Я выковырял из Сети все, что мог о Каллисто и её космомифологии. Все на ней не сочеталось, на этой Каллисто. Ради неё бог-громовержец принял женский облик, а она походила на оспенного больного. Она хранила героические названия скандинавов, но получила цветочки на клумбах и платьях первых поселенок. И Рай вместо великого чертога.

И все же она меня удивила. Как и положено женщине. Она дала мне Кэт.

Я уснул в беседке, с бокалом в руке. Алина уползла с новоиспеченной подругой выписывать с Земли последние изыски моды. Они получали заказы моментально, буквально из медной трубы, и считали, не затерялся ли в телепорте какой-нибудь особо важный пакет. Потом меряли. Учитывая финансовые возможности прибывших на Каллисто, примерять они могли весь день. И слушать восхищенные вздохи соседок: Алина нашла себе подругу под стать, тонкую и звонкую, такую, чтобы возбудить уснувший дух самого Юпитера.

Я же ничего не делал. Я пил и мечтал о возвращении к работе: на Землю, на Меркурий, к черту на рога, подальше от чашки кофе с корицей над головой. Во сне я возводил щит на экваторе Меркурия и после бежал в Зону Отдыха в теплые объятия Кэт. Она положила одну нежную руку мне на грудь, другую на бедро и дышала в ухо, укрыв каштановыми волосами мои уставшие глаза от искусственного солнца райского поселка. Сквозь пряди я видел переплетение стенок беседки, ромбики лужайки и крыльца, и кудри Кэт казались мне виноградной лозой, а сам я превращался в героя томных древнегреческих легенд. И мне было хорошо. Но сон не мог длиться бесконечно, поэтому я встал, осторожно выбравшись из лозы, поднялся и потянулся. А Кэт встала вслед за мной.

– Мы могли бы еще полежать. Время есть, – поманила она обнаженным плечом.

И я чуть не убежал прочь. Потому что в баре мне явился призрак, а сейчас она стояла напротив живая, ощутимая, да что там, манящая.

Первое время я то и дело касался тела Кэт. Мягкое, податливое, всегда жаркое как после сна, сияющее солнцем сквозь виноградную тонкую кожицу, невероятное, нереальное, и все же приходящее ко мне каждый раз, как Алина выбиралась на шоппинг, на пляж или в женский клуб самопознания и самореализации. Кэт прижималась грудью к моей спине, когда я чертил схемы экваториального щита. Когда требовал от финансового отдела подробного отчета по затратам. Когда дремал на нашей с Алиной кровати, опьяненный доступностью тела Кэт, о котором я не мечтал даже в Зоне Отдыха.

– Мне не говорили, что пришлют тебя. Не знал, что в Зоне доступны подобные опции.

– Они доступны в Раю, Витя.

Я не удосужился проверить договор с Зоной Отдыха. Побоялся найти ошибку, что заставит меня отослать Кэт обратно. Ни на секунду не задумался, как вообще Кэт оказалась на корабле, и в какой стазисной капсуле её разместили.

Сутки на Каллисто длились шестнадцать земных. На помощь приходило искусственное освещение, день и ночь привычно сменяли друг друга. Мы гуляли с Кэт по ночам. И днем, пока Алина ходила по соседкам, в гости на чашечку чая или кофе. Они играли в прошлые века, мы с Кэт в друг друга. Вскоре я обнаружил других счастливцев. Они скрывали свои подарки, ведь их так легко скрывать – они просто появлялись, когда в них нуждался. И оставались тайной, покуда ты сам не хотел их показать.

«Приходи в бар. Один. Но не один». Сообщение скинули в домашнюю сеть, но на мое имя, и сопроводили подмигивающей рожей пьяного лепрекона.

– О, как чудесно, – проворковала Алина, – мужчины тоже решили организовать клуб. Давно пора. Так мы больше соответствуем местной атмосфере!

Ужимки леперекона она поняла быстрее меня.

– И что я буду там делать? Обсуждать Меркурианскую линию защиты о солнечной радиации?

– Как минимум купаться в обожании. Они все знают, благодаря кому получили возможность жить здесь. И написано же: «Не один». Возьми террианскую бутылку и вперед. Они оценят. Что они в последний раз пили из раритета? Воду?

Алина смеялась на весь дом. Она действительно умела разглядеть суть. И не смотря на то, что использовала в речи ненавистную «Терру» вместо любимой мной «Земли», обладала куда более подвижным разумом, чем многоумный я. Единственное, что она не раскусила – речь шла не о бутылке. Хотя бутылку я тоже взял. Она повторяла контуры фигуры Кэт и мягко светилась в неоновых огнях бара «На закате», где каждый из нас хвастал обретенными дарами. В основном людьми, которые не значились в списке поселенцев. Собаками, оставленными на Земле или Венере. Реже коллекциями машинок или брелоков. Стоит ли говорить, что Кэт произвела фурор. Стоит ли говорить, что каждый думал, что ему повезло больше остальных.

Стоит ли вообще говорить, что я как дурак наслаждался любовью к Кэт. И больше не любил Алину.

***

Я пробирался к дому ночью, занимал пост в кустах под окном столовой. Хотелось выть на луну, но я утыкался в Юпитер и множество его альтернатив, разбросанных по темному небу тенями разной яркости и толщины. Спутники гиганта напоминали «блинчики» – брошенный плоский камень, скачущий по спокойной воде. Юпитер бросил один камень, а получил множество следов. Я мог бы просто уйти по ним вдаль, но вместо этого высматривал Алину и мою замену.

Они не пропускали ни одного угла в доме. Пол, стол, подоконник, стул, опять пол. Кровать и диван скучали по их близости, но дом стонал от наслаждения. Понятно. Что тут мудрить? Алина хотела того, от чего я бегал последние месяцы, от чего наотдыхался вволю в стазисе. Она хотела нас, связанных воедино. И Цветочный рай предоставил Алине такую возможность, отрастил ручки, ножки и седоватую голову, и поставил улучшенного Виктора у ее порога. Прыгнула ли Алина ему на шею? Обхватила ли стройным телом в серебристом комбинезоне, как последняя выжившая анаконда Амазонки, сжимая все сильнее и требуя покориться? А он, ответил на её требование? Есссстесственно. Мысли в голове шипели змеей, и я кивал им.

Алина переключилась на обретенного Виктора также легко, как я на Кэт. Мне ли судить её? Но я не бросил Алину. А она меня выкинула за дверь, стряхнула под окно, как мусор.

Сперва я ломился в соседские дома.

– Здравствуйте. Я вызвал шаттл с основного корабля, за мной прилетят через два дня. Да, проект на Меркурии, срочно вызвали. Можно мне переночевать у вас?

– Вы интересный человек, Виктор Юрьевич. Мы все вам многим обязаны. Еще бы! Без вас, без всего