Это художественное произведение. Все герои и события, описанные в книге, являются вымышленными, а любое сходство с реальными лицами и событиями — чисто случайным.

В процессе написания серии романов ряд людей оказал нам помощь тем или иным образом. Пришло время поблагодарить их. Большое спасибо:

Конраду Чу

Джудит Ласкер

Джо Неффлену

Пэм «Пого» Поджиани

Ричарду Роачу

Майку Спехару

Ральфу и Мэрилин Такома

Детлефу Зандеру

и, вероятно, мы должны поблагодарить еще несколько человек, которых я забыл упомянуть и которым заранее приношу извинения.

Я также хочу воспользоваться возможностью поблагодарить Джанет Дайли за разнообразную помощь, которую она неоднократно оказывала мне на протяжении последнего года. Не помню, связана ли эта помощь с работой над серией о Велисарии, но, вероятно, связана, а если и нет, то в любом случае давно пришло время публично выразить благодарность.

Эрик Флинт январь 2001 года

Дику и Долорес посвящается

Зная, чего ожидать, две сестры уже разделись к тому времени, как их новый хозяин вернулся в шатер. Ребенок старшей спал на соломенном тюфяке. Девушки немного беспокоились, что последующая возня может его разбудить — тюфяк был маленьким и тонким, что казалось странным для такого явно богатого человека, как их хозяин. Правда, беспокоились не сильно. В конце концов, ребенок провел первый год жизни в колыбели, висевшей в публичном доме, и привык к подобным звукам.

Конечно, если только их новый хозяин не имеет странных вкусов и привычек…

Это-то как раз и беспокоило сестер. Несмотря на всю гнусность, в публичном доме, по крайней мере, все было довольно предсказуемо. Теперь, впервые после того, как они попали в рабство, сестры столкнулись с абсолютно новой ситуацией. Новой — и потому тревожной. Когда караван остановился на ночлег, хозяин ничего им не сказал, только велел отправляться в шатер.

Но ожидая его, они находили утешение в том, что все еще оставались вместе. Очевидно, новому хозяину захотелось иметь в наложницах сестер. Возможно, он уже представляет, что с ними делать. А уж они постараются, чтобы его удовлетворил результат. Не исключено, что таким образом им опять удастся сохранить то малое, что осталось от их семьи.

Поэтому, когда новый хозяин откинул в сторону кусок материи, занавешивающий вход в шатер, то обнаружил девушек обнаженными, на соломенном тюфяке. То, что они держались за руки, было единственным свидетельством их тревоги, скрываемой завлекательными позами.

Он встал прямо и неподвижно в нескольких футах от тюфяка и мгновение пристально изучал их. Сестры забеспокоились. Во взгляде мужчины они совсем не увидели похоти. Несмотря на теплоту, от природы, казалось бы, присущую темно-карим глазам, хозяин рассматривал их бесстрастно и холодно.

Это было странно. Даже более странно, чем аскетизм внутреннего убранства шатра. Очевидно, что новый хозяин также здоров, как и богат. Он не отличался особо высоким ростом, но широкие плечи и узкие бедра свидетельствовали об изрядной физической активности. В манере двигаться угадывалось что-то кошачье. Очень уверенный и хладнокровный, очень уравновешенный, очень быстрый…

— Встаньте, — резко приказал он.

Сестры мгновенно подчинились. Они привыкли к осмотрам потенциальными клиентами. Встав, они приняли знакомые позы. Томные, чувственные, зовущие. Но продолжали держаться за руки.

— Не так, — мягко поправил хозяин. — Просто встаньте прямо. И медленно повернитесь кругом. — На его тонких губах появилась улыбка. — Боюсь, вам на какое-то время придется расцепить руки.

Сестры слегка покраснели и подчинились.

— Медленнее. И так, чтобы я мог полностью осмотреть ваши тела.

Это было необычно. Сестры почувствовали себя еще неуютнее. Последнее, что хотели бы увидеть проститутки-рабыни в новом клиенте, — это отличие от других. Но девушки немедленно исполнили приказание.

В следующие минуты, тянувшиеся неестественно долго, сестрам было чрезвычайно сложно не выдать свое беспокойство. Казалось, новый хозяин внимательно, тщательнейшим образом осматривает каждый дюйм их тел. Словно пытается запомнить.

— Какие из этих шрамов с детства? — спросил он наконец.

Говорил он мягко и тихо. Но сестер этот ровный тон совсем не успокоил. Этот человек определенно относился к людям, которым не требуется повышать голос по одной простой причине: им легко командовать. Таким не посмеют возразить. И подобное качество своих клиентов проституток-рабынь вовсе не радовало. В особенности клиентов новых и неизвестных.

Их так поразил неожиданный вопрос, что они не сразу ответили. Вместо этого девушки обменялись быстрыми испуганными взглядами.

Заметив это, новый хозяин снова улыбнулся. Но на этот раз по-настоящему. Ему в самом деле стало весело.

— Успокойтесь. Я не собираюсь добавлять новые шрамы к вашей коллекции. Это просто информация, которая мне нужна.

Улыбка исчезла, он повторил вопрос, на этот раз прозвучавший приказом:

— Которые из них с детства?

Младшая сестра робко подняла левую ногу и показала шрам на колене.

— Он остался после того, как я упала с дерева. Отец тогда очень на меня рассердился.

Хозяин кивнул.

— Значит, он знает об этом шраме? Хорошо. Есть еще какие-нибудь? Он бил тебя после того, как ты упала с дерева? А если да, остались ли следы?

Сестры переглянулись. Потом посмотрели на хозяина.

— Он никогда не бил нас, — прошептала старшая. — Ни разу.

— Но мать била, — добавила младшая. Она почувствовала себя немного свободнее. Настолько, что даже смогла легко усмехнуться. — Очень часто. Но не сильно. Я не помню, чтобы когда-нибудь оставались следы.

Мужчина покачал головой.

— Что за глупый способ воспитания детей? В особенности девочек?

Но вопрос, очевидно, был риторическим. Он снова улыбнулся, и сестры впервые отметили причудливый юмор, который, казалось, прятался где-то в глубине души их нового хозяина.

Он шагнул к старшей сестре и дотронулся до ее щеки указательным пальцем.

— Этот — худший. Он уродует твое лицо. Кто это тебя так?