В своих воспоминаниях, которые Карл Дим написал уже после окончания Второй мировой войны, он предположил, что стал жертвой своеобразного заговора, который организовали национал-социалистические студенты и Карл Крюммель, который, кроме всего прочего, являлся сотрудником ректората. Напомним, что Карл Крюммель в 1933 году мечтал о том, что займет пост Имперского комиссара по делам спорта. На практике же ему удалось лишь возглавить структуру, которую с некоторыми оговорками можно считать преемницей Немецкого института физической культуры. Речь идет об Имперской академии физического воспитания. В этом предположении нет ничего нереального. Крюммель всеми силами пытался устранить конкурентов из различных областей спорта, а потому кажется вполне правдоподобным, что он спровоцировал отставку Карла Дима с поста проректора института. К тому же не надо забывать о том, что Дим не был сторонником политизированного подхода к обучению в институте физической культуры. Новое же руководство Германии, напротив, полагало, что все обучение и воспитание в рейхе должно было быть проникнуто идейным духом национал-социализма. Хотя бы по этой причине из многих высших учебных заведений во время «национальной революции» пытались удалить не только «либералов» и «марксистов», но и «консерваторов».

Не меньше проблем возникало и с должностью Карла Дима, которую тот занимал в Немецком имперском комитете физической культуры. Будучи генеральным секретарем комитета, он получал ежегодное жалованье в размере 18 тысяч марок, что полностью соответствовало заработной плате министериаль-директора. Причем подобное денежное содержание Карл Дим должен был получать вплоть до достижения возраста 65 лет. Втайне Дим надеялся, что национал-социалисты оценят его прошлые заслуги перед немецким спортом и оставят в его реорганизованной структуре. Хотя бы по этой причине Дим в своих обращениях и письмах к новым властителям акцентировал внимание на том, что «всегда пытался делать немецкий спорт национально ориентированным и пригодным для военных целей». Кроме этого ему пришлось согласиться на то, чтобы распространить «фюрер-принцип» на всю сферу спорта. Об этом свидетельствует статья Дима, которая была опубликована в свое время в сборнике «Олимпийский огонь». Дим предусмотрительно утверждал, что представленная в указанном сборнике статья была написана им в 1923 году. Называлась она «Тоска по вождю». Якобы в основу этого материала была положена речь, произнесенная Димом перед студентами Немецкого института физической культуры на открытии зимнего семестра 1923–1924 годов. В ней содержался следующий пассаж: «Когда мы сегодня произносим слово «вождь», то подразумеваем не полководца, не военного командующего, а совершенного руководителя, относящегося ко всем сферам политики, общественной жизни и свободного труда».

Дим всеми силами пытался показать, что еще в годы Веймарской республики использовал в своей деятельности многие национал-социалистические идеи. Кроме пресловутого «вождизма» он указывал на антиинтеллектуализм, акцентирование внимания на национальном сообществе, прославление армии, антикоммунизм. В этом отношении весьма показательной является его статья «Немецкое молодежное движение», которая была написана в 1932 году, то есть за год до прихода Гитлера к власти. В ней Карл Дим уделял большое внимание «огромному патриотическому размаху», который Италия приобрела при Муссолини. Особое восхищение у Дима вызывали так называемые десять заповедей дуче. В завершении статьи Дим писал: «Не надо быть пророком, чтобы предсказать победу национального молодежного движения, так как его идеалы обращены в вечность. В то же самое время социалисты страдают от самопрославления, а коммунизм умирает в силу своей интеллектуальной нищеты». Кроме этого Карл Дим никогда не скрывал, что с презрением относился к парламентской системе. Наиболее ярко эта антипатия нашла свое выражение во время выборов рейхспрезидента, на которых Карл Дим агитировал в пользу Пауля фон Гинденбурга. В 1932 году в одной из немецких газет Дим писал: «Мы должны быть счастливы, что институт президентства никак не привязан к партийно-парламентской системе». Дим не делал никакой тайны из того, что, по его мнению, «для Германии было бы оптимальным вернуть монархию». Однако он не мог отрицать того, что крушение немецкой монархии не было беспричинным, а потому Германии приходилось жить в условиях демократии. Но это отнюдь не делало парламент в тазах Карла Дима привлекательным институтом, а потому «демократию» он понимал весьма специфически: «Если при автократии самодержец господствует над всеми, при фашизме одна группа — над всеми прочими, то при демократии большинство правит меньшинством». Однако Карл Дим всегда пренебрежительно относился к идеям «народного суверенитета». Он не верил, что народ мог правильно выбрать себе путь. Этот путь ему должны были указывать грамотные специалисты, образующие прослойку нравственных руководителей (вождей).

Несмотря на то, что с 1922 года Карл Дим состоял в умеренно консервативной Немецкой народной партии, он никогда не являлся сторонником идей парламентской демократии. Об этом он открыто заявил 18 апреля 1933 года: «Я никогда не был демократом». Нельзя отрицать, что ориентация на авторитарное государство и его ценности позволили Диму более-менее успешно вырасти в систему Третьего рейха. Но в то же время нельзя не признавать, что антидемократические взгляды еще не являлись залогом успешной карьеры в национал-социалистическом государстве, тем более что Дим с начала еще 30-х годов не слишком лицеприятно отзывался о Гитлере. И причем делал это публично. Например, в 1932 году во время чтения лекций в институте физической культуры он предостерегал своих студентов от чрезмерной «увлеченности» Гитлером: «Едва ли мне доставляет радость, когда при слове «фюрер» возникает дикий восторг. Я не верю, что фюрером можно стать на основании процентов голосов, полученных на выборах. Это является самой неподходящей формой, чтобы пробудить истинного вождя. В этих призывах чувствуется что-то женское, в них слишком проявляется готовность повиноваться». Но, скорее всего, Карл Дим скептически относился к Гитлеру в силу того, что фюрер был радикальным антисемитом. У Дима было несколько причин, чтобы отрицать антисемитизм. Во-первых, у его жены Лизелотты была бабушка-еврейка, то есть в соответствии с расовыми законами национал-социалистов она считалась «на четверть еврейкой». Во-вторых, во время организации поездок германской сборной за рубеж Диму не раз приходилось обращаться за помощью к предпринимателям-евреям. Например, спонсорскую помощь и 1928, и в 1932 годах ему оказывал дом одежды «Адам». Но Карла Дима сложно было бы укорить в неблагодарности. В годы национал-социалистической диктатуры он не только не отвернулся от своих друзей-евреев, но даже пытался им всячески помогать.

После того как стало ясно, что Немецкий имперский комитет физической культуры прекратит свое существование, Карл Дим стал искать новое место работы. В качестве такого он видел Имперское министерство труда. Именно туда 25 марта 1933 года Дим подал специально подготовленную программу, претендуя на должность «руководителя спорта». Весьма показательна дата, когда был сделан этот шаг. За два дня до этого, 23 марта, Гитлеру были предоставлены чрезвычайные полномочия. Можно предположить, что Дим предвидел, что новый канцлер со временем станет диктатором. Некоторые места из представленной в министерство труда программы по своей стилистике весьма напоминали национал-социалистическую риторику. Приведем несколько примеров: «Физическая культура во всех народных кругах и возрастных группах должна быть унифицирована с учетом общенациональной точки зрения, что имеет своей целевой установкой воспитание здорового и сильного поколения. Спорт должен стать средством национального воспитания… Необходимо осуществить полную унификацию всех органов и учреждений, что должно содействовать единообразному физическому воспитанию… Внедрение в школах обязательных ежедневных уроков физкультуры… Спортивная нагрузка для всех студентов 4-го семестра обучения должна составлять не менее четырех часов в неделю. Во время отдыха на каникулах для них обязательно участие в военно-спортивных занятиях. Национальная одержимость спортом».