24 (26). Когда при этих обстоятельствах скончался стратег Диней, аристократическую власть[89] над византийцами получил Леонт[90]. При нем Филипп[91], царь македонян и сын Аминты, приведя большие силы, осадил город[92], подбираясь к стенам при помощи подкопа и всяческих военных механизмов[93].

25 (27). И он действительно взял бы его, напав в безлунную ночь и под страшным ливнем, если бы не пришла к ним некая помощь от божества, которое заставило залаять городских псов[94] и навело на северную сторону огненные тучи. От этого люди проснулись и, с жаром схватившись с врагами, спасли уже взятый Филиппом город, починив [затем] разрушенные башни при помощи камней из соседних гробниц[95] и восстановив зубцы стены. Оттого они назвали эту стену Тимбосиной («Могильной»)[96], воздвигнув там статую Гекаты, несущей светильник[97]. И опять, вступив в морской бой, они полностью победили македонян[98]. Когда война таким образом закончилась, Филипп оставил в покое византийцев.

28. А когда и Леонт расстался с жизнью, Харет, афинский стратег, с сорока кораблями пришедший на помощь византийцам в войне с Филиппом, достиг мыса в Пропонтиде[99], который находится между Хрисополем и Халкидоном[100], и, причалив к этому месту, попытал удачи в войне[101].

27 (29). Потеряв следовавшую за ним жену, которую поразила болезнь, он похоронил ее там, поставив ей алтарь и составную колонну, на которой видна стоящая высеченная из камня корова (δαμαλίς)[102]. Ведь таким именем она, скорее всего, и звалась – благодаря написанным там стихам оно сохранилось до наших времен.

28 (30). Стихи же это следующие:

29 (31). А после того как Харет отплыл в Афины[105], должность стратега наследует Протомах, который, подчинив оружием восставших фракийцев[106], воздвиг на так называемом городском Милии[107] медные трофеи.

30 (32). Когда же и он почил, Тимесий, муж из воспитанных в Аргосе, сперва попытался поставить город напротив, у Понта, называемого Эвксинским, близ так называемого Эфесиата[108] (где некогда эфесяне, отправив поселенцев и попытавшись основать город, затем послушались византийского прорицания:

Но, ошибившись в своих надеждах, он устраивает синойкизм с византийцами. Принятый как стратег всем народом, почти весь город он переделал на лучший и удобный лад: и законы о ежедневных занятиях установил, и обычаи ввел культурные и мягкие, благодаря которым сделал горожан людьми воспитанными и человеколюбивыми.