В обыденном сознании имя Казановы стало синонимом Соблазнителя и Любовника, великого знатока женской натуры, второго Дон Жуана. Этой славе Казанова обязан своим «Мемуарам», опубликованным почти через двадцать лет после его смерти. К этому времени сменилась эпоха, изменились вкусы и идеалы. Утонченные и порочные герои Кребийона[14] и Дора[15] ушли в прошлое вместе с либертенами де Нерсиа[16] и де Сада, им на смену пришли романтические влюбленные Констана[17] и Байрона, чувственную любовь сменила любовь роковая и возвышенная. В литературе романтизма усиленно разрабатывался образ великого соблазнителя Дон Жуана, и Казанова был воспринят прежде всего как ипостась этого образа. Кем был бы для нас Казанова без своих «Мемуаров»? Скорее всего, никем, одним из «типичных представителей» прожектеров и шарлатанов, кочевавших по Европе, чье имя было бы известно лишь узкому кругу специалистов-историков. Он не мог претендовать на литературную славу, ибо многочисленные сочинения его, от философских писем до математических трактатов, оригинальностью не отличаются и представляют интерес лишь как характерный образец продукции плодовитого на всевозможные писания XVIII столетия. Единственный роман Казановы «Икозамерон», изданный автором за собственный счет, успеха не имел. Разумеется, впоследствии он снискал положительные отзывы и Гейне, и Мюссе, и ряда наших современников, но это — после выхода «Мемуаров», когда на все, связанное с Казановой, лег отблеск его талантливо описанной жизни, его живых и сочных записок.

Казанова, этот, говоря современным языком, self made man галантного века, человек, обожавший блеск, шум, славу, всеобщее внимание и остро страдавший, оказавшись в одиночестве и не у дел, сумел победить и старость, и одиночество, и саму Смерть: «Мемуары» обессмертили его имя. Казанова не столько описывал свою жизнь как сторонний наблюдатель, сколько переживал ее заново, ткал свое повествование из кусочков; каждый кусочек — очередной виток жизни, пройденный героем, его новый старт. Все кусочки прочно скреплены витой нитью, скрученной из Любви и Жизнелюбия. Любовь — главная сила, двигавшая жизнелюбцем Казановой, и сколь бы велики ни были прочие его таланты, главным оставался талант Любовника и Соблазнителя — пылкого, чувственного, радостного, благодарного, всегда готового подарить Любовь — сиюминутную, мимолетную, но необходимую как воздух. Теперь трудно сказать, хотел ли сам Казанова войти в историю как великий Соблазнитель. Но именно в этом образе он предстал перед нами, этот образ вдохновлял писателей и поэтов, драматургов и кинематографистов. Став персонажем, Казанова превратился в миф, символ блистательного и неотразимого Любовника-Соблазнителя. Наверное, он все же этого хотел, ведь он гордился своим любовным даром и ему всегда льстила известность.

Имя Казановы стало нарицательным. Казанова — тот, кто всегда имеет успех у женщин, кто меняет их как перчатки. Тот, перед кем не устоит ни одна красавица. Все остальные таланты великого Авантюриста канули в Лету. Перепробовав за свою долгую жизнь множество занятий, Казанова ни в одном не поднялся выше уровня посредственного ремесленника. Его главный, неиссякаемый талант заключался в слове. История жизни Казановы — это жизнеописание замечательного любовника, рассказанная им самим. Бурные любовные приключения Казановы давно привлекают к себе писателей и кинематографистов. И автор настоящей книги следовал прежде всего за Любовником и Соблазнителем, так как именно эту роль Казанова с блеском играл всю свою жизнь. Авантюрист мог надевать на себя любые маски, заниматься любой профессией, но жизни без женщин он не мыслил.

Джакомо Джироламо Казанова родился 2 апреля 1725 года в Венеции. «Матушка произвела меня на свет в Венеции, 2 числа апреля, в пасхальный день 1725 года. Накануне очень захотелось ей отведать раков. Я большой охотник до раков», — в «Очерке моей жизни» написал о своем рождении Казанова. Родителями его были Гаэтано Джузеппе Джакомо Казанова и Джованна Мария Фарусси по прозванию Дзанетта, дочь сапожника Джироламо и его жены Марции. Еще было у Дзанетты прозвище Буранелла, ибо родилась она на острове Бурано, что близ Венеции.

Гаэтано был на десять лет старше жены и к тому времени, когда они встретились, успел немало повидать. В девятнадцать лет он влюбился в очаровательную Фраголетту, исполнявшую роли субреток, оставил родной дом в Парме и отправился вслед за возлюбленной. Вынужденный зарабатывать на жизнь, он выучился танцам и поступил на сцену, где выделялся не столько талантом, сколько благородством манер и нрава. Брак с Фраголеттой не состоялся, влюбленные поссорились, и Гаэтано, приехав в Венецию, поступил в театр Сан-Самуэле. Увидев Дзанетту, он мгновенно влюбился в нее, девушка ответила ему взаимностью, и влюбленные, понимая, что родители Дзанетты не захотят выдать дочь за актера, в сопровождении двух свидетелей отправились к священнику, который и сочетал их браком. В городе солнца, моря и веселья влюбленным всегда шли навстречу.

Отец новобрачной, узнав о поступке дочери, с горя умер, и хотя Гаэтано пообещал теще не побуждать жену выходить на сцену, Дзанетта сама с восторгом вылетела на подмостки, снискала успех и вскоре стала примадонной театра Сан-Самуэле, принадлежавшего знатному патрицианскому семейству Гримани. Говорили, что Дзанетта приглянулась Микеле Гримани и Джакомо был плодом их связи. По крайней мере, некоторые находят в этом объяснение, почему аббат Альвизо, брат Микеле Гримани, стал наставником и покровителем юного Джакомо. Однако, скорей всего, верна самая банальная версия — Джакомо Казанова был законным сыном своих родителей — в отличие от своих младших братьев и сестер, которые, по убеждению казановистов, имели совершенно разных, но весьма знатных отцов, проявивших интерес к очаровательной Буранелле во время гастрольных поездок труппы. Старший из братьев Джакомо, Франческо (предположительно сын английского короля Георга II), сделался известным батальным живописцем, членом Французской академии художеств; он долго жил в Вене, где ему оказывал покровительство князь Кауниц[18]. Второй брат, Джованни, также стал художником, учился у знаменитого живописца Рафаэля Менгса, получил должность директора Академии художеств в Дрездене и до конца жизни им оставался. Третий брат, Гаэтано, родившийся после смерти мужа Дзанетты, стал аббатом, однако всю жизнь был неудачником и умер молодым. Одна сестра, Фаустина Маддалена умерла в пятилетием возрасте, другая, Мария Маддалена Антония Стелла, стала танцовщицей и жила в Дрездене вместе с матерью.