– Ника, он даже не озвучил цену, представляешь? – протягиваю я, когда мы отъезжаем с парковки. – Говорит, что имеет личный интерес.

– Ну-ка, Тери, забей в поисковике что-то про него и его семью. Там наверняка будет написано.

– Не хочу… Пусть он скажет сам. Но любопытство меня уже терзает.

Телефон грозно вибрирует в тот момент, когда машина останавливается на парковке возле офиса Аверина. Ника была права – Самойлов найдет меня сам… Из-под земли достанет…

– Да, слушаю вас, – отвечаю абоненту с незнакомым голосом, почти не сомневаясь, что звонит он.

– Что вы о себе возомнили? – рычит он в динамик. – Журналисты и следственный комитет оборвали мне телефон!

– Вы сами виноваты, Лев Борисович, – нарочито спокойно отвечаю я. – Я просила малого – все лишь общаться с Дариной, а вы…

– Вас лишили материнских прав. А после вашей вчерашней выходки, мне понятно почему?

Не вижу его, но почти уверена, что Лев сейчас расхаживает по шикарному кабинету и крушит все, что попадает под руку.

– Какой выходки? – уточняю я, прикидываясь глупой.

– Вы готовы были предложить себя мне, вот какой! Какая нормальная женщина опустится до такого? Вы… Вы… Вы нерадивая мать.

– Я запомнила, как вы меня назвали: недоразумение, а не женщина. Посмешище, уродина… Что там еще? Может, я такая, как вы сказали… Не спорю, вам виднее. Но мать я отличная, потому что пойду на все унижения в мире ради дочери. Вы об этом хотели поговорить или… Так вот: я подала на апелляцию. Моим делом будет заниматься один из известнейших адвокатов в области, а поисками моего ребенка займется знаменитый частный детектив. Вам не удастся удочерить Дарину. Я буду тянуть время и…

– Стерва! Мне плевать, что вы там надумали. Я увезу дочь подальше отсюда, и делайте, что хотите.

Самойлов сбрасывает звонок, а я даю волю скопившимся эмоциям: приваливаюсь к окну и начинаю рыдать. Захлебываюсь слезами и обидой… Мерзавец… Какой же он бесчувственный урод…

– Тери, хорошая моя, успокойся… Моя ты родная, ну, пожалуйста. Он козел, вот и все. Ты из-за вчерашнего так плачешь? Из-за того, что отверг тебя, да?

– Из-за этого тоже. Знаешь, как это обидно, Ник? О тебя словно вытирают ноги. А еще взгляд… Пренебрежительный, брезгливый – он до сих пор стоит перед глазами. На меня никто так не смотрел… Даже Васина кукла. А этот Самойлов – он смотрел на меня, как на букашку. Жалкую и вонючую…

– Пошел он, куда подальше! Смотри, что я накопала, пока ты с ним болтала. Ника разворачивает экран, демонстрируя мне занятную статью:

«Адама Аверина перепутали в родильном доме. Всю жизнь он воспитывался чужими людьми, гадая, как попал в эту семью? Сплетники утверждают, что мальчик был похищен намерено. Сведений о его настоящей семье нет».

– Ну и дела, – протягиваю я, всхлипнув и вытирая кулаком слезы с лица. – Идем, Ник?

– А ты не боишься, что Самойлов к тебе явится? – с опаской произносит подруга.

– Нет. У него кишка тонка. Он не станет угрожать мне и портить репутацию. Ему нужна хорошая характеристика для органов опеки.

– И жена, – добавляет Ника.

– Что-что?

– Ему нужна жена. Органы опеки вряд ли разрешат холостому мужчине удочерить девочку.

– А мне нужен муж в таком случае.

– Возможно… Сейчас спросим у Адама.

Глава 6

Этери.

Волнение то и дело поднимает голову… Заставляю себя глубоко дышать и поднимаюсь в офис Адама. Ничка семенит следом, не отрывая взгляда от экрана смартфона.

– Споткнешься, дуреха, – бросаю я, поддерживая ее за локоть.

– Тери… ты не представляешь, что случилось! – почти визжит подруга, застывая на месте. – Теперь нам точно хватит оплатить услуги частного детектива! И адвоката, и…

– Да что случилось-то?

– Глянь-ка, Этери, сколько денег поступило на счет от неравнодушной общественности. Ты только посмотри!

В глазах рябит от количества нулей… Это не сон? Может, черная полоса закончилась, и в моей жизни появился проблеск?

– Поверить не могу, Ника…

– Видишь, как Вселенная тебе помогает? Она открыла свой поток, и…

– Фу, Ничка. Прекрати, пожалуйста, говорить, как модная инстателочка. И ничего еще не получилось… Идем в кабинет Аверина? Кажется, он заждался.

Стучусь в дверь и, получив приглашение, вхожу. Взгляду открывается уютная просторная комната в стиле минимализма. Посередине стоит длинный черный стол с ярко-красными стульями, вдоль стен высятся каталожные шкафы с различной документацией.

– Садитесь, девушки, – улыбается Аверин. Не могу не заметить, что он симпатичный: высокий блондин со слегка вьющимися волосами, зеленоглазый и широкоплечий. Такой наверняка нравится женщинам, и я не исключение. Это вам не самодовольный козел Самойлов!

– Деньги у Тери есть, – опережает меня Ника. Шумно отодвигает стул и садится, деловито сложив пальцы в замок.

– Я пока ничего не говорил про деньги, – улыбается Адам. – Я просто… Я иногда и бесплатно работаю, если хочу помочь человеку. Или идея меня будоражит.

Адам одаривает нас многозначительным взглядом и вздыхает:

– Я сам ребенок, которого перепутали в роддоме. Мои родители до сих меня не нашли. А я их… Я хочу вам помочь, Этери. Раньше я трудился в следственном комитете, имею юридическое образование. Могу выступать в суде, если потребуется. И у меня есть надежная команда помощников. Они рыщут по городу и вынюхивают все, что требуется. Мы работаем быстро и качественно.

– И при этом так и не смогли найти своих родителей? Ох… Простите, – тушуюсь я.

– Ничего. Времени прошло слишком много. Давайте попробуем восстановить цепочку событий, происшедших в роддоме. Вспомните по минутам, что случилось, когда девочка появилась на свет?

Проваливаюсь в прошлое, в миллионный раз вспоминая роды…

– Врачи говорили, что у малышки высокий риск развития резус и группового конфликта, – со вздохом отвечаю я. – Я почти всю беременность лежала на сохранении. Уровень антител был…

– То есть теоретически девочку могли поместить после родов в реанимацию? – уточняет Адам, постукивая кончиком ручки по столу.

– Конечно! И мое состояние было не лучшим. Помню, как услышала ее крик, а потом… Простите, – судорожно вздыхаю и тянусь в сумочку за платком. – Если я услышу крик своего ребёнка, то узнаю его… Не понимаю, кому это было нужно?

– Наташа! – зовёт Аверин помощницу. – Завари нам чаю с жасмином. Продолжайте, Этери Валентиновна, – возвращает внимание ко мне. – У вас есть враги? Кому нужно было вам вредить? Ребёнка могли похитрить из мести. Я много раз разбирал случаи, когда таким способом наказывали неблагонадёжных должников или…

– Я никогда не брала кредитов. И ничего не занимала у посторонних людей. У мамы иногда перехватываю, если не хватает до зарплаты. Или у Нички.

– Я все равно хотел бы исследовать