— А вы что, и нормальной едой питаетесь? — я очень старалась задать вопрос как-нибудь так, чтобы хищник вдруг не решил, что я тут над ним смеюсь, но прозвучало все равно как наглая издевка.

На меня посмотрели так, что возникло непреодолимое желание пойти и самозакопаться под ближайшим угрюмым кряжистым деревом, которых, например, в парке было огромное количество, чтобы не досаждать больше этому чудищу своим неуместным любопытством.

— Человек, — пренебрежительно выплюнул он, откинувшись на высокую спинку стандартно черного резного стула, — если из-за того, что я не убил тебя ночью, ты вдруг возомнила, будто меня не стоит бояться, то я вынужден тебя огорчить…

- ‎Яна меня зовут, — да, я перебила его, да мне было совсем не стыдно, и даже ни капельки не страшно. После своего безлунья он выглядел уставшим, ленивым и почти не опасным, а я была не выспавшаяся и на взводе, и плевать я хотела на его недовольство. Я на завтрак не напрашивалась, могла бы и в своей комнате спокойно поесть. Но нет же, их темнейшество велели мочалкам притащить меня в эту мрачнющую комнату, выполняющую обязанности столовой. Сам позвал, сам виноват, — и вы мне все равно ничего не сделаете.

Выразительно приподняв бровь, он ждал пояснений, и я решила его не огорчать. Пусть знает, что я знаю.

— Вы же сами говорили, что собираетесь использовать меня в качестве приманки, а это значит, что я нужна вам живой.

- ‎Пока, — многозначительно протянул он. Будто бы меня можно было теперь этим напугать. В первые дни, когда еще была слабая надежда вернуться домой я, быть может, и испугалась бы, но не после того, что узнала не так давно…

- ‎Излом — закрытый мир, вернее его уцелевшая частичка, скрытая от всех остальных миров сдерживающий заклинанием, — сложнее всего, пожалуй, было даже не поверить в это, а просто озвучить с серьезным выражением лица. Я чувствовала себя почти ненормальной. Почти, потому что мочалки, странный мужик, замок и всякая чертовщина были реальны, и все это действительно было по-настоящему. Даже когда мозг отказывался верить в происходящее, интуиция утверждала, что я не сошла с ума. Ну не могла я просто настолько качественно свихнуться, не с моей убогой фантазией, — Если этим вашим сектантам как-то и удалось меня сюда затащить, то обратно я все равно не попаду, а это значит, что бояться смерти бессмысленно.

- ‎Почему?

- ‎А смысл? — я пожала плечами: — Домой я уже не вернусь, а с моим поганым характером здесь все равно нормально не устроюсь. Кто-нибудь непременно свернет шею за мой длинный язык.

Хищник усмехнулся, глядя на меня с интересом:

— Хорошо, что ты все понимаешь, — благожелательно кивнул он, бросив моей мочалке, — ты, помоги ей сесть.

- ‎Вообще-то, его зовут Бося.

Я могла собой гордиться, мне удалось шокировать хищника.

— Что?

- ‎Бося, — я указала на мочалку побольше, та польщенно заурчала, а я не очень вежливо ткнула пальцем в ту, что поменьше, — Дося.

Хищник молча смотрел на меня, грея душу своим ошалевшим видом.

— Босенька, скорее всего, мальчик, — продолжила развивать тему я, — он больше и наглый какой-то, а Досенька — девочка. Маленькая и все красивое очень любит.

Мочалка смущенно прикрыла глаза лапкой, тоненько тренькнув от удовольствия. Не привыкли мои заморыши к такому вниманию.

А внимание было, и какое. Хищник медленно перевел взгляд с меня на Досю и глядел на нее во все глаза. Долго глядел, пристально, а потом осторожно спросил:

— Что заставило тебя сделать такие выводы?

- ‎Длительные наблюдения за поведением мочалок в их естественной среде обитания, — гордо отрапортовала я. Приятно было видеть эту страшную морду в таком недоумении.

- ‎Мочалок… — задумчиво протянул хищник, пытаясь как-то понять мою мозгодробительную логику, а если не понять, то хотя бы с ней смириться, — не хочу тебя расстраивать, но эти существа бесполые.

- ‎Что?

Бося галантно отодвинул мне стул, страшно проскрежетав ножками по полу и теперь преданно заглядывал в глаза.

— Они созданы магией, не имеют пола и не способны самостоятельно размножаться.

Я посмотрела на Босю, Бося смотрел на меня, и мы совсем не верили словам этого типа.

— И все равно мальчик, — упрямо шепнула я, упав на стул и сразу же потянувшись к тарелке с булочками. Нормальный хлеб, к которому я привыкла, здесь не пекли, зато булочек было много и разных. И все они были такими вкусными, а я была очень голодной.

Хищник недолго смотрел на меня, не то, чтобы умиляясь моему аппетиту, но определенно его одобряя.

— Раяр, — произнес он, сбив меня с мысли. Выбирая между странного вида субстанцией, напоминавшей паштет, и ломтиками тонко нарезанного запеченного мяса, я не была готова к продолжению разговора.

- ‎Чего?

- ‎Мое имя.

- ‎Круто… вот и познакомились.

Мочалки спрятались под столом, размеры которого впечатляли. Длинный, внушительный, на дюжину мест, застеленный черной скатертью с тонкой вышивкой, под которым очень хорошо прятаться двум мелким попрошайкам.

Раяр (ну и имечко, конечно) сидел во главе стола, я напротив него, а между нами расстилалась гладкая чернота стола и тяжелая тишина.

Если бы не мочалки, я бы чувствовала себя очень неуютно, но коленки то и дело касалась когтистая лапка, выпрашивая еду, а мне было спокойно и чуточку весело.

Правда веселье было недолгим и закончилось неприятностью эпических размеров.

— Мне кажется, ты не до конца понимаешь куда попала, — рассеянно, как бы между прочим, заметил Раяр, хотя его внимательный взгляд говорил о том, что к этому выводу он пришел после долгих наблюдений.

А я что? Я просто постаралась забыть, что нахожусь здесь не одна и даже удачно забыла на свою голову.

Дося, усердно грызшая ребрышко, великодушно спущенное мною под стол, замерла, прекратив хрустеть костью, Бося переливчато чирикнул и обнял мою ногу лапками, уткнувшись мордой в коленку.

И мне самой как-то сразу сделалось неспокойно. Мочалки своего хозяина лучше меня знали, и если он вот так внезапно их напугал, значит, и мне ничего хорошего не перепадет.

— Почему же не понимаю? — осторожно заговорила я, не представляя, как заверить Раяра в том, что я вообще-то исключительно наблюдательная личность и сразу просекла, в какую черную дыру попала: — Я все поняла с самого начала. Вот как тот урод развлекаться резьбой по телу начал, так сразу все и поняла.

Вкуснейшая каша с фруктами, съеденная мною только что, тяжелым камнем осела в желудке.

Хищник продолжал смотреть.

Под столом осторожно захрустели ребром. Дося, не в силах перенести царившее в столовой напряжение, решила вернуться к еде, здраво рассудив, что если впереди ждут неприятности, то встречать их лучше на полный желудок.