Я ничего не знал.

Рокси

Чуть позже я попрощалась с дежурным доктором Фаулером, который обследовал незнакомца, и закрыла за собой дверь, ничем не выдавая смятения, царившего в душе. Под ложечкой сосало. Выйдя из лазарета, я побежала по коридору к лифту. По панорамным окнам, занимавшим всю левую стену, барабанил дождь, который портил потрясающий вид на Лондон. В ожидании лифта, я бесцельно ходила туда-сюда. Скверно одно то, что мы с Финном доставили этого парня, этого… чужака сюда. Он наконец очнулся – и ничего не вспомнил? Он не ответил ни на один мой вопрос. Несмотря на его попытки флиртовать, я увидела, что он в панике. Точнее, услышала: спасибо пищащему кардиомонитору.

Боже мой! Кто он такой? И почему ничего не помнит? Он ударился головой и теперь страдает легкой амнезией? Или виной всему истощение? Экзорцизм скорее навредил, чем помог?

Я прикусила губу. Черт! Главный врач нашего штаба Ингрид Абрахамссон сейчас в Эдинбурге – поехала на похороны какого-то охотника, своего хорошего друга. Нам оставалось только ждать ее вердикта, однако доктор Фаулер провел тщательное обследование и заверил меня в том, что у нашего нового знакомого только царапины и ушибы, серьезных повреждений нет. Снаружи, во всяком случае. Теперь, когда чужак пришел в себя, у меня появились сомнения насчет заключения врача. Нет повреждений? Значит, он должен помнить свое прошлое. Или он меня обманул? Но зачем? Да и писк кардиомонитора свидетельствовал, что он не лгал.

Стальные двери лифта раскрылись. Войдя, я машинально ввела код доступа и выбрала сороковой этаж. Лифт бесшумно поехал. Я стояла, широко расставив ноги, скрестив руки на груди, и медленно, глубоко дышала. Лучше бы воспользовалась лестницей. Это медленнее, чем на лифте, но так я выпустила бы энергию, кипевшую под кожей. И мне не пришлось бы ехать в этом металлическом гробу… Но наставница научила меня смотреть страхам в лицо, а не бегать от них. Поэтому я выбрала лифт, хотя и ненавидела его тесноту всеми фибрами души.

Двери снова раскрылись. Да, здесь нет тишины лазарета. Из тренировочных залов доносились звон клинков, голоса и приглушенная музыка. Выстрелы я не слышала, потому что в тире хорошая звукоизоляция.

Кивком поприветствовав двух охотников, я прошла мимо них, поднялась по ступеням и обеими руками толкнула двери в тренировочный зал № 5.

– Он ни сном ни духом о том, что произошло!

– Кто? – Финн замер, сжимая тот самый кинжал, которым всегда сражался на улице. – Твой любовничек о вашей ночи? Все прошло так плохо, что у него случилась амнезия?

Я схватила первое, что попалось под руку, и швырнула в Финна. Очень жаль, что у него отличная реакция, и он с усмешкой отмахнулся от брошенной мной боксерской перчатки.

– Пошел ты, МакЛеод! – прорычала я.

Запрокинув голову, Финн расхохотался.

– Полагаю, ты говоришь о молодом человеке, из которого минувшей ночью изгнала духа? – вмешался в нашу перепалку Максвелл Кавендиш.

Я в Лондоне не первый день, да и Максвелла знала года три, но видеть его в тренировочных штанах и простой водолазке с длинным рукавом мне по-прежнему было странно. Здесь все привыкли к его белоснежным рубашкам, пиджакам и твидовым жилеткам. Он даже свой любимый «Бентли» ремонтировал в этой одежде. Понятно, почему по первому впечатлению Максвелла многие недооценивали. Они видели в нем только доброжелательного пожилого человека с седыми волосами и опрятной бородой, обладателя прекрасных манер и самого британского акцента, который я когда-либо слышала. Но они не подозревали, что прежде, чем возглавить лондонский штаб, Максвелл был охотником и специализировался на особо опасных существах. Еще мало кто знал, что у него черный пояс и пятый дан в каратэ. Поэтому Финн, дравшийся с кинжалом, изрядно вспотел, а Максвелл выглядел так, будто прямо сейчас собирался объявить, что настало время пить чай.

Поджав губы, я коротко кивнула:

– Он ничего не помнит. Даже собственное имя.

Максвелл задумчиво огладил бороду:

– Удивительно. Я послал Вестона изучить архив, но, как мне подсказывает память, в истории охоты не зафиксировано ни одного случая, когда после изгнания духа у человека наступила полная амнезия.

– Он не просто забыл свое имя и как вчера очутился в парке. Он вообще ничего не помнит. Нуль. Nada[3]. Ничегошеньки. Спроси я у него фамилию королевы или кто выиграл последний чемпионат мира по регби, он ничего бы не ответил.

Внимание, спойлеры! Победила не Англия. Я жила в Лондоне с января, но в душе все равно оставалась ирландкой, поэтому немного позлорадствовала по этому поводу. Ничего не смогла с собой поделать. Ладно, даже не попыталась.

Финн задумчиво вертел в руках кинжал:

– А что сказал док?

– Доктор Фаулер хотел провести еще несколько обследований. Теперь пациент в сознании, способен разговаривать, и ему лучше остаться под наблюдением в лазарете, где его выходят. Вот вернется Ингрид и осмотрит его сама.

Фыркнув, Финн убрал кинжал. Видимо, на сегодня тренировка окончена.

– Значит, мы понятия не имеем, что с ним неладно?

– Именно. И нельзя же просто рассказать ему, что он очень долго был одержим духом, поэтому так истощен. Может, это случилось раньше, и одержимость стала каплей, переполнившей чашу. А потеря памяти? – Я развела руками, не в силах найти этому объяснение.

В общем-то, мне все равно. Да, вчера я спасла этому типу жизнь, но что было, то прошло. Все происходящее с ним сейчас меня не касалось. Никоим образом. Так почему я об этом думала?

– Ничего страшного, – неторопливо кивнул Максвелл. – Мы за ним присмотрим.

О нет. Мне хорошо знаком этот его тон и этот взгляд… Нет, нет и еще раз нет!

Я предупреждающе подняла указательный палец:

– Только не…

В дружелюбной улыбке Максвелла появилось что-то дьявольское:

– С этого дня ты несешь за него ответственность, Рокси.

Из моей груди вырвалось что-то среднее между всхлипом и рычанием.

– Ой, да ладно! Ты прекрасно знаешь, что у меня нет на это времени. Я должна…

– Вчера ты избавила этого юношу от духа, а затем вернула к жизни, правильно? – безжалостно перебил меня Максвелл.

Я заскрипела зубами:

– Все так.

– Значит, пока он под твоей ответственностью. Тебе известны правила.

Всегда прибирайся за собой и не оставляй следов.

Знаю я эти дурацкие правила, но у меня есть дела поважнее! Мне некогда нянчиться с парнем, который даже не в курсе, из-за кого случился Брекзит или кто стал американским президентом. Все это он просто… забыл! Здорово, хочу так же.

– И что мне делать? – закричала я вслед Максвеллу. – Играть с ним в «Мемори», пока он все не вспомнит?