— Не густо. Где живешь?

— В Лионе.

— А сюда зачем?

— Вот захотелось посмотреть Париж.

— Посмотрел? Ты что туалеты здесь смотришь? Покажи-ка, что у тебя есть из денег.

Я достал из кармана смятые бумажные деньги, коих было не много: — Вот все что есть, — и разжал ладонь.

Он сгреб их у меня с ладони: — Забери, свое барахло, — и протянул мне сумку. Проверять ее на ощупь он не стал, и это избавило меня от крайних мер.

— Уматывай.

Я, повесив сумку, повернулся, и в это время один из них, пнул меня ногой, так, что я еле удержался.

— Поторапливайся, а то еще накостыляем, — и они засмеялись.

Я ускорил шаг и вышел из переулка. Ввязываться в драку мне не хотелось — это привлечь к себе внимание, хотя на них мне потребовалась бы всего минута, другая. Во всех случаях я предпочитал искать мирные решения, а не оставлять после себя лежащих или вообще трупы. Убивать меня учили. Я старался не терять навыков и тренировался систематически в неприметных залах. Использование своих навыков — крайняя мера, иногда надо было и потерпеть.

Проделав обратный путь, я сел в машину и направился в Булонский лес, там припарковавшись, снял грим, и лишь затем направился домой, где первым делом снял одежду и пошел в душ, смывать остатки запахов и грима.

Уже потом сидя с чашкой кофе, я приступил к расшифровке послания. Мне следовало отправиться в Латинскую Америку и желательно в Аргентину или в Бразилию. В последнюю ехать было сложнее, там государственный язык португальский, я его почти не знал. В Аргентине испанский, это для меня почти родной. Выбор въезжать в страну под своим именем или нелегально под чужим, оставался за мной. Все зависело от возможностей. После того, как я найду канал для выезда и буду готов, мне сообщат данные для связи.

Я сжег записку, а затем отправился в салон, предварительно выбросив в контейнер для мусора металлическую коробочку и одежду, в которой был в Сент-Дени.

В салоне было тихо, лишь Элен просматривала какой-то каталог.

— Что нового? — поинтересовался я.

— Все не плохо, но надо обновлять экспонаты, в последнее время они хорошо продавались и коллекция поредела.

— Еще бы, что я зря кручусь возле богатых, обеспеченных клиентов.

— Ладно, кто возле кого крутиться еще вопрос. Ты, конечно, уделяешь им внимание, но у тебя удивительная способность увлекать их собой — они больше стараются завоевать твое внимание.

— Неужели это так! — деланно удивился я. — Не замечал. А на женщин это тоже действует?

— К сожалению, — поделилась она. — Видимо есть в тебе что-то.

— Я знаю, что, — уверенно заявил я. — Холост, вот и вся причина. А ты-то как выдерживаешь?

— Пью успокоительные, — улыбнулась она. — Что касается обеспеченных, то сам не прибедняйся. — Элен не знала всех моих возможностей, но, безусловно, догадывалась, что финансово я был обеспечен, иначе, откуда деньги для покупки произведений искусства. У меня был стартовый капитал в начале своей деятельности, а затем я заработал денег на Китайской операции, да и так занимался иногда иной коммерцией.

— У тебя есть предложения, что нам надо приобрести?

— Вот читаю, куда движется мода в области искусства.

— Элен, мода движется туда, куда ее направят специалисты, в том числе и мы с тобой. Но ты права, надо что-то свежее. Как ты думаешь, уклон в Латинскую Америку пройдет?

— Не ново, но можно подумать.

— Вот и думай. Есть у нас специалист по культуре Латинской Америки?

— Мишель Рено.

— Значит, мне надо с ним встретиться.

— Жан, как понимаю, ты собрался за океан?

— Почему бы и нет! Что-то засиделся я здесь, а то скоро завою от скуки.

— В ближайшее время в Лувре будет выставка, один день отдан журналистам и специалистам. Там думаю, будет Рено. Да, ты его знаешь, — сообщила Элен.

— Это такой невысокий, плотный, чуть с залысинами и немного картавит?

— Именно он.

— Пригласительный мне доставать или ты?

— Не утруждай себя. Принесу.

Знакомство с экспертом было важно для дальнейшей деятельности, он мог вывести на нужных и не бедных людей, которые часто и влияют на жизнь и действия тех или иных органов государства. Оплатить поездку Центр мне не мог, но польза от поездки должна быть определенно. Въезжать в Аргентину чисто под видом покупателя произведений искусства, мне не хотелось. Эта поездка не известно, сколько могла продлиться, хотя я и мог себе это позволить, но это трата средств; надо было искать и другие варианты для поездки.

Если бы я был у себя в Центре, там нашли бы возможности, но отправлять меня из Франции, им было не под силу. Помочь могли только документами для нелегального въезда, но тогда мне пришлось бы исчезнуть из Франции и добираться через третьи страны, а легально только я сам.

Рассчитывать на удачу, было глупо, ее надо было организовать. Любую встречу, любое знакомство я должен был направить на достижение цели, тогда удача и не пройдет мимо.

Элен принесла мне приглашение, и в нужный день я был в Лувре, где и «случайно» встретил Мишеля Рено. Я ему представился, он меня узнал и мы сев в уголке, и поговорили о выставке. Я его расспрашивал об особенностях культуры Латинской Америки, а он обстоятельно рассказывал, найдя в моем лице благодарного слушателя. Слушать его было приятно и интересно. Под конец разговора он заметил:

— Я вижу, что вы разбираетесь в живописи, скульптуре. Если надумаете работать в этом направлении я дам вам рекомендации.

— Буду очень признателен, — с благодарностью ответил я.

Когда он ушел, то я прошелся еще раз по залам и направился к выходу, где почти столкнулся с Сержем Дюпоном — журналистом одной из газет, с которым был давно знаком, и в газете, где он работал, иногда публиковали мои статьи.

— Привет, Жан, — окликнул он меня. — Что это ты со стариком Рено беседовал? Интересует культура Латинской Америки?

— Есть такое дело, начал проявлять к ней интерес.

— И в чем он, если не секрет? Пойдем, посидим, выпьем по чашке кофе? Я угощаю.

— И я расскажу тебе о своих планах? Так что ли? — засмеялся я.

— Примерно.

Я не возражал и мы, выйдя из Лувра, направились вдоль набережной, дойдя до ресторана Luncha, зашли, разместившись на открытой веранде.

— Так какой у тебя интерес к Латинской Америке? — начал допытываться Серж.

— Есть мысль съездить, но кратковременная поездка не очень интересна, а длительная затратна, — все это было правдой, но сама идея у меня появилась, едва я увидел Сержа. Идея, которая хоть и была бредовой, но могла и выжить от скудоумия, в котором я пребывал в поисках канала выезда.