– В тот же вечер. Наталья Леонидовна днем практически не бывает в спальне, на это я тоже рассчитывала… а вечером она пошла к себе и увидела, что иконы нет.

– Николай забрал ее в тот же день?

– Нет. Я не хотела вызывать подозрений, поэтому велела ему приехать на следующее утро.

– А где до этого находилась икона?

– В кухне. Хромов поднял шум, обыскивать и снимать отпечатки приехали в тот же вечер, полночи не давали спать… Но подумали, как я и рассчитывала, на рабочих, и в доме осматривали в основном спальню.

– Вы уже имели покупателя на икону?

– Конечно, нет. Но я знала, что это – вещь дорогая, и была уверена, что, продав ее, Коля покроет все свои долги.

– Он сам нашел покупателя?

– Да. Наводил там какие-то справки и потом позвонил мне, сказал, что все в порядке, он получил деньги и рассчитался с долгами. А тут и следователи стали догадываться… Нашли там какие-то факты… Впрочем, я ничего не говорила, но… они как-то узнали. Сообщили Наталье, сказали, что арестуют Колю…

– Одну минуту, вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Сколько времени прошло с того момента, как Хромовым стало известно, кто преступник, до момента обнаружения… тела?

– Два дня. В среду приезжал следователь и о чем-то долго говорил с Натальей, после этого она стала странно посматривать на меня. В четверг ей позвонили, и после разговора по телефону она сказала, что выяснилось, что икону продал мой сын и что полиция хочет арестовать его. А меня, как соучастницу, она не может больше держать в доме.

– Вы расстались плохо?

– Да нет… нет. Ведь тогда я еще не знала…

Горестные воспоминания были еще свежи, и глаза моей собеседницы наполнились слезами. Но, по-видимому, Дарья Степановна была женщиной сильной и волевой. Она не дала волю чувствам и, проглотив слезы, продолжила:

– Наталья даже предложила мне отработать положенный по закону срок, пообещав, что заплатит, но я сказала, что не останусь. Раз уж я воровка… Я доработала четверг, а в пятницу собрала вещи и поехала домой. А здесь уже был настоящий бедлам. Всюду сновали какие-то люди, что-то писали, говорили, куда-то звонили… А Коля… он лежал здесь, посередине, весь в крови…

В этот раз силы воли не хватило и слезы полились рекой.

Когда моя собеседница успокоилась, я, стараясь быть как можно тактичнее и не касаться открытых ран, продолжила свои расспросы.

– Если я ничего не путаю, вы утверждали, что виновником… произошедшего является Андрей Хромов?

– А кто же еще? У кого еще были причины убивать моего сына? Долги он отдал, никто не имел к нему никаких претензий.

– Но… дело в том, что способ… довольно своеобразный. Трудно предположить, что…

– Ну конечно. Конечно, он сделал это не сам. Зачем ему подставляться? Разве мало отморозков, готовых за копейку удавить? Там уж и нашли кого-то… Соседи слышали скандал. Говорят – убийство в пьяной драке. Но я добьюсь… я заставлю их привлечь его. Привык выходить сухим из воды… Думает, если воровство сходило с рук, так можно и человеческой жизнью вот так вот просто…

У Дарьи снова задрожал голос.

– Но я добьюсь… Я уже написала заявление. Теперь пусть попробуют… не заметить. Пусть только попробуют.

Но я думала о другом. Невзначай промелькнувшее «нашли кого-то» ставило под сомнение все тревоги моей заказчицы и лишало смысла, и мое присутствие здесь, и этот разговор. Если уже «кого-то» нашли, зачем беспокоиться Хромову? По всей видимости, в деле уже имеется подозреваемый, и это вовсе не большой чиновник. Тем более, если слышали соседи… Значит, есть и свидетели, то есть вообще не о чем говорить… Или Дарья что-то путает?

– Дарья Степановна, вы сейчас упомянули, что полиция уже нашла кого-то… Вам известно, кто это? Что за человек, какие были у него претензии…

– Нет… то есть… да. В смысле… не то чтобы они прямо уже поймали, но соседи рассказывали, что вечером к Коле приходил кто-то и они как-то там, видимо, крупно повздорили. А утром его нашли… Никто не стал выходить ночью, сами понимаете, – чужие разборки, – кто захочет связываться… А утром… сказали, что никто не видел этого мужика, было уже поздно, когда он пришел. Так что его не нашли пока, но подозревают, и о Хромове – никаких намеков. Хотя у него-то причина посерьезнее, чем какая-то там ссора. А ссору… ссору, ее и на пустом месте затеять недолго.

– То есть вы считаете, что ночной гость пришел к вашему сыну по поручению Хромова?

– Даже не сомневаюсь. Я так и написала в заявлении – заказчик. Он – заказчик. Такому совсем не обязательно убивать самому. Они ведь богатые, все могут купить.

В целом ход мыслей моей собеседницы был мне понятен, не понятно только такое внимание следствия к ее доводам. Ведь все эти обвинения основаны в большинстве своем на эмоциях, между тем Наталья говорила о том, что ее мужу даже пришлось дать взятку, чтобы дело не получило ненужной огласки, и в приватном разговоре ему прозрачно намекнули, что деньги берут не просто так.

Вероятно, есть еще что-то, что не известно Дарье, но известно следователям, и это «что-то» делает положение господина Хромова настолько шатким, что его заботливая супруга даже наняла частного детектива, чтобы во всем разобраться.

– А сами вы не говорили с соседями? – спросила я Дарью.

– Говорила… Но, похоже, мне они рассказали еще меньше, чем следователям. Я ведь почти не жила тут. Основное время проводил здесь Коля, а к нему… почему-то к нему все как-то отрицательно настроены.

Неудивительно. «Убийство в пьяной драке»… Если подобные ночные посетители бывали здесь часто, соседям не позавидуешь.

Но в целом беседу с Дарьей, пожалуй, можно считать оконченной. Расспросить о том, каким был реальный образ жизни ее сына, думаю, лучше как раз у этих самых «отрицательно настроенных» соседей. Незачем лишний раз травмировать безутешную мать, которая к тому же наверняка будет все приукрашивать.

Да и ознакомиться с материалами дела, полагаю, самое время. Субъективные мнения сторон мы изучили, теперь очередь за объективными фактами.

Прощаясь, я взяла у Дарьи Степановны телефон, заручившись разрешением звонить в любое время для необходимых уточнений и пообещав все силы и энергию положить на то, чтобы добиться справедливости и привлечь к ответственности всех, кто виновен в смерти ее сына.

В общем-то, все это было чистейшей правдой и, когда я выходила из замызганного общежития, совесть моя была абсолютно чиста.

Стрелка часов подходила к двум, и я решила рискнуть – позвонить Мельникову. Сейчас мне необходимо было найти какой-то канал, через который я смогла бы подобраться к делам по краже иконы и убийству, и если повезет и Андрюша будет еще в режиме обеденного перерыва – у меня есть неплохой шанс.