Схватив за плечи, Хантер с силой тряхнул Эвелин, и она осеклась на полуслове.

— Черт возьми, что вы несете?! Я знать не знаю никакую Розалинду!

— Лжец! — бросила ему в лицо Эвелин, хлестнув этим словом, как хлыстом. — Если вы сию же секунду не уберете руки, я закричу.

Прочитав в ее взгляде непоколебимую решимость выполнить угрозу, Хантер неторопливо убрал руки и отступил на шаг, пробормотав:

— Вам бы лучше объясниться. Потому что вы делаете серьезную ошибку.

— Прекрасный ход, — фыркнула она в ответ. — Но на этот раз вам не удастся увильнуть от ответственности за причиненное вами зло.

— Какое зло? Ради бога, леди, можете вы не орать и толком объяснить, о чем речь?

Эвелин даже не осознавала, что кричит и ее голос слышен далеко за дверью. Она перевела дыхание и, понизив голос, с ненавистью прошипела:

— Скольких же девушек вы совратили, что так быстро забываете их имена?

Хантер дернулся, словно снова собирался схватить ее, но на этот раз сдержался и лишь сжал кулаки.

— Я никогда не встречал такую особу, как вы, и, надеюсь, не встречу и впредь. Вы можете вывести из себя даже святого! У меня нет привычки совращать девушек. Понятия не имею ни о какой Розалинде Брокуэй. И не собираюсь отвечать за то, чего не делал.

— Нет? — Эвелин не сводила с него глаз, собираясь выложить козырной туз. — Тогда почему же вы оплатили ее аборт?

— Что? — изумился он. — Вы сошли с ума! Говорю вам, я понятия не имею о вашей сестре. Она утверждает, что это был я?

— Нет, она вас не называла. Но я знаю, что вы оплатили ее аборт. Ваша фамилия фигурировала в счете за операцию. И вы предпочли расплатиться чеком. Если вы не верите, почему бы вам не запросить ваш банк? — метнула она последнее доказательство.

— Именно так я и сделаю, потому что я никоим образом… — Хантер замолчал и наморщил лоб, словно что-то вспомнил. — Подождите. Когда это было?

— Только не убеждайте меня, что страдаете склерозом, — с нескрываемым сарказмом сказала Эвелин.

— Отвечайте на вопрос: когда это было?

— Примерно неделю назад… если вы этого не знаете.

— Как раз в это время был взломан мой шкафчик в спортклубе. Украли бумажник, а там была чековая книжка. Вероятно, вор воспользовался ею, пока я не обнаружил пропажу и не позвонил в банк.

Эвелин насмешливо приподняла брови и осведомилась:

— Вы серьезно рассчитываете, что я куплюсь на эти забавные сказки?

— Почему бы и нет? Вы же заставляете меня верить, будто я соблазнил девушку, которую никогда в жизни не видел.

— Господи, какой вы увертливый трус! — с омерзением отчеканила Эвелин.

Лицо Хантера побагровело.

— Я бы тоже мог наградить вас соответствующими прозвищами, но сейчас хочу докопаться до истины. Так что конкретно сообщила вам сестра о соблазнившем ее мужчине?

— Это вы, можете не сомневаться. Она сказала, что он глава компании, оказывающей финансовые консультации, что он… — помявшись, Эвелин решила не упоминать такие характеристики, как внешняя привлекательность и ум, — …живет в Лондоне и достаточно зрелый человек.

— А имя? Она называла его?

— Нет, не называла, — пришлось признать Эвелин. — Она сказала, что хочет забыть о существовании такого подонка, как вы. Но я видела ваше имя на счете, который клиника выставляет, когда поступает пациент. Ваше имя зафиксировано в документе, так что нет смысла выкручиваться. Я…

— А вам не приходило в голову, что у нее мог быть роман с совершенно другим человеком, с тем, кто украл мой бумажник?

Но мгновение Эвелин опешила, но тут же ее осенило:

— Выяснить это легче всего: сегодня же вечером позвоню Розалинде и попрошу назвать имя героя-любовника.

— Кажется, вы сказали, что она хочет все забыть?

— Я заставлю ее выложить правду. Я добьюсь…

— О нет, не стоит.

— То есть вы готовы признаться?

Возмущенно посмотрев на Эвелин, Хантер сунул руки в карманы, словно опасаясь, что пустит их в ход и придушит ее.

— Вы что, не слышали? Я не знаком с вашей сестрой! Думаю, то ли вы с ней на пару сочинили эту историю, то ли она одна, а вас заставила поверить в свою фантазию. И я не позволю вам говорить с ней в мое отсутствие и наконец-то выясню, что за этим кроется.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Эвелин.

— А то, что мы с вами отправимся к вашей сестре, и немедленно!

— Но это же смешно! Мне достаточно позвонить Розалинде и убедиться…

Хантер покачал головой, и угрожающее выражение его лица заставило Эвелин умолкнуть.

— Нет уж. Я хочу присутствовать при том моменте, когда вы признаете, что ошиблись, и вываляю вас в грязи, когда вы принесете мне извинения.

Эвелин на мгновение усомнилась в своей правоте, но тут же снова бросилась в бой.

— Вам не удастся выйти сухим из воды!

— Так поедем к вашей сестре и убедимся, кто прав. Что вам мешает? Моя машина на улице, и я хочу как можно скорее разобраться.

Эвелин издала смешок.

— Розалинда учится в Йоркском университете, что, впрочем, вам отлично известно.

Хантер пожал плечами.

— Значит, мы едем в Йорк.

Он направился к дверям, но Эвелин сказала:

— Не считайте, что вы обвели меня вокруг пальца. Я-то знаю, что права.

— Тогда почему же вы лишаете себя удовольствия повалять меня носом в пыли?

Эвелин снова смутилась его уверенностью в собственной правоте, но все же возразила:

— Если вы думаете, что я куда-то поеду с вами, то вы сошли с ума.

Хантер, который уже открывал дверь, оглянулся и бросил:

— Очень хорошо. Значит, я поеду один и сам все выясню.

— Нет! — Вскочив, Эвелин кинулась к нему и схватила за руку. — Ваши угрозы пустое место. Я… — Она замолчала, внимательно вглядываясь в лицо противника в поисках доказательств, что он блефует, но не обнаружила и намека на лукавство. — Я не позволю вам травмировать девочку после всего, что она пережила!

— В таком случае вам тем более стоит отправиться со мной.

Эвелин поняла, что у этого человека железная воля.

— Вы змея!

— Вы изобретательны на прозвища, — поморщился он. — Так вы едете?

— Да! Еду! Подождите минуту. — Эвелин надела пальто, натянула перчатки, взяла сумочку.

— Готовы? — нетерпеливо спросил Хантер.

Бросив на него испепеляющий взгляд, она прошла в кабинет Мэган. Секретарша смотрела на нее со смесью страха и любопытства.