Тролль скользнул в фургон с грацией, которую было сложно заподозрить в его массивном теле.

— Дай я! — Он отобрал у меня инструменты. — Веревку натянуть хочешь? Где?

— Я хотела с тобой посоветоваться, — сказала я. Драниш расплылся в искренней, радостной улыбке, которая преобразила его лицо, сделав его почти красивым.

Вместе мы выбрали место для женской половины в середине фургона, оставив узкое место вдоль стенки для прохода.

— Капитан будет спать на носу, чтобы руководить процессом, — рассуждал тролль. — Тиса, ясно, рядом с ним. Гнома и эльфа отправим в хвост. Значит, ты — здесь, рядом со мной, но за шторкой. Круто! Че? Че ты так уставилась? А-а-а… Котя, давай сразу разберемся. Ты думаешь, я простой тупой тролль-вояка? — Я честно кивнула, удивленная такой проницательностью. Драниш ухмыльнулся: — То-то я смотрю, ты ко мне так холодна. Нет, котя, ты неправа. Ты знаешь, что означает мое имя?

Я покачала головой, пытаясь разобраться в тех чувствах, которые у меня вызывал мой собеседник. Я никогда ранее, до нашей встречи в Зале Собраний, не находилась так близко к троллю и, честно говоря, побаивалась его, с детства вынеся убеждение, что большинство троллей — опасные, тупые и непредсказуемые существа, с которыми лучше не связываться. Меня действительно поразило то, как складно Драниш умеет говорить — и без единого нецензурного слова, которые считались неотъемлемой частью речи любого тролля.

— Мое имя означает: драка — это ништяк. Ну или драка — это здорово. Сечешь?

Конечно, я поняла, что он имеет в виду. Драниш — это двусложное имя, которое могло принадлежать только аристократу.

Представление о глупости троллей было ошибочно, это рассказал мне учитель еще во время первого занятия по расоведению, только я ему не очень-то поверила. Преподаватель одинаково хорошо относился ко всем расам, и это меня настораживало. Не может человек любить всех! Учитель говорил, что тролли просто не любят учиться. Да в принципе мало представителей разумных рас любят учиться, но им приходится. Гном без образования не имеет права открыть свое дело, а значит, завести семью. Эльфы учатся, потому что иначе нельзя, нужно держать марку самой культурной нации, даже если им самим от этой марки уже тошно. У людей учатся только те, кого родители розгами загоняют в школу. А у троллей все просто. Не хочешь учиться — не надо. Благодаря своей силе и ловкости каждый тролль легко находит себе работу. Главное, научиться считать до десяти, чтобы не обмануться при получении зарплаты.

— Ты думаешь, я че с капитаном? — спросил тролль, осторожно натягивая на веревку специально сшитую няней штору. — Да мы же росли вместе! Папаша мой решил, что так будет прикольнее, если один из его сыновей с благородными рядом будет.

— Один из сыновей? — переспросила я.

— Ну да, у меня братьев то ли десять, то ли одиннадцать, — гордо заявил тролль. — А еще штук шесть сестер. У папаши четыре жены, последняя на сносях, может, родила уже.

— Ты тоже хочешь себе столько жен? — спросила я, но тут же мысленно застонала. Как бы он не принял мои слова за нечто большее, чем простое любопытство! Я действительно читала в книгах предположения, что вожди тролльих кланов имеют многочисленных жен — каждая женщина хочет быть поближе к самому лучшему воину и самому богатому мужчине. Но достоверных сведений о внутреннем устройстве тролльего клана в многочисленных источниках не находилось, тролли редко кого пускали к себе домой, хотя сами себя везде чувствовали как в родной пещере.

— О, котя, уже ревнуешь? — хохотнул тролль. — Не, мне одной жены-занозы хватит. С бабами одни проблемы. Вон видела Тису?

— Что, злословишь за спиной, Драниш? — злобно спросила за нашими спинами девушка. После схватки с гномихой она раскраснелась и вспотела. Бросив взгляд на шторки, воительница завопила: — Что это за ерунда? Что за уродские цветочки?

— Это для уюта, — попробовала защитить я творение няни. Шторы, на мой взгляд, выглядели очень мило, напоминая полянку: на зеленом поле распускались лютики, маргаритки и колокольчики.

— Я за таким спать не буду, — отрезала Тиса, демонстративно расстилая скатанную постель за пределами женской половины.

— Да-да, слишком жизнерадостно. Это не соответствует мировому порядку вещей, — заявил Даезаэль, который насмотрелся на скандал и немного повеселел.

— Шторки как у моей прабабки, — сообщил появившийся в фургоне Персиваль. Его короткая борода стояла дыбом, руки дрожали после подъема на крышу фургона тяжелых сумок.

— У меня других нет, — растерялась я, видя такое единодушие. — Снимать?

— Да! — заявили все в один голос.

— Нет, — припечатал Драниш. — Если моя котя хочет спать за такими шторками, пусть спит.

— Мозгов у твоей коти как у курицы, — презрительно сказала Тиса.

— Я бы заткнул кое-кому рот… — угрожающе начал тролль, но негромкий голос прекратил начинающуюся ссору:

— Прекратить. В чем дело?

Ярослав оглядел занавески и едва слышно вздохнул.

— Пусть остаются, — сказал он. — Женская половина нам необходима. Как только мы приедем в первый пункт нашего сектора, каждый может купить такие занавески, какие захочет. И мы все их повесим.

— Даже если занавески будут с голыми бабами? — уточнил Драниш.

Капитан Волк улыбнулся, глаза у него чуть-чуть потеплели:

— Раз эти занавески будут отделять женскую половину, тогда, думаю, голые… кхм… изображения обнаженных женщин будут более чем уместны.

— О да-а-а, — сказал Драниш предвкушающе.

— Ты хоть представляешь, тупая орясина, сколько такая ткань будет стоить? — спросила Тиса, перетаскивая свою постель на женскую половину.

— Чтобы позырить на твою шокированную морду, я отвалю любые бабки, — пообещал тролль.

— Капитан! — Тиса отмахнулась от тролля, как от надоедливой мухи. — Почему на войне у нас не было никаких женских половин, а тут есть? Это же только создает лишние проблемы.

— Я так не считаю, — ответил Волк. — На войне военные условия, но сейчас мирное время, и нужно соблюдать приличия. И вообще, сейчас будет отправление.

Мы все ринулись на передок фургона, не желая пропустить это зрелище. С крыльца у здания городской ратуши раздалось пение труб. Бургомистр, толстенький низенький человечек, помахал беленьким платочком, желая нам доброго пути.

Народ на площади засуетился и забегал, раздались крики и приказы руководителей групп.

— Сыночек! — взвыла мамаша гнома, заламывая руки. Ее слуги оттащили сударыню фон Клоц подальше от фургона, а она все выкрикивала просьбы вовремя кушать, достаточно спать и не дружить с троллем.

Ярослав сел на длинную скамью, пересекавшую весь передок фургона. Посередине, для удобства управителя повозкой, была деревянная спинка, по краям это была просто широкая лавка, через которую можно было без труда перелезть. Перед капитаном была довольно большая приборная доска: компас, два голубых кристалла управления фургоном, прозрачный — накопителя магической энергии — и еще какие-то артефакты, назначения которых я не знала, была знакома только с простейшим типом управления такими повозками, которые показывали на курсах. По бокам болтались два масляных фонаря, которые должны были освещать дорогу в темное время суток. Капитан положил руки на два кристалла управления и на мгновение замер, сосредотачиваясь.