Наверное, непонятно получилось. Попробую подробнее рассказать. Вроде мы похожи, каждая по-своему симпатичная, умная, а на самом деле ОЧЕНЬ разные. Я, например, пошла учиться на психолога, чтобы помогать людям решать семейные проблемы. На дядю с тетей своих насмотрелась: так у них все запутанно, а на самом деле – все просто. Надо просто поговорить с ними – и они разберутся! Работа интересная, а главное – нужная. Мне папа так всегда говорил: когда делаешь нужное дело, то чувствуешь себя счастливым.

А вот Зина не собирается психологом становиться. Для нее психология – это один из секретов, которым надо овладеть продвинутой девушке, чтобы лучше разбираться в людях, манипулировать мужчинами. А работать она хотела бы моделью, пока формы есть, а потом просто отдыхать, путешествовать, продюсировать группу какую-нибудь или стать хозяйкой бутика. Меня это вообще ужасно бесит! Сама в общаге живет, еще недавно в рабочем квартале под Липецком обитала – а уже все распланировала! Даже думает, что в бутике будет продавать – духи, и чтобы именно из Парижа возили, мол, тут все, что продают, – подделка!

И учит она всякую ерунду. Например, «Язык телодвижений» Алана Пиза, или что-нибудь по нейролингвистическому программированию или основам пикапа и все такое. Ну учишь – и учи, так нет, она лезет и ко мне и к Алсу, хочет перевоспитать, и еще говорит, что о нас беспокоится! Ладно, разберемся… Может, и правда сменим комнату, да и все. Кто с ней жить-то захочет?

А еще тоже одна неприятная история, но думаю, что с ней справлюсь. Общага у нас огромная, а сам универ – еще больше. Корпусов штук сто! Ну и студентов тоже много. Один там есть, Али, с четвертого курса. Богатый, уже ездит на «Ауди», ну и по поведению дерзкий, не привык, чтобы ему отказывали. Вот, начал ко мне приставать, так, по-хамски. Ну я, конечно, ему сразу от ворот поворот дала. С правой в солнечное сплетение. Он не ожидал такого, привык тут к перепуганным девочкам. Но говорит, что эта наша история только начинается. Эх, хотелось бы, чтобы она закончилась! Ну ничего, я сильная, справлюсь!

Ладно, и так уже много времени! Я в жизни так много не писала. Все-таки одна нормальная подружка у меня появилась, Катюша-скрипачка, с которой я в поезде познакомилась, ну я несколько дней назад о ней писала! Вот с ней мы нормально общаемся. И вообще, смотришь на нее и радуешься: как у нее все хорошо сложилось! Музыку она обожает. В колледже все отлично. С парнем, с Максом этим, все прекрасно, друг на друга не нарадуются. Его группе предложили в Москве остаться, а он ее пригласил на скрипке играть. Все здорово! Ну ничего, и у меня все здорово будет… Когда-нибудь…

Сейчас пригласила меня к ним на репетицию. Схожу, интересно!

Всем пока! Никит, напиши про свои соревнования по воркауту, а то по телефону я ничего не поняла. Не переживай, в другой раз выиграешь! Чмоки!»

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

Все-таки человек – глупое и странное существо. Когда у него чего-то нет, он чувствует себя несчастным. Когда это что-то у него появляется, он думает: а вдруг это не то? И снова чувствует себя несчастным.

19 октября в 10:18

Нельзя сказать, что Марго завидовала Катюше, потому что рыженькая скрипачка была очень уж милой и славной. И вокалист группы «Дух Огня», Макс по прозвищу Викинг, так ее любил, что глаза радовались на них любоваться. На репетиции они стояли рядом, оба невысокие, кругленькие, с длинными огненно-рыжими волосами, и глядели влюбленными глазами друг на друга. Когда Макс пел, у Кати на глаза наворачивались слезы счастья, а когда она играла на скрипке, он зажмуривался и раскачивался, как в священном трансе. Другие члены группы относились к этому с таким же умилением, как Марго: эта любовь и эти рыжие локоны приносили на репетиции самый настоящий дух огня!

И завидовала Марго, в сущности, вовсе не счастью Катюши: чужому счастью завидовать некрасиво. Ей было немножко грустно, что она сама не так просто устроена. Вот был ведь рядом с ней Герман: отличный парень, все в универе обзавидовались (особенно соседка – красавица Зина, которая мечтала стать кинодивой). Да и сама она понимала, что вроде бы все хорошо, а вот чувствовала: что-то не то. Что не то? Непонятно. С Германом ей было интересно, и он ее любил, без всякого сомнения, и он был ярким и все такое, но…

Вот уже месяц как сердце Марго отчего-то перестало учащенно биться, когда он был рядом с ней. Герман непонятным для нее образом перешел в категорию Васяна и Никитоса, только немного поинтересней. Просто хороший друг. Ну, которому она позволяла чуть больше, чем безропотным пензенским парням, они целовались и обнимались, но наедине с собой Марго точно могла сказать, что никакой любви тут нет. Более того, когда девчонки в аудитории разоткровенничались и Зина заявила, что ко второму курсу намерена съехать из общаги и жить на квартире с мужчиной, Марго представила себе этот вариант: жить у Германа. И сразу сама себе ответила: нет. Она еще могла как-то представить, что они проведут вместе ночь, может быть, когда-нибудь это и случится. Может, утром она и сделает ему кофе, пока он будет курить в постели, как это бывает в дурацких книжках или фильмах. А вот жить постоянно, готовить, убирать, стирать, мыть полы – нет. Однозначное нет.

Марго сдуру об этом сказала Зине (тогда они еще считали друг друга подружками), и та засмеялась.

– Ну из тебя сразу вся твоя провинциальная Пенза прет! – хотя сама Зина была вообще из Липецка, который в сто раз провинциальней Пензы. – Штопать носки, лепить пельмени, воду из колодца на коромыслах носить. Рита, – Марго ненавидела, когда ее так называют, и всем заранее об этом объявила, но Зина умудрялась иногда это «забывать», – на дворе двадцать первый век! И мы в Москве! И мой мужчина будет зарабатывать нормально! Нормально – это значит, что есть мы будем в ресторанах или кафе. А если иногда и будем перекусывать дома, то я буду разогревать в микроволновке полуфабрикаты, а посуду будет мыть посудомоечная машина! А если не устраивает – то пусть нанимает домработницу!

Марго и Алсу пробовали с ней спорить, хотя Марго понимала, что расчетливая соседка во многом права и спор начинается из духа противоречия.

– Мужчина и женщина живут друг с другом не для того, чтобы готовить и стирать, – продолжала Зина. – Это в каменном веке так было! Сейчас надо жить и работать в свое удовольствие! И это реально!

– А дети? – заикнулась Алсу.

– Точно, дети! – расхохоталась Зина. – Еще детей двадцать штук, и быть третьей женой у хана. Гюльфия вяжет у доски, а Алсу штопает носки! Да вы что, девчонки! Вы зачем сюда приехали? Возвращайтесь в ваши сакли и избы, зачем вам учиться? Чему? В пятнадцать лет замуж, и рожать, рожать, рожать! И всю себя детям, детям, детям! Вы что, вам ведь всего по семнадцать лет! Нам еще гулять и веселиться!

И тут она совершила странный поступок: скинула с плеч халатик, швырнула его на кровать, а сама встала в оконный проем в лифчике и трусиках, растрепала волосы и стала петь по-английски и танцевать, как стриптизерша, дерзко и вызывающе. Ее красивая фигура была хорошо видна на свету, и внизу стали останавливаться прохожие и смотреть на Зину.