А сама Ата? Впервые за эти два дня в ее голову постучался вопрос: замужем ли она? Есть ли у нее дети? Но как Ата не пыталась напрячь воображение, она не могла нарисовать картинку своей гипотетической семьи. Сложно. Очень сложно представить себе своих домашних, когда не можешь вспомнить собственный характер. Какая она сейчас? То тихая и грустная, то вспыльчивая и язвительная (хотя последние качества скорее результат общения с Лоу, нежели истинные черты характера). Тихая и меланхоличная. Кажется, даже несколько замкнутая. Она вспомнила, как устыдилась своих слез в кабинете врача, как не хотела, чтобы ее обслуживали в магазине. Да, замкнутая. Вероятно, это результат стресса после травмы.

Как все-таки страшно не помнить своего прошлого! Она постоянно гнала от себя эту мысль, чтобы не волновать себя еще больше. Она так боялась фиолетового отчаянья, охватившего ее в кабинете Ферелли! Как много она готова была отдать, лишь бы это отчаянье не накатывало на нее больше. Отдать, но что? Что у нее, собственно говоря, есть? Чем она владеет? Микроскопическими урывками памяти (я люблю круассаны), а кроме этого? Пустота. Белая некрасивая плоскость, которую нечем заполнить — именно так она представила себе эту пустоту.

Скоро, наверное, они приедут в Волтингтон. Там Лоу ее и оставит. Ее планы по прибытии в Волтингтон? Об этом лучше подумать сейчас, не откладывать до того момента, когда она будет стоять на улице города (который, возможно, не вспомнит) и напряженно вглядываться в синюю ночь, в поисках неизвестно чего (или кого?). Итак, ее планы. Первым делом она обратится в полицию и попросит по имени и названию улицы найти ее адрес. Если у нее есть родственники, наверняка они подали в розыск. А если нет? В конце концов, мать или отец у нее должны быть. Кто-то должен быть. Главное надеяться на это и не паниковать. В полиции знают, что делать. В любом случае, в родной стране ей помогут. Значит, первым делом — в полицию. А дальше? Дальнейшие планы будут зависеть от того, что скажут ей там. План только один — других быть не может. Но и это уже не плохо.

Наконец они расстанутся с Лоу. Пока не измотали друг друга окончательно. Еще одного дня криков и бурчания она не вынесет. Слишком тяжелый он человек, временами просто невыносимый. Но что бы она делала, не окажись его в Италии? Не пожелай он ей помочь? И почему только он помогает ей, ведь она нутром чувствует, что раздражает его? Из любви к людям? Не похоже? Возможно, ему просто интересно узнать ее историю. Это вероятнее всего. Многим богатым людям просто скучно жить от нехватки воображения. Если есть свободное время, они просто не знают, чем себя занять. Жаль. Могли бы использовать массу своей энергии в мирных целях. Вплотную заняться благотворительностью.

На худой конец, какими-нибудь исследованиями. Ленивые люди с бедной фантазией.

Правда, Трэвор так и не узнает ее тайны. В Волтингтоне их пути разойдутся навсегда. Да и есть ли тайна? Почему он так уверен в том, что ее пытались убить? Лоу так убежденно говорило том, что она не могла сама упасть с обрыва. А почему бы и нет? Оступилась и упала. Ему показалось подозрительным место, где он нашел Ату, далекое от населенного пункта. И действительно, как ее туда занесло? Человек, приехавший путешествовать по стране, не будет любоваться каким-то обрывом, а пойдет осматривать достопримечательности. В этом Трэвор прав. Если, разумеется, она приехала в Италию именно путешествовать. Но зачем еще? Кстати, сам-то он как оказался у этого злосчастного обрыва? Надо расспросить его об этом. Если он остановился взглянуть на обрыв, почему она не могла поступить так же? Может, она залюбовалась видом? У кого из них двоих неправильная логика? «Вы — типичная женщина, цепляетесь за мелочи, когда нужно искать главное…» Все ее «приключение» состоит из массы непонятных мелочей. Как объединить их и составить в единую цепочку? Как?

— Приехали. Волтингтон. — Водитель остановил машину и повернулся к Ате и спящему Трэвору. — Где лучше вас высадить?

Трэвор открыл глаза. Значит, приехали. Он не думал, что дорога до Волтингтона займет так много времени. Что делать? Не бросать же Амату ночью посреди города. Совсем не обязательно, что она его вспомнит. Для обращения в полицию — поздно, сейчас они все равно ничего не смогут узнать. К тому же, ему проще будет иметь дело с полицейскими, чем одинокой девушке, потерявшей память. Решено. Он поможет ей выяснить адрес, а дальше — сама разберется.

— Отвезите нас в ближайшую гостиницу, желательно, чтобы она не оказалась последней дырой. Я заплачу за ваше беспокойство. — Трэвор сунул водителю пару банкнот. Очевидно, сумма была весьма внушительной, потому что водитель, рассыпавшись в благодарностях, без лишних вопросов побежал выяснять расположение лучшей гостиницы в городе.

Ата окинула Трэвора ошеломленным взглядом. Она-то думала, что он довезет ее до первого полицейского участка и оставит там. Трэвор поспешил объясниться.

— Сегодня вы все равно ничего не узнаете. Не бросать же вас здесь одну. Да и я не доберусь домой, разве что поймаю попутный вертолет, — вздохнул он. — Сегодня выспимся, а завтра пойдем в полицию, выяснять, кто вы такая. Думаю, деньги ускорят этот процесс. И мне все-таки ужасно интересно, кем окажется Амата из Волтингтона.

Ата улыбнулась грустной, но благодарной улыбкой.

— Пока вы спали, я размышляла, что движет вашим участием помимо простого сочувствия. И оказалась права — любопытство.

Трэвора это задело: опять она выискивает в его характере отрицательные черты. Теперь, видите ли, он помогает ей из любопытства. Хотя, если задуматься, ее история изрядно заинтриговала его, давно уже ничем не интересующегося человека. И он действительно хочет знать развязку. Только узнает ли?

— Наверное, это можно назвать любопытством. Но вам же это на руку, Ата.

Что за человек — не может не уколоть! Да, на руку. Иначе, что бы она делала сейчас? Барабанила в дверь полицейского участка кулаками, дрожа от холода? Только зачем напоминать ей об этом?

Через полчаса они уже поднимались по высоким ступеням гостиницы, покрытым ворсистым малиновым ковром. Ата почти засыпала на ходу, умудряясь попутно предаваться грезам о душе. Ночной рубашки у нее не было, и Трэвор любезно предложил ей одну из своих чистых футболок. В общем, все не так уж и плохо складывается, резюмировала она. Могло быть гораздо хуже.

Ата вошла в свой номер. Большая кровать с уже застеленным на ней бельем, пушистый ковер песочного цвета, бежевые занавески, расшитые золотистыми цветами. Пара тумбочек из светлого дерева, вместительный стенной шкаф. Довольно мило, но слишком много места для нее одной. Ата взяла махровое полотенце приятного желтого цвета, захватила футболку Трэвора и направилась в душ. По дороге в Волтингтон она успела замерзнуть, поэтому теплые, почти горячие струи душа принесли ей несказанное облегчение. Сладкий расслабляющий аромат миндаля и ванили окончательно погрузил Ату в дремотное состояние. Она смыла с себя гель для душа и с трудом вылезла из ванной.

Добираясь до кровати с полузакрытыми глазами, Ата подумала о том, что ночной Волтингтон, который она увидела, выходя из машины, не вызвал в ее душе никакого отклика. А это — город, в котором она живет и, возможно даже, родилась. Нечего думать об этом сегодня. Будет день, и будет пища. Завтра все будет по-другому. Ей так хочется найти свой дом…