— Господа, уж коли нас тут начальство собрало, то оно нам, наверное, все растолкует, если мы ему, наконец, позволим. Давайте не будем прерывать дорогого капитана, а то до завтра не узнаем, что за мины и кто их поставит.

Ну, для начала двадцатого века чувство юмора неплохое.

— Благодарствуем за помощь в утихомиривании нашего бардака, Валерий Александрович. Мины сейчас перегружают с «Варяга» на «Сунгари» вместе с катерными метательными минами, подрывными зарядами и прочей взрыво- и огнеопасной гадостью и всей ненужной взрывчаткой. Кстати, «Корейцу» тоже приказываю сдать всё ненужное в бою на «Сунгари». Еще туда же завозят весь цемент, который найдут в городе до утра. Как только «Кореец» откроет огонь по «Асаме», я прошу из кормового 6'' орудия стрельнуть перелетом по «Варягу» и стоящей рядом с ним «Сунгари». После падения снаряда, а его не смогут не заметить на «Паскале» и «Телботе», я взорву две гальваноударные мины, заложенные на «Сунгари». Корпус «Сунгари» существенно осложнит пользование фарватером до середины весны, а если на заграждении еще кто-либо подорвется, то можно ожидать полной закупорки порта на месяц-другой. А вину за неудобство для господ стационеров свалим на неточный залп «Асамы» по «Варягу». Остальные мины поставим, когда будем «эвакуировать» на шлюпках команду «Сунгари» на «Варяг». Чтоб веселее было пытаться его обойти на фарватере. Я думаю, следующие пару месяцев японцам будет не до высадки десантов в Чемульпо.

— Теперь понятно, почему капитан «Сунгари» от вас красный, как из бани, вылетел! А не взгреет вас Старк за утопление собственного парохода? И потом, а как же стационеры?

— Взгреет — не взгреет, как говорит один мой приятель — «ты сначала доживи». Будем в Артуре, будем об этом беспокоиться. А стационеры ваши посидят несколько месяцев тут. Не помрут. Они нам очень помогли? Вот пусть и поскучают. И опять же — это не мы, это японцы стрелять не умеют, все претензии к ним!

— А цемент-то зачем на «Сунгари»?

— Когда он утонет, из цемента получится бетон. А поднять со дна моря бетонную чушку нашим друзьям японцам будет гораздо труднее, чем порожний пароход. Так, мелкая гадость. Да, в связи с тем, что «Кореец» фактически идет на самоубийство, полная команда вам ни к чему. Я предлагаю оставить половинный наряд машинной команды, треть кочегаров, половину комендоров, полные расчеты только на восьмидюймовки, остальные сокращенные наполовину и половину минеров, вам удастся выпустить не более одной мины. Остальную команду предлагаю перевести на «Варяг», пригодятся в прорыве.

— Всеволод Федорович, у нас же с казаками и севастопольцами[7]будет почти двойная команда, это же не крейсер, а Ноев Ковчег получится! Зачем? Передать на нейтральные суда не лучше будет?

— Ну, во первых, будет кем заменять орудийную прислугу, я прогнозирую в ней большую убыль, спасибо господину Крампу. Вернее, нашим умникам из под шпица.[8]Даст Бог прорваться, первым делом сделаем щитовое прикрытие для орудий. А во-вторых, есть одна задумка, но об этом пока рано.

— Всеволод Федорович, а цемент у вас на «Сунгари» прямо в мешках сгружают? — Раздался ехидный, как обычно при обращении к «горячо любимому» капитану, голос старшего офицера.

— Да, Вениамин Васильевич, а что, собственно, вас смущает?

— Пустая затея, коли так. В мешках цемент не схватится. Если уж вы потратили на эту затею казенные деньги, то могли бы приказать мешки резать, на тонну цемента тонну гравия высыпать, и заранее затопить трюмы, наполовину примерно. Тогда через недельку и правда хоть плохонький, но бетон будет, а если сваливать по вашей системе, то японцам просто надо будет разгрузить кучу слегка окаменевших мешков.

— Блин!!!

— Простите, Всеволод Федорович, не понял? Какой блин?

— Тот, который комом, конечно! Умоляю, сбегайте на «Сунгари», там наш боцман Шлыков погрузкой распоряжается, прикажите ему, чтобы попинал кули. Пусть потрошат мешки и действительно затопите немного трюмы. И как наши узкоглазые друзья закончат с цементом, пускай и правда начинают гравий таскать, я у входа в порт видел кучу. Доплату пообещайте за переработку. Учитесь у старшего офицера, господа, не в бровь, а в глаз, что называется!

Неожиданно с места встал молчавший до сего момента капитан второго ранга Павел Андреевич Беляев-второй, командир «Корейца».

— Господа!!! Господа, а не кажется вам, что капитан первого ранга Руднев немного горячится? Ну, не выпустили нас японцы в море, почему обязательно война из-за этого начнется? Я, кстати, не уверен, что миноносцы на самом дел мины пускали, могло моим сигнальным и померещиться со страху, народ-то в большинстве не обстрелянный… И потом, огонь-то, как не крути, мой комендор, зараза, первым открыл. Может, еще пронесет? Допустим, на Певческом мосту[9]договорятся, а у нас что? Пароход Доброфлота залит бетоном по планширь и утоплен на фарватере, на него же перегрузили и с ним утопили все гребные суда, половину боезапаса, завтра еще нейтральный порт заминируем. А не будет войны, КТО за все это отвечать будет?

— Да не волнуйтесь вы так, Григорий Павлович, присаживайтесь, выпейте еще чаю, вестовой! Тихон, ты сразу второй самовар готовь, нам много чаю понадобится. А за свое, как вы явственно подразумевали, самодурство, я, если войны не будет, отвечу сам. И за пароход тоже отвечу, кстати, как мне очень образно объяснил его капитан, «Сунгари» принадлежит не Доброфлоту, а КВЖД. Он так расстроился, что даже отказался принимать участие в нашем совете. А отвечать я буду по всей строгости, как начальник отряда, и ни за какую спину прятаться не намерен. Вот только, к сожалению, не отвечать перед начальством придется, а воевать. И умирать. Я думаю, завтра к обеду нам предъявят ультиматум — или выходим из Чемульпо и Уриу нас топит, или не выходим, и он топит нас прямо на рейде. Под осуждающими взглядами остальных стационеров. Мол, трусы, не вышли на бой, теперь нам могут случайными осколками краску поцарапать.

Сдержанные смешки офицеров были прерваны штурманом «Корейца» мичманом Бирилевым.

— Допустим, вы правы, и война начнется завтра. Допустим, что спрятав честь в карман, мы сможем подорвать минами «Асаму». Но что потом? «Варяг» на полном ходу, значит, прорывается, а мы? Что нам делать? Особенно меня порадовал ваш приказ о таране с последующим взрывом погребов. У нас на борту почти две сотни душ!

— Во-первых, Павел Андреевич, полная команда «Корейцу» не нужна, кстати, всегда считал, что людей у вас на борту не две сотни, а сто семьдесят пять, впрочем, вы ведь на канонерке меньше месяца, могли и не сосчитать. Расчеты носовых восьмидюймовок, это, простите, наш единственный шанс, нужны полные. Кормовой шестидюймовке тут достаточно сокращенного, вряд ли ей много придется стрелять, то же самое с малокалиберками. Машинная команда и кочегары — тоже половины должно хватить, полного хода вам держать не надо, но маневрировать надо точно, минеры, чтобы обеспечить один выстрел и, пожалуй, все. Я думаю, можно позвать добровольцев. Из офицеров я вынужден забрать штурмана, старшего офицера, артиллерийского офицера и врача.