Дверь дома была нараспашку, а если говорить точнее, то она рухнула на поросший бурьяном пол в кучу ошметков отслоившейся от стен краски. Ржавые петли, некогда крепившие ее к косяку, валялись неподалеку. В оконных проемах болтались рамы без стекол, а на крыше зияли огромнейшие дыры. Из глубины темной лачуги доносился затхлый запах сырости и гнили. Зажмурившись от удовольствия, Пачкуля с наслаждением втягивала в себя смрадный воздух.

— Эй, ты в своем уме? — осведомилась Шельма. — На что тебе эта старая развалина?

Пачкуля открыла глаза, блаженно улыбаясь и часто моргая, словно только что вышла из транса.

— Шельмуся, — произнесла она, сияя от счастья. — Дорогая моя, вот оно, свершилось! Наконец-то я нашла то, что так долго искала. Добро пожаловать в мое новое жилище!

— Ну как, обживаешься? — поинтересовалась Шельма, когда несколькими днями позже Пачкуля заглянула к ней, чтобы одолжить запасной котелок. Ее собственный, как мы помним, восстановлению не подлежал. Получив котелок, Пачкуля, тем не менее, уходить не спешила. В глубине души она надеялась, что Шельма предложит ей остаться на завтрак.

— Вовсю, — рапортовала Пачкуля. — Заканчиваю ремонт. Уже починила дверь и перетащила из пещеры уцелевшие пожитки. Хорошо хоть, палочка заработала. Ни за что бы не смогла сама поднять все эти тюки. Впрочем, мебель перевозить не стала, недаром же на свалке живу — там и нашла новую.

Она старалась говорить бодро, однако временами в ее голосе сквозила печаль.

— Надеюсь, ты удосужилась там прибраться? — спросила Шельма. Она сидела за туалетным столиком с треснутым зеркалом и грела над свечами свои ежиные бигуди. Вокруг громоздились бесчисленные тюбики с губной помадой и пузырьки с лаком для ногтей.

— Прибраться? Это еще зачем? — фыркнула Пачкуля. — Мне и так хорошо. Может, заглянешь ко мне вечерком?

— Сегодня не могу, — ответила Шельма. — Нам с Дадли надо поработать над новым заклинанием.

— Ах, вот оно что, — расстроилась Пачкуля. — Ну, тогда в другой раз, — вздохнула она.

— Послушай, в чем дело? — спросила Шельма, видя, как помрачнела подруга. — Тебе разонравилась хибара?

— Нет, что ты, она чудесная. Просто… знаешь, честно говоря, мне там немножечко одиноко. На свалке такая тишина… кругом ни души.

— Хм. Пожалуй, я знаю, что тебе нужно, — задумчиво проговорила Шельма, нагибаясь за непокладистым перегревшимся ежом, который вырвался у нее из рук и устремился к дверям. — Тебе нужен помощник. У тебя единственной из всех ведьм никого нет.

— У меня есть мухи, — возразила Пачкуля, тыча вверх пальцем. Жужа и Дейв мгновенно оторвались от банки с печеньем и преданно закружили над колпаком хозяйки.

— Мухи? Мухи не в счет.

Жужа и Дейв возмущенно заметались взад-вперед. Но Шельма была права. Мухи не считались. Если верить словарю, то помощниками ведьм зовется всякая нечисть, которая им прислуживает и подчиняется. Впрочем, помимо нечисти помощниками могут быть коты, совы, вороны, летучие мыши, — да кто угодно, лишь бы у них была хоть капелька соображения. Чего не скажешь о Жуже с Дейвом и их сородичах. Ведь мушиное тельце такое маленькое, а уместить в него нужно столь многое, что для мозгов места, как правило, не остается.

— Подумай, сколько времени ты сможешь с ним сэкономить, — продолжала Шельма. — Разве тебе не надоело самой доставлять письма и выискивать нужные травы? Не говоря уж о том, чтобы за кем-нибудь шпионить.

На это Пачкуле нечего было возразить.

— То-то и оно. Торчишь днями напролет в своей хибаре в компании с помелом и киснешь. Тебе определенно стоит нанять помощника. У всех приличных ведьм они есть. Не знаю, что бы я делала без Дадлика. Поставь-ка чайник, и за кружечкой горячей болотной водицы мы сочиним для тебя объявление. Отнесешь его потом в «Чертовские ведомости».

Пачкуля осторожно наполнила чайник. Шельмин любимец сидел на краю раковины и, точа напильником зубы, мурлыкал себе под нос пиратские куплеты.

Я хохотал, мурлым,

До слез, мурлым-мурло,

Когда пошел, мурлым,

Вонючка Фрэнк на дно! —

тянул он уныло на одной ноте.

— Какой милый мотивчик! — похвалила Шельма. — Обожаю, когда ты поешь.

В этот самый момент Пачкуля случайно пролила пару капель болотной воды на кончик Дадлиного хвоста. Всего пару капель, но и их оказалось достаточно.

— Ах ты старая косорукая курица! — заверещал котяра. — Клянусь, я вздерну тебя на рее! Порежу на мелкие кусочки и скормлю акулам!

— А ты ему нравишься, — заметила Шельма, накручивая последнего ежа. — Просто у него такая манера выражаться. — Она взяла с полочки склянку с надписью «Грязный носок» и побрызгала немного себе за уши. — Не хочешь попробовать? — предложила она Пачкуле.

— Нет, — гордо отказалась та. — У меня свой врожденный неповторимый аромат. — И это была сущая правда. По сравнению с ним Шельмин «Грязный носок» благоухал, что твой розовый куст.

— Так, теперь нам понадобятся карандаш, бумага и мыслительные шапочки.

— Я свою дома оставила, — огорчилась Пачкуля.

— Ничего, будем меняться по очереди. А ну-ка, Дадли, иди скорее к мамочке, прыгай на коленки.

Дадли потянулся, зевнул и тяжело плюхнулся в Шельмины объятия. Затем потерся о ее подбородок и довольно заурчал.

— Ну разве он не милашка? Ты моя кисонька, ты моя лапочка, уси-муси-пуси, — засюсюкала Шельма, сплевывая волоски кошачьей шерсти. — Ты уж меня прости, Пачкуля, но такого помощника, как Дадли, тебе вряд ли сыскать. Не каждой ведьме так повезет.

— Да уж, — согласилась Пачкуля, втайне моля судьбу, чтобы Шельма оказалась права. Ей вовсе не улыбалось заполучить в помощники второго Дадли.

Ведьмы корпели над объявлением целый день, так что под вечер весь пол был усеян обрывками бумаги, скомканными черновиками и поломанными карандашами. Мыслительная шапочка валялась в общей куче, поскольку проку от нее было чуть.

— А что, неплохо получилось, — констатировала Пачкуля, уставившись красными опухшими глазками на результат их многочасового труда.

— Гениально, — согласилась Шельма, которая проделала большую часть работы. — А ну-ка, перечитай еще разок. Век бы слушала!

Требуется помощник

Обращаться к ведьме Пачкуле по адресу: Непутевый лес, Хибара номер 1 в районе Мусорной свалки, по пустякам просьба не беспокоить.

Шельма встала и принялась разматывать бигуди. Она аккуратно складывала ежей в коробочку, где они лежали рядками, продолжая посапывать.