Это, например, был отличный, просто шикарный склад – сюда доставляли трофеи из игровых селений. Счастливчики из освобожденных народов бились с противниками, а ярость бойцов и зрителей наполняла Тенью предметы. Уж кому жилось легко, так это парням в Селениях – знай себе играй, никаких забот, кормят бесплатно, спи почти весь день, а что может быть интереснее, чем бой? Вот бы хоть ненадолго поменяться с кем-нибудь из них местами – никаких подъемов в полчетвертого утра на утреннюю смену, никаких насмешек из-за глупой формы монструма. А еще такая красота получается! Ларри с интересом разглядывал вещи на полках: кубки, украшения, ткани, из которых потом сошьют униформу, позволяющую летать, шкатулки, ложки, камни – и во всем переливались прожилки чистой Тени, растекались черными струйками под поверхностью, чуть заметно просвечивая. Холод тут стоял лютый, но Ларри едва замечал, так поразило его это богатство. Пусть каждая вещь и была на вес золота, такие места грабили редко – теневые чудовища на входе, маги в качестве охранников, а если арестует Гарда, полностью отнимет даже личную Тень, станешь банкротом и изгоем.

Но вот решился же кто-то! Потрясение от местного великолепия немного утихло, и Ларри заметил, что некоторые полки пусты, хотя на поверхности еще остались следы Тени. Он не смог бы объяснить, как именно видит их – не глазами, а словно Тень в нем улавливает невидимые глазу частицы себя самой.

– Я вышел на смену в три утра, а коллега побежал мне навстречу, – еле слышно проговорил сторож. – Кричал, что его ударили заклятием, а когда он пришел в себя, многих вещей уже не было. Сказал, что ему нужно отдохнуть, и ушел. Очень бледный. Я вас вызвал и пошел за ним, чтобы узнать, как он, а его дома нет. Исчез без следа.

Ларри покивал, разглядывая полки.

– Если грабитель работник склада, это объясняет, почему статуя не напала. Думаете, у него были сообщники? – негромко спросил он. – Ламинары?

– Он достойный человек. Не знаю, как он решился, – пробормотал сторож. – Вы найдете его?

– Такое под силу даже сопляку с попугаем, – хмыкнул Ларри. Настроение у него стало еще лучше – он любил, когда работа делалась вот так просто и ясно, как сегодня. – В Гарду просто так не берут.

Он еще побродил внутри и вышел на улицу, под тяжело нависшее серое небо. Прошелся вдоль следов и негромко сказал:

– Зачем дожидаться вашего прихода, чтобы объявить о пропаже? Почему не сбежать в начале своей смены? И еще. Дождь шел уже после трех часов утра. Я знаю – как раз на смену собирался и думал, что хоть сегодня не вымокну, так тут и полило. Если бы следы оставили на сухой гальке, дождь бы их просто смыл. Чтобы отпечатки ног были такие четкие, галька для начала должна набухнуть от дождя. – Ларри с силой втянул воздух. Он задыхался от торжества, а это непросто, когда нос и рот закрывает маска из плотной ткани. – Если я выясню у ламинаров, пропадали у них сапоги или нет, как думаете, что узнаю?

Ответа можно было не ждать – потрясенное лицо сторожа выдало его с головой.

– Ну что вы, – продолжил Ларри. – Если уж врете, так держитесь до конца, нечего так бледнеть и таращиться! Что вы сделали со сменщиком? Он жив? Я бы подумал, что вы в сговоре, но не могут же сразу двое сойти с ума!

Последнее слово он едва успел договорить – сторож, может, магический ранг имел и невысокий, но достаточный, чтобы выполнять свою работу, и сделал единственное, что в данный момент имело смысл. Обратиться в Ястреба он не мог, потому что для этого нужна особая одежда, так что вытащил из Тени шар исчезновения и бросил на землю перед собой.

Ларри сделал пару стремительных шагов, поймал невидимого беглеца в охапку и пропыхтел:

– На слух не жалуюсь.

Воздух в его руках пихался, бил локтями и тяжело дышал, так что держать приходилось крепко. По инструкции монструм должен был когтями стащить с преступника защиту, но от своего Ларри таких свершений не ждал. Поэтому он разжал одну руку, запустил ее в Тень и с размаху шлепнул сторожу на спину черный сгусток, трясущийся, как желе.

А потом сделал шаг назад, глядя, как черная масса разливается по телу сторожа, проявляя его из воздуха.

– Это называется свинцовая тяжесть. Полезная штука, – гордо проговорил Ларри.

Сторож рухнул к его ногам и поднял глаза, не отрывая голову от земли, – он теперь и пальцем пошевелить не мог. Взгляд был сложный: почему-то не испуганный, а будто бы за что-то извиняющийся.

– Сопляк или не сопляк, а я настоящий гардиан, – фыркнул Ларри. – Вы арестованы именем закона. Ну что, куда спрятали ценности?

Он чувствовал головокружительное торжество, и, кажется, это его слегка подвело. Монструм, который вообще-то должен следить, чтобы не напали сзади, даже с плеча не слетел, только издал злорадный, хриплый клекот, а когда Ларри обернулся, было уже поздно. Что-то с размаху ударило его по лицу, и все потемнело.

Первое, что Ларри сообразил, придя в себя, – это что он сидит на стуле, но встать не может, потому что придавлен той самой свинцовой тяжестью. Видимо, на складе был запас, а он, болван, сам подал преступникам идею. И ноги, стоящие на полу, и руки, заведенные за спину, ощущались так, будто вылеплены из глины, а ты паришь сверху, не имея к ним никакого отношения. Вокруг было поразительно холодно, и Ларри с кряхтением приоткрыл глаза – ну хоть они работают.

Он был на складе теневых предметов, а вокруг стояли три человека: сторож, растрепанная кареглазая женщина и смуглый толстяк с диковато торчащими седыми волосами. Что-то с ними было очень сильно не так, и Ларри инстинктивно дернулся, но тело, конечно, даже не шевельнулось.

– Нам жаль, – сказал сторож. – Ты очень молодой, мы этого не ожидали.

Губы у него оказались бледные и тонкие – и, с ужасом глядя, как они двигаются, Ларри наконец понял, что не так. Все трое были без масок. Совершенно голые, непристойно обнаженные лица. Ларри стыдливо зажмурился, надеясь, что, пока его глаза закрыты, эти бесстыдники оденутся, но, когда он приоткрыл один глаз, ничего не изменилось. Носы и щеки, губы и подбородки – все, что приличные люди никогда не показывают, по-прежнему было прямо перед ним.

А потом случилось нечто действительно мерзкое: сторож потянулся к лицу Ларри, запустил руки под капюшон и начал отстегивать крючки, державшие его собственную маску. Ларри протестующе завыл, а потом сообразил, что рот-то у него не парализован, и заорал во весь голос. Нормальный монструм в ответ на такой вопль хозяина бросился бы на врагов, но попугай только злобно покряхтывал где-то под потолком. Ларри безнадежно вскинул глаза – в темном углу металась тень с раскинутыми крыльями и гневно распушенным гребнем.

Маска упала на пол. Лицо обдало холодом, и Ларри всхлипнул, пытаясь отвернуться. Лучше бы ударили, чем так унижать.

– Вот так, – мягко сказала женщина. – Ты очень красивый, зачем тебе закрывать лицо?

Еще и капюшон стащили. Ларри пытался успокоиться, но ощущение холода на волосах и лице потрясло его сильнее, чем неработающие руки.