рассмотреть стену, во всяком случае снаружи. Ссутулившись посильней, чтобы не привлекать внимания своих стражей, Джек украдкой посмотрел в окно.

При взгляде с земли стена впечатляла куда больше, чем при взгляде с высоты в несколько тысяч футов. Во-первых, теперь она казалась гораздо выше. Во-вторых, хотя дядя Вирдж был прав насчет Х-образного сечения, он упустил один факт: верхняя часть стены загибалась вниз так круто, что почти достигала своего подножия. Это было все равно что смотреть на огромную, тянущуюся на мили волну, готовую вот-вот обрушиться на приближающуюся машину. Не самый приятный вид!