Представьте себе эту картину. Мир белого цвета: белый снег, белые деревья, белые окопы, белые дома, белая морозная дымка. И повсюду красные пятна крови. Других красок нет, только белая и красная.

Пепеляев так и не взял Сасыл-Сысыы. Потерял половину личного состава убитыми, ранеными и обмороженными. Потом якутские власти наконец собрались с силами и прислали отряду Строда подмогу.

Белые аргонавты побрели назад, к океану. Последнее сражение Гражданской войны завершилось 2 марта 1923 года.

Потом еще три с половиной месяца красные гонялись по всему Дальнему Востоку за разбитой Дружиной. Генерал Пепеляев, оставшийся без продовольствия и патронов, был взят в плен уже летом.

В «Ледяной осаде» (так историки называют бой за зимовье Сасыл-Сысыы) мне интереснее всего главные антагонисты: генерал-лейтенант Пепеляев и краском Строд – люди, которым история доверила исполнить самый последний, по-моему, очень красивый аккорд трагической симфонии под названием «Гражданская война».

Оба были молоды: первому – тридцать один год, второму – двадцать восемь. Вот они. Посмотрите:

Давайте я вам про них немного расскажу.

Анатолий Николаевич Пепеляев был родным братом известного Виктора Пепеляева (1885–1920), колчаковского премьер-министра, расстрелянного вместе с адмиралом.

Храбрый офицер Первой мировой (видите на фото орден Святого Георгия, «Владимира» с мечами и наградную аннинскую саблю?), Анатолий Пепеляев в Гражданскую стал генералом и командовал армией. Известен тем, что, разгромив под Пермью красных и взяв в плен двадцать тысяч человек, никого не расстрелял, а всех отпустил по домам – поступок для той жестокой эпохи неординарный.

Семья, оставленная генералом. Взято из http://d-m-vestnikiivejournal.com/ (там отличный рассказ о Пепеляеве)

Суд над «аргонавтами». (Из http://d-m-vestnik.livejourrial.com/)

К началу Якутского похода Пепеляев давно уже свое отвоевал, жил в эмиграции с любимой женой и двумя маленькими сыновьями. Но когда узнал, что во Владивостоке собираются добровольцы и им нужен командир, оставил благополучный Харбин и вернулся на родину.

Взятому в плен и отданному под суд Пепеляеву повезло. Как раз в это время Советская власть, демонстрируя, что Гражданская война окончена, перестала расстреливать знаменитых белых генералов. Рассчитывала этим внести раскол в ряды эмигрантов. (Так, например, был помилован Слащев-Крымский.) Пепеляеву тоже отменили смертный приговор. Посоветовали обратиться с ходатайством к Калинину и дали десять лет тюрьмы.

Продержали за решеткой не десять лет, а тринадцать. Ненадолго выпустили перед самым началом Большого Террора. Ну а дальше – сами понимаете.

Сибирская добровольческая дружина

Флаг Пепеляева

Из офицеров Первой мировой был и латыш Иван Яковлевич Строд. Правда, не подполковник, как Пепеляев, а всего лишь прапорщик. Имел четыре Георгиевских креста – большая редкость. Всю Гражданскую провоевал в Сибири, главным образом в партизанских частях. Сначала был анархистом, потом стал большевиком.

В мирное время большой карьеры Строд не сделал, хоть имел целых три ордена Красного Знамени. Работал в Осоавиахиме на не особенно заметной должности. Был расстрелян в 1937-ом – еще раньше, чем Пепеляев.

В Книге Наума сказано: «…и сожгу колесницы твои в дыму, и сгинут от меча твои молодые львы».

04.07.2013

В свое время я написал книгу «Писатель и самоубийство», потому что тогда еще не был детективщиком. А то, наверное, взялся бы за тему «Писатель и убийство» – про многочисленных убитых писателей или про немногочисленных писателей-убийц.

Впрочем, писатель и убийство – это не штука. Тестостерон, мужская агрессивность, дуэль, война, опасная профессия. Вот писательница и убийство – это настоящий челлендж. Одно время я коллекционировал истории такого рода, особенно если в них содержалась какая-нибудь тайна.

Все собранные мной тогда сюжеты, словно подстраиваясь под мои литературные вкусы, относятся к разным поджанрам детектива.

Первый – к разряду «Преступления страсти». По крайней мере, так формулируется основная версия. Как вы увидите, не единственная.

Смотрим на портрет красивой молодой дамы (слева).

Эту романтическую особу звали Дельмирой Агостини. Она появилась на свет в Уругвае в 1886 году и погибла двадцатисемилетней.

Дельмира Агостини – одна из самых известных латиноамериканских поэтесс. Как можно догадаться по позе и по выражению лица, отчаянная декадентка.

Писала изысканные, пряные стихи о страсти и смерти. Например, такие (перевод Инны Чежеговой):

Да, скоро я умру, и я умру так странно:

меня не жизнь, не смерть и не любовь убьет,

но мысль меня убьет, немая, словно рана…

Знакома ли вам боль, которую несет

мысль непомерная, что гложет неустанно

и плоть и душу вам, но чей не зреет плод?

Вам сердце жжет звезда, что гаснет безымянной

и, мстя, сжигает вас, но света не дает?

Умерла она действительно и скоро, и странно. После бурного пятилетнего ухаживания на Дельмире женился темпераментный кабальеро Энрике Рейес. Брак продлился 53 дня, сопровождался скандалами и ссорами, а затем поэтесса покинула своего супруга, объявив, что «спасается от пошлости». Через восемь месяцев они развелись. Еще месяц спустя обоих нашли на некоей съемной квартире. Дельмира была убита двумя выстрелами в голову. Энрике лежал без сознания, тоже с пулей в голове и с револьвером в руке. Оба были, как тогда писали, deshabillé.