протянула пачку «Мальборо». Отметила про себя, что он хорошо сложен, что в нем есть что-то притягательное.

– А давайте, я вас провожу, – сказал он.

Они шли к метро, беседовали, флиртовали. Расставаться не хотелось. Доехали до Александровского сада, долго гуляли. И Диана вдруг поняла, что любит этого мужчину. Волна страсти накрыла её с головой! Такое с ней уже было. И плохо кончилось. Ей стало страшно.

Андрей был обыкновенным жигало, Динка уже потом это поняла, но ей было всё равно. Она его безумно, самоотречённо любила! Опять это невероятное, сверхъестественное чувство, словно душу пронзают огненные молнии, боль и наслаждение, эта страстная и мучительная любовь!

Андрей поселился у Дины. Сам он жил в кооперативной квартирке на Ленинском проспекте, её купила ему когда-то очередная пассия. Жильё требовало ремонта, да и мебель там была уже старая. Зато в Динкиной просторной трёшке ему стало очень комфортно.

Новый 1989-ый год они встречали вдвоём, он запретил Динке приглашать друзей. Хотел романтики и интима. Стол был обилен, изыскан, горели свечи. По телевизору шли обычные новогодние передачи. Дина и Андрей пили шампанское, ликёр, виски (запас, добытый у родителей, был большой). Диана изображала повелительницу потусторонних сил. Вся в золоте, в меховой накидке, в причудливом парике, в агрессивном макияже, она произнесла:

– Чего желаешь, мой король, озвучь!

– Хочу, чтобы вся эта наша проклятая страна рухнула, развалилась, рассыпалась ко всем чертям, чтоб была полная свобода, как во всём мире! Ненавижу эту рабскую страну!

– Будет сделано, мой король! –ответила Диана.

За окном что-то грохнуло, и погас свет.

– Пробки вышибло, пойду гляну.

– Да нет, – заметила Динка. – взгляни в окно, везде темно, во всём доме.

– Ну и отлично, при свечах лучше.

Минут через пятнадцать свет зажёгся, снова заработал телевизор.

Ему нравилась Динка, было в ней что-то дикое, необузданное, страстное. Нравились её интимные фантазии. Нравились её золотистые и жемчужные наряды и бесчисленные украшения. Она навешивала на себя столько золота и бриллиантов, словно была женой богатейшего арабского шейха.Нравились её шубы.

Порой он капризничал, требовал исполнения своих прихотей. И она всё делала. Однажды захотел халат из меха песца. И она заказала в ателье, сшили. Он набрасывал халат на голое тело и сидел, развалившись в кресле и покуривая кальян, а Динка изображала баядерку. Но потом ему стало скучно, всё приелось.

– Мне надоела блондинка, хочу брюнетку, – заявил он. – Покрасься.

– Я надену парик, – ответила она.

– Нет. Хочу натуральную.

Динка помчалась в парикмахерскую. И через два часа перед Андреем предстала брюнетка с ослепительно белой кожей. Цвет волос подчеркнул её естественную мраморную белизну. Андрею это понравилось. Но дня через три брюнетка надоела.

– Хочу шатенку, – заявил он.

Динка послушно перекрасилась. Потом она была рыжей, русой, всякой разной.

– Слушай, – сказал однажды Андрей. – Мне дома ремонт нужен. Я уже присмотрел мастеров, и материалы выбрал. Дело за малым. Ты поняла, надеюсь?

– Ладно. Скоро получу гонорар за перевод, будут деньги.

– Так переводи скорей, не отвлекайся, – сказал он раздражённо.

– Осталось шесть глав.

И она снова взялась за работу, которую почти было забросила. Андрей тормошил её, приходилось переводить даже ночью. Но вот книга была сделана. И она радостно помчалась в редакцию. А тут её ждал сюрприз: издательства уже не существовало. Вернее, оно было, но совсем другое, коммерческое. Всё в стране стало стремительно меняться, исчезли государственные издательства, вышел закон об отмене цензуры. Печатать начали всё, что раньше было под запретом, от самого мистического до самого пикантного. Динке дали от ворот поворот. Вернулась она расстроенная.

– Ладно, я пристрою твою книгу, – сказал Андрей. – Но ты должна написать мою фамилию как переводчика.

– Но ведь переводила я! – ахнула Динка.

– Ну, скажем, как бы в соавторстве. Моя фамилия должна стоять первой. Твоя – второй. Ясно?

Дина согласилась.

Андрей взял рукопись, и отправился покорять издательства. Договорился сразу в трёх, всё получилось. Диана отксерила перевод, Андрей разнёс везде, и получил солидную сумму денег. Диана пришла в полный восторг! Андрей дал ей немного купюр на хозяйство. Остальное пошло на начало преображения его холостяцкого жилья на Ленинском проспекте, и на всякие его мужские нужды.

А вокруг творилось что-то невероятное. Инфляция, бандитизм, убийства среди бела дня и самоубийства. Андрей стал покупать доллары.Их он держал в небольшом чемоданчике с кодовым замком.

Дина вдруг остро ощутила, что неинтересна Андрею, что ему просто удобно и выгодно жить с ней. Ей стало очень больно и грустно. Она его любила всё сильнее, хотя дальше уже некуда. Но, оказалось, было куда. Все её чувства обострились, любовь зашкаливала. Душу её штормило. Она достала с антресолей заброшенную гитару, на которой играла в юности. Принялась перебирать струны и петь. Голос её то тихо и гулко звучал, то вдруг взвивался и пронзал воздух. Она вошла в азарт.

– Прекрати выть! – крикнул из соседней комнаты Андрей. – Лучше займись переводами.

Это было грубо и обидно. Она швырнула гитару на тахту, и зарыдала. Потом пошла на кухню, готовить ужин.

– Ну, как, взялась переводить? – спросил Андрей за столом.

– А что переводить-то, заказов нет, издательства копытами накрылись, – ответила Динка.

– Накрылись, вишь ли, государственные, а коммерческие открылись. Это же шансы! ¬

– Ну, я не знаю, мне давали книги, а теперь что, где взять?

– Я видел у тебя их, на английском.

– А, это папа ещё тогда из Штатов привёз.

– Вот и переводи. А я пристрою. Только чтоб соавторство стояло.

– У меня только ужастики да гороскопы.

– Вот это как раз актуально. Давай, действуй! – он с размаху хлопнул её по спине. Как бы подбодрил. Это было больно. Но Дина стерпела.

Однажды Андрей пригласил в гости своих друзей.

– Ребята любят супы, я похвастался, что ты прекрасно готовишь, – сказал он. – Сваргань разные, чтоб выбор был. Борщ, щи, солянку, уху, сырный суп, ну и хватит. Грибной можно тоже. Ну и салатики всякие, блины с икоркой. Завтра к вечеру постарайся.

Динка встала рано утром, и погрузилась в стряпню. К приходу гостей большой стол был сервирован, на плите стояли кастрюли с супами, усталая Динка наспех подгримировалась и тяжело вздохнула. Андрей встречал друзей словно барин, он распоряжался, покрикивал на Дину. Ребята ели закуски, пили вино и водку, к супам никто не притронулся. Динке стало обидно, она еле сдерживалась, чтоб не расплакаться. Потом все пошли в гостиную.

– Дианочка, спой, – сказал Андрей.

– Хочешь, чтоб я выла? – ответила она.

– Ну что ты, что ты, не ломайся.

Она взяла гитару, принялась перебирать аккорды, запела. Гости немножко послушали, и занялись своими разговорами. Динка все пела