с ним. Когда ты уходила, меня мучило беспокойство: всё ли с тобой в порядке? Вернёшься ли ты со встречи или кто-то пришлёт мне на эйхос сообщение, мол, твоя мать теперь у нас? Не без снований, мам! — повторил я. — Так было с Талией. И Айлин погибла при похожих обстоятельствах.

— Я сейчас возьму всё это, — графиня собрала разбросанные листки в папку, — и поеду к Майклу. Посмотрим, что он скажет и что потом скажешь ты, если твои подозрения пусты! Как ты будешь ему в глаза смотреть после этого!

— Елена Викторовна! Очень вас прошу, не нужно этого делать! — остановила её Ковалевская. — Сначала хотя бы свяжитесь с ним через эйхос. Расспросите по всем этим материалам, что в папке. Если он может как-то доказать чистоту его намерений к вам и Саше, пусть приезжает сюда. Саша с ним поговорит и извинится, если он не прав. Да, Саш?

— Обещаю. Но только в том случае, если он сможет доказать свою непричастность к покушениям и то, что за его интересом к тебе, мама, не скрывается никакая хитрость. Здесь ставки слишком высоки, чтобы просто верить в слова. Тем более словам британца, — сказал я, уже подумывая о процедуре «Гарад Тар Ом Хаур» или «Инквизиторе».

— Ты же делал что-то такое магическое, которое заставляло говорить человека правду? Тогда, когда у нас были люди из канцелярии Чести и Права, — созвучно моим мыслям напомнила графиня.

— Хорошо. Если он только готов пройти эту процедуру, пусть приходит, — с неохотой сказал я.

— Елена Викторовна, вы не сердитесь слишком на Сашу. Я вас отлично понимаю, но его тоже во многом можно понять, — сказала Ковалевская, вставая с дивана и обратилась ко мне. — Пусть Елена Викторовна побудет немного одна, обдумает всё сказанное и ещё раз посмотрит документы в папке. Пойдём, покажешь, что там у тебя сгорело и свою новую комнату.

— Мам, очень тебя прошу, не ищи встречи с этим Милтоном за пределами нашего дома. Дождись, пока мы не выясним его истинные интересы к нашей семье. Я должен в точности знать, кто этот человек, — я тоже встал, а на душе уже скребли кошки. Неужели, я совершил такую глупость: избил действительно невиновного человека — человека, который дорог моей матери? «Инквизитор» покажет, если только этот бритиш согласится на процедуру.

— За пределами нашего дома… Дожилась! Мой сын мне запрещает выходить из дома! — с горечью повторила графиня и, когда я почти дошёл до двери, окликнула: — Ну-ка, подойди ко мне.

Когда я подошел, она тихо спросила:

— А теперь поясни, Ольгу ты тоже думаешь оставить у нас ночевать?

Вопрос для меня был более чем неожиданный. И чего маме взбрело такое. Хотя, если честно, то очень хотелось, чтобы было так.

— Не знаю. Вряд ли согласится. Мы просто хотели прогуляться. Я обещал купить ей туфли и себе кое-что хотел из одежды, — тут я вспомнил о покупках, с которыми вчера вернулась графиня и исчезнувшем содержимом тайника.

— Не смей поступать с Ольгой так, как с Ленской! — перебила мой вопрос Елена Викторовна. — Оля — очень хорошая девочка. Я не хочу, чтобы…

— Тише! — полушёпотом сказал я, видя, что Ковалевская стоит у двери в ожидании меня. — Не надо сейчас о Ленской.

В какой-то миг мне показалось, что Елена Викторовна сейчас готова мне отомстить: сказать то, что я не хотел доносить до княгини, но она промолчала и я спросил:

— Мам, а ты случайно ничего не находила в моей комнате после пожара? У меня пропало кое-что: деньги и обшитая бархатом коробка.

— Находила. Тебе это, наверное, так важно, что ты вспомнил об этом только сегодня! Саша, во-первых, откуда у тебя столько денег? И, во-вторых, почему это нужно хранить в каких-то дырках, а не в моем сейфе? От меня что ли прятал? — графиня снова была мной очень недовольна.

— Оль, извини, ещё минут пять. Посиди здесь на диване или иди в мою комнату — там открыто. Следующая дверь справа по коридору, — сказал я Ковалевской.

Она кивнула и пошла к моей комнате, а я сказал Елене Викторовне:

— Мам, дело совершенно не в деньгах. Там есть предметы, который намного дороже денег. Эти вещи имеют прямое отношение к работам отца. И если между нами: их дал мне князь Ковалевский и попросил держать это в тайне, не говорить даже Ольге, — негромко проговорил я. — Именно из-за этой коробки я не хотел использовать твой сейф. А деньги… чем каждый раз беспокоить тебя и лезть в твой сейф, мне проще использовать тайник в своей комнате. Как ты вообще обнаружила его?

— Как? Знала о нём. Разве ты не помнишь, как ты прятал в него солдатиков и потом просил меня и отца искать? — удивилась она.

Вот так… Ещё один пробел в моей памяти. Только сейчас я вспомнил эти эпизоды из детства. Конечно же мама знала о тайнике. Я там действительно иногда прятал игрушки. Слава богам, что история с пропажей Свидетельств Лагура Бархума так благополучно разрешилась!

— Мам, прости, — я обнял её. — Я очень вспылил с этим Майклом. Я же переживаю за тебя. И если честно, очень ревную.

Она тоже обняла меня и поцеловала в щеку. Вот и всё — мир. Бесценный мир между двумя самыми близкими сердцами.

— Саш… Очень хочу, чтобы Ольга стала твоей женой, — сказала она после недолгого молчания. — Жаль, что она княгиня и это вряд ли возможно.

— Это очень возможно, мам. Вот увидишь. Да, кстати, приготовь мне из моих денег две тысячи рублей. Лучше, три. Хочу купить себе кое-что из одежды, — сказал я, глянув на книжный шкаф, за которым находился сейф.

— Из одежды… — графиня улыбнулась впервые за сегодняшний вечер. — Я многое чего купила тебе вчера. Сейчас иди к Ольге, о пустяках потом поговорим.

Ковалевская сидела в кресле за терминалом коммуникатора и просматривала страницы богатых магазинов в башне Золотой Шпиль. Когда я вошел, она повернулась и спросила:

— А что там твоя мама сказала о Ленской? Ты её приводил сюда?

Хороший слух у Ольги Борисовны, и вопрос очень неприятный. Знать бы ещё, что она слышала.

— Да, было один раз, — признался я.

— Учитывая то, что ты начал встречаться с ней с первого мая, а сегодня всего лишь третье, то это совсем не редко, Саш. Присаживайся, — она сделала жест рукой, указывая на соседнее кресло.

— Спасибо, вы очень любезны, — с улыбкой отозвался я её истинно княжескому позволению в моей комнате и понимая, что разговор, которым мне Ковалевская угрожала, состоится именно сейчас.

— А теперь немного серьёзности. Знаю, ты умеешь быть честен. Я очень