class="p1">— Нет-нет… Я про второе слово. Кай… Что-то там?

— А! Кайдзю? Да, это, типа — большие монстры. Их так в японской фантастике обозвали, а потом прилипло.

— Вот, как? Ну… Слушай. Мы уже почти со всем разобрались. Так что — не переживай! Ладно?

— Как тут не переживать⁈ Ты хоть понимаешь, что говоришь⁈ — возмутилась Ведьма.

Стыдно признавать, но от её слов на душе стало немного тепло.

— И тем не менее — тебе лучше не волноваться. Никто не погиб. Ну… кроме полчищ противника.

— Император давал комментарии?

— Ну… Я выразил ему своё недовольство защитой города. Он хотел наорать на меня, но сдержался. Потому что — я был прав.

— Неужели? Странно… Обычно Михаил Алексеевич не сдерживается. Но, ладно. Что там с Толиком?

— Всё хорошо. Он… повзрослел.

— В смысле⁈ — удивилась Пуся: — Как это так⁈

— Печать рассосалась. Кстати, надо бы расторгнуть контракт. Подсобишь?

— Конечно, подсоблю. Но я так и не поняла, что случилось с Толиком?

— Он не сказал. Мы с ним потом поговорим.

— Ох… Час от часу нелегче. Ты не поранился?

— Нет.

— А Толик?

— Он весь с ног до головы залит кровью. Где его, а где чужая — не понятно.

— У меня сейчас будет инфаркт…

— Борись! Завтра всё обсудим. А пока — не волнуйся и потихоньку ложись спать. — попытался успокоить нашу бедную Ведьму я.

— Скажешь, тоже… Как вот мне теперь уснуть?

— Мне спеть тебе колыбельную?

— Вернешься — получишь! — недовольно фыркнула Пуся и положила трубку.

Ох уж эти волшебницы…

— По-моему, это — перебор. Не думаю, что было целесообразным говорить Пусе про кровь. Просто… Ну, так получилось, что я орудовал саблей и попал врагу прямо по артерии. — пояснил Толик: — Такое бывает, когда… режешь человеческое тело.

— Я описал лишь то, что видел. Подробности от тебя начались только сейчас. — пожав плечами, спокойно ответил я.

— Но всё-таки… Пуся у нас уже вполне уважительного возраста. Ей нельзя лишний раз переживать.

— Ой, да какие её годы? Молодая ещё. Переживёт. — отмахнулся я: — В этой ситуации больше страшно за тебя.

— Ну… Тут уж спору нет — это было реально тяжко. — вздохнул брат: — Только сегодня, я понял, о чём ты мне тогда говорил. Ну… про убийство людей. А я думал, что застрелил Рад… Кхм… Повелителя жуков и всё! Типа, крещение боевой кровью произошло. И это тогда было… так легко.

— Потому что Повелитель жуков не являлся человеком на тот момент. — пояснил я: — Многие могут застрелить оленя, лося, волка или зайца. Хотя в зайцев лучше не стрелять… Не добьёшь сразу — он так жалобно выть начинает! Как ребёнок. Лучше этого никогда не слышать.

— Я знаю. Слышал в детстве, к сожалению… Мы тогда первый и последний раз поехали с дедушкой на охоту. Я плакал, а они с Алисой веселились.

— Жесть. Так вот, продолжая тему — многие могут застрелить животное. Охота заложена в людях на генетическом уровне. Память предков, так сказать. Однако, когда целишься в человека — всё совсем иначе. Мозг начинает соображать. Сомневаться… А, когда спустил курок — уже всё. И один убитый человек — это ещё фигня. Вот, когда циферка постепенно приближается к первому десятку… Там, да. Твоя крышка потихоньку начинает свистеть. Но это временно. Постепенно привыкаешь. Становишься циником, для которого враги — это расходный материал. Знаешь, включается этакое лицемерие. В том плане, что ты прекрасно понимаешь — нет в мире чёрного и белого. Всё очень относительно, и по сути является огромным количеством оттенков серого. Но твой мозг лицемерно продолжает делить людей на светлых и тёмных.

— Да… Я себя примерно так и успокаиваю. Отец мне, как-то сказал, что придёт момент, когда придётся сделать выбор. Либо я, либо меня. И я свой выбор сделал. Жалко, что не прислушался тогда к твоим словам… Возможно, сейчас всё было бы, как-то иначе.

— А до вас — молодых, всегда доходит уже после. Вы не слушаете и не учитесь на чужих ошибках. Но… с другой стороны — это вполне нормально для твоего возраста. В общем, не напрягайся! Как созреешь — всё обсудим. — я похлопал Толика по плечу: — И поверь мне на слово — далеко не каждый дворянин в семнадцать лет имеет опыт, как у тебя. Ты сейчас возразишь и скажешь, что лучше бы его и не было. Но я не соглашусь. Ты увидел в себе то, что раньше было недоступно. И теперь ты будешь действовать, руководствуясь уже имеющимся опытом.

— Я пока не до конца осознал, что случилось.

— Зато печать осознала. А это, я скажу тебе — куда надёжнее, чем человеческие слова. — заверил я: — Будь ты мальчиком из семьи простолюдинов, то я бы, наверное, пожалел тебя. Сказал — экий груз пал на твои плечи в столь молодом возрасте. Но ты — Демидов, брат. Мы оба знаем, какое будущее тебя ждёт. Поэтому, всё, что сегодня было — твой бесценный опыт! Ты начинаешь закаляться. И это — очень хорошо!

— Кстати… Знаешь, что ещё я понял сегодня? — Толик вновь, как-то грустно улыбнулся.

— Что же?

— Без твоих ежедневных тренировок… я бы сдох.

— А ты думал, что мы встаём ни свет, ни заря — просто так? Нет, приятель! Я пришёл к тебе из мест, где молот войны был постоянно в деле. И по-другому, я, к сожалению, не могу. Вечно готовлюсь, что завтра придётся сражаться…

— Нелегко тебе.

— А кому ж сейчас легко? — усмехнулся я, пропуская двух девчонок с носилками.

Только сейчас обратил внимание, что ступеньки крыльца обильно забрызганы кровью. Всюду лежали гильзы, говорившие о том, что врага безбожно нашпиговали свинцом.

У парня не было времени на раздумья. Он не стал плакать и звать маму. Толик просто взял винтовку и вместе со всеми — сделал то, что нужно.

Повлиял ли на него я, или же он всегда был таким — останется для меня одной из самых главных загадок.

В очередной раз протиснувшись через толпу раненых ребят из СБ, мы подошли к лестнице, ведущей в подвалы Пауля. Кстати, а где сам чрезмерно дружелюбный кладовщик? Ах, да… У него же сегодня волонтёрство в собачьем приюте. Трудится на благо общества и братьев наших меньших.

Спустившись вниз, я аккуратно заглянул на склад. Металлическая крышка от люка лежала в паре метров от зияющей дыры в полу. Иногда на кафеле попадались смятые банки с консервированными ананасами, а чуть подальше, со стороны стеллажа с продуктами, к нам тянулась кровавая лужа. Большую часть трупов уже успели убрать, но, видимо сюда местные духи ещё не заглядывали.

Подойдя ближе, я увидел знакомую чёрную форму. По сути — тактический комбинезон, кевларовые пластины и куча подсумков с патронами. Сбоку висела кобура, из которой торчала рукоять пистолета «Демидов-Компакт». У головы трупа не хватало половины…

— Это ты его так? — поинтересовался я, присев на корточки.

— Угу… — с большой неохотой признался брат.

— Молодцом. Поверь, Вика — потрясающий человек. И нам всем бы пришлось без неё очень туго…

— Не надо, Володь. Я всё это прекрасно понимаю. У меня не было другого выбора! Я просто… Просто прицелился и выстрелил.

— Красавчик. — сняв пояс с кобурой и подсумками, я заметил потрясающий армейский кинжал. Кажется — производство наших возможных родственников из Австрии. Возьму с собой! Лишним точно не будет.

— Зачем ты вооружаешься? — поинтересовался Толик.

— На всякий случай… Кто знает? Может быть, мы снова напоремся на грёбанные Выключатели? — ответил я и подошёл к зияющей дыре.

Тонкий лучик света падал на дно колодца, посреди которой стояла мотодрезина. Неужели ветка метро проходила прямо под замком? Удивительно.

Но если они все приехали из одного тоннеля, то значит мне уже сейчас нужен Анубис.

Выхватив телефон, я быстро нашёл его номер и нажал на кнопку вызова.

— На связи. — ответил Страж весов.

— Быстро всё бросай и дуй в замок! В подвалы. Прямо по основной лестнице. Мы тебя тут встретим.

— Я ещё не закончил давать показания.

— Это приказ!

— Принял.

Чёртовы любители поговорить… Меня всегда раздражала эта идиотская привычка у некоторых ребят из низов государственных служб. Но, ничего. Рано или поздно профессия подскажет им, что лучше лишний раз не раскрывать рот.

Встретив Анубиса, мы отправились к люку.

— Приехали на мотодрезинах? — удивился Древний: — Неужели пути прямо под замком?

— Ага. — кивнул я: — Сам в шоке. Ну, так что? Идём?

— Естественно. — недолго думая, Ан сиганул вниз. Просто прыгнул и всё. Шлепок приземления эхом устремился обратно на склад.

А мы с Толиком аккуратно спустились по лестнице, которую бойцы Золотой