но за всё время ему ни разу не удалось победить меня. Каждый раз, когда мы сходились в бою, вместо меча я брал гибкий прутик и когда старик допускал ошибку я хлестал этим прутиком по его заду. Должен сказать, что это больно, но на него действовало безотказно. С этим прутиком он учился значительно быстрее, чем без него.

Этот старик стал мне другом, а называл я его старый пёс. Он никогда не обижался на это прозвище, а, наоборот, гордился им. Вот только называть себя так он позволял только мне. И, честно говоря, мне до слёз обидно, что передо мной сейчас стоял именно он. Я не хотел верить в то, что старый пёс предал меня.

Когда я подошёл мы с минуту смотрели друг другу в глаза, после чего он обратился ко мне:

— Ты называешь себя НикитАр?

— Нет, меня так называют другие.

— Почему?

— Потому что я и есть НикитАр. В прошлой жизни это было моё имя, а сейчас это моя фамилия. Я её взял, потому что никогда не откажусь от того факта, что внутри этого тела живёт душа дарга. Но мне больно видеть тебя здесь, старый пёс. Неужели и ты предал меня и участвовал в порабощении людей?

Костяшки на руках старика побелели от того, что он сжал кулаки, а зубы заскрипели, когда я назвал его старым псом. Он чуть было не сорвался, услышав слова о предательстве, но, всё же, сдержался. Моя выучка. Молодец старик.

— Никто не смеет называться именем моего наставника, и уж тем более, никто кроме него не имеет права называть меня старым псом. Я вызываю тебя на поединок, как ярл ярла, или кем ты там являешься в своей армии.

— Я принимаю твой вызов. Только подожди немного, мне принесут моё оружие.

Старый пёс с непониманием посмотрел на меня всего обвешанного мечами ножами и тому подобным оружием. Пришлось объяснять:

— Сейчас сам всё увидишь, — я поднял руку и, не поворачиваясь, махнул кистью, давая понять, что мне нужен один из Владык. Василий моментально оказался рядом со мной сильно удивив старика, который и понятия не имел, что развить такую скорость реально. Я шепнул Василию что мне нужно, и он с такой же скоростью смотался в ближайший лесок и принёс мне оттуда хороший прутик.

Я сделал всё то же самое, что делал раньше, когда хотел научить старого пса чему-нибудь особенному. Конечно, сейчас когтей у меня нет, но моё тело само по себе стало значительно крепче, поэтому сойдут и ногти.

Я обхватил прутик пальцами так чтобы разом содрать с него кору, оставляя только небольшой участок для того, чтобы держать прут было удобно. Делал я это для того, чтобы сок внутри прутика выбрался наружу. Мокрым прутом получать по заднице значительно больнее, чем прутом в коре.

Я медленно стягивал кору и старый пёс, глядя на это действо нервно сглотнул, даже несмотря на то, что находился в полном пластинчатом доспехе и этим прутом я не смогу их пробить. Значит он ещё помнит наши уроки. Что ж, это хорошо.

— Подражание моему наставнику не поможет тебе. Меня не обмануть.

— Видишь ли, подражают обычно другому человеку, а подражать себе мало того, что бесполезно, так ещё и бессмысленно. Ты хорошо помнишь почему я тебе разрешал брать на наши тренировки любое оружие и любую броню, которую ты захочешь? По глазам вижу, что помнишь. Так вот, та броня, что сейчас надета на тебе, никак не защитит твой зад от этого прутика. Давай, как обычно, нападай, как только будешь готов.

Старый пёс, моментально вынув в два меча, бросился на меня, а я первым делом подключил энергетический канал к его бронированным штанам сзади, после чего вытянул из них энергию и его зад открылся. Нет он не бегал с голой жопой, на нём был поддоспешник, вот его я и оставил. Этот прутик с лёгкостью пробьёт его и прижжёт старую задницу.

Мой ученик, неверяще уставился на зияющую дыру в металлическом доспехе.

— Ну ты же мне не веришь. Значит будем вспоминать наши уроки. Продолжай не останавливайся.

Старый пёс провёл серию ударов, уворачиваясь от моих нехитрых и достаточно медленных атак. Должен отметить, что он стал значительно быстрее, сильнее и искуснее с нашей прошлой встречи, вот только и моё мастерство выросло многократно, не говоря уже про возможности моего нового тела.

Каждый раз, когда он ошибался, я изворачивался и стегал его прутом по заднице, но, как ни странно, он совершенно не злился. Создавалось ощущение будто я вернулся в прошлое, когда только начинал свой поход против рабовладельцев. Кажется, и на него нахлынули воспоминания, потому что он не пытался меня убить, он вновь учился и при этом был счастлив, даже несмотря на то, что периодически получал прутом по заднице.

Закончили мы, когда он выбился из сил и, как и раньше, стоял, тяжело дыша и опустив руки, потому что сил на то, чтобы поднять свои мечи у него уже не было. Зато у меня энергии было хоть отбавляй, но я стоял и просто смотрел на него, улыбаясь.

Отдышавшись, старик опустился на одно колено и, воткнув мечи в землю, произнёс:

— С возвращением, наставник.

— Право называть меня наставником ещё нужно заслужить. Ответь мне честно, старый пёс, ты причастен к порабощению людей или торговли ими?

— Нет, НикитАр, ни я, ни дарги, что пришли со мной, не имеют отношения к порабощению людей. Мы остались верны тебе, но нас слишком мало, чтобы идти войной на тех, кто предал тебя. Однако нас с каждым днём становится всё больше. Оказывается, не все дарги поддерживают Драгуна, многие остались верны тебе, но особо они это не афишируют, хотя и не скрывают.

— Рад что ты со мной, старый пёс. Что ж, предлагаю разбить лагерь и поговорить. Хочу знать, что здесь произошло, пока меня не было, а заодно познакомлю тебя со своими жёнами и сыном.

— Ты наконец-то женился, да ещё и обзавёлся ребёнком⁈ Куда катится мир? Надеюсь, это даргские девушки. Наши женщины самые красивые.

— Нет, они представители человеческой расы.

— Да уж, удивил. Я бы спросил не поэтому ли ты хочешь освободить людей из рабства, но я тебя слишком хорошо знаю, и знаю, что ты ненавидишь само рабство и все его проявления. А почему ты выбрал человеческих женщин? Потому, что сам человек?

— На Земле существует только одна раса — люди. Хотя нет, вру. Есть ещё Владыки. Я как раз принадлежу к расе Владык. Хотя там слово раса имеет несколько другое значение. Здесь все люди одной расы, а на земле все люди делятся на разные. Если человек с тёмной кожей — это одна раса если с белой, то другая есть ещё азиаты, европеоиды, славяне. Как-то так. Разделение на гномов, эльфов, орков, даргов там бы считалось не расой, а видом, но это всё частности.

— Любопытный мир. То есть орки и гномы считались бы за разумных разного вида, а чёрные, красные и зелёные орки считались бы разной расы?

— Так и есть.

— ЧуднОй мир. Так ты поэтому выбрал человеческих жён, потому что выбора там не было?

— Нет, старый друг. Даже если бы там рас было бы больше, чем на Дальфионе, я бы всё равно выбрал именно их, потому что они лучшие.

— Тогда знакомь меня с ними скорее, очень хочется взглянуть на тех женщин, что сумели охомутать моего наставника.

— Предлагаю для начала разбить лагерь, а ещё лучше сообщить твоим и моим, что мы уладили разногласия.

— Ох ты ж старый я дурак. Там же мои дарги нервничают. Они же видели, как я перед тобой на колено встал. Давай так, вы разбивайте лагерь, мы сейчас подойдём. Ты не против?

— Не против. Только скажи своим, чтобы вели себя поспокойнее, если они вдруг решат помериться силой с Владыками, то могут и не выжить. Мы тут недавно десятитысячную армию вчетвером размотали.

— Сдурел? Кто же в здравом уме попрёт против верховного ярла? Да и не мои это дарги, твои они, как и я. Так что принимай командование, наставник.

— Хорошо, подтягивайтесь. Познакомлю тебя с жёнами и сыном, а потом ты мне расскажешь какого хрена здесь творится.

— А выпить что найдётся? Слышал ты городок тут разграбил.

— Не грабил я ничего. Лишь зачистил один из небольших городов от рабовладельцев, ну и провизией