без движения. А временами вел себя словно дикий зверь.

Иногда смеялся в темноте. Целыми днями. Иногда плакал.

В краткие моменты просветления, звал отца и матушку.

О Виктории он, скорее всего, в тот момент не думал. Если слово «думать» вообще уместно в данной ситуации.

Зато он хорошо запомнил лица санитаров, что продолжали изо дня в день пытаться вернуть этому человекоподобному существу облик людской.

Одиннадцать месяцев проспать без движения — это не шутки.

Конечно, медперсонал делал все от них зависящие дабы избежать атрофию мышц, но без его прямого, осмысленного участия в этом было мало толку.

Безумное, слабое, беспомощное, истощенное существо на кровати — вот его кошмар. Куда более страшный чем любой сон.

Поэтому, открыв глаза, первое время, Алексий молча взирал на настенные часы, словно они были живые.

В далеком детстве, еще до того как проснулся его Гений, отец как-то принес в дом настенный хронометр. Его деревянный корпус был сделан в форме улыбающейся кошачий морды с циферблатом в широко открытой пасти.

Возможно, отец думал, что маленькому сыну понравится именно такой счетчик времени. Но юный Алексий боялся этой кошачьей морды. Особенно в сумерках.

Родители вскоре продали это устройство.

«Интересно, были ли они разочарованы трусливостью собственного сына?» — задался вопросом алиенист. — «Сейчас я понимаю, что ничего страшного в этом «кошаке» не было. Не понимаю, чего я тогда боялся?»

Стрелки хронометра показывали семь часов двадцать одну минуту.

«Во сколько я лег спать?» — попытался вспомнить алиенист- «Кажется, около трех часов было».

В свое время у Алексия были довольно интимные отношения с царством грез.

Да и не удивительно это, когда твой Талант «гуляющего по снам» позволяет проникать в самые глубокие чертоги бессознательного.

По крайней мере так было раньше.

Решив, что лежать в постели больше смысла нет, Алексий направился в уборную.

«Благословен будь разум придумавший водопровод». - размышлял алиенист совершая все необходимые процедуры.

Единственное, что он не стал делать — сбривать появившуюся за двое суток щетину. Здраво рассудив, что с этим лучше обратиться к цирюльнику.

Самого алиениста постоянно отвлекали глаза собственного отражения.

Периодично меняя цвет и оттенок, порою, в самых невообразимых сочетаниях, они не давали сосредоточиться на бритье. Из-за чего одно неаккуратное движение бритвой могло оставить глубокий порез.

К счастью, подобный «калейдоскоп» существовал исключительно в сознании Алексия. Остальные видели совершенно нормальный карий цвет глаз. Как у отца.

Или голубой? Как у матери?

Алиенист уже и не помнил. Все же, отражение в зеркале шестнадцать лет как не совпадает с реальностью.

Да и что есть реальность для Гения? То к чему можно прикоснуться? То, что можно увидеть? Или же то, что существует где-то за гранью человеческого восприятия?

Отогнав неуместные в данный момент философские мысли, Алексий сосредоточился на вещах куда более приземленных.

Виктория хлопотала на кухне. Домработница и сиделка в одном лице, ухаживала за отцом.

Маргарита Браге — такое имя и фамилию носила нанятая Виктором сорокалетняя работница.

После короткого разговора с сестрой и чуть более длинного с женщиной, Алексий узнал, что у второй четверо детей, трое из которых работают на фабрике.

Мистер Браге, муж Маргариты, повредил ногу и в данный момент не работает.

Виктор платит ей пять марок в день.

Хмыкнув, Алексий вручил женщине десять марок за этот день и сказал, что теперь платить ей будет лично он, как нынешний глава семьи. Если, конечно, она желает продолжить работу в этом доме.

Женщина не стала отказываться.

Алиениста раздражала сама мысль, что в его доме трудится человек нанятый посторонним мужчиной. Теперь, когда эта проблема была решена, Алексий, собравшись в дорогу, отправился к цирюльнику.

Если с поиском оного в Данвиче проблем не возникло, то отделение Империала (единственного государственного банка Империи) находилось в Паноптикуме.

И тут перед мистером Новаком встала сложная дилемма — потратить несколько марок на извозчика или прокатиться на новомодном трамвае?

Первый довезет быстрее и обойдется на марку дешевле.

Второй — трамвай!

Алексий был далек от инженерного дела и этот железный монстр, так похожий на вагон паровоза с усиками, вызывал в нем некое детское восхищение.

В отличие от самодвижущихся повозок на электрическом приводе. Те детского восторга по какой-то причине не вызывали.

Впрочем, подобную роскошь практически нельзя было встретить вне Паноптикума. Да и в других уголках необъятной Империи, «самоходы» считались скорее символом богатства, чем транспортным средством.

После непродолжительной борьбы между рациональностью и внутренним ребенком, алиенист потратил марку на газету и подождав шесть минут, сел в трамвай. И оплатив проезд у кондуктора в синей форме, Алексий занял место у окна.

Прислушавшись к успокаивающему, отдаленно напоминающему гул высоковольтного кабеля, шуму электродвигателя, алиенист развернул газету.

«Вестник Алигьеры» — крупными буквами и готическим шрифтом красовалось название на главной странице.

Ожидаемо, что оная была посвящена деятельности так называемого «профсоюза».

Как на непрофессиональный взгляд Алексия, статья представляла из себя вершину журналистского ремесла. В ней не было ни одного прямого обвинения, однако количество намеков и предположений должно было сформировать у читателей мнение о «профсоюзе» как о сборище криминальных элементов стремящихся разрушить экономику города.

Даже было представлено интервью с таинственным профессором «экономических наук» вся суть которого, если говорить простыми словами, сводилась к следующему — если фабрикаторы станут платить больше рабочим, то цена на товары подскочит в гору, что, в свой черед, вызовет экономический кризис, нищету, безработицу и разгул преступности.

Следовательно, получая меньше — рабочие живут лучше! Поскольку тратят меньше!

«Логично». - хмыкнул Алиенист.

Личности Виктора Франца была посвящена другая статья, но напечатанная в аналогичном стиле.

Пожалуй, единственное, что не пытались приписать данному джентльмену, так это проведение человеческих жертвоприношений.

Конечно, Алексий слабо представлял, каким именно человеком вырос его знакомый. Тем не менее, настолько мерзкое существо (а назвать человеком то, что описывает газета это значит оскорбить весь род людской) просто не может существовать в природе.

Сама Земля разверзнется и скинет столь мерзкую личность прямо в раскаленное ядро планеты.

Учитывая, что Виктор Франц все еще ходит по поверхности Земли, а не плавает где-то в магме, то статья, как минимум, преувеличивает пороки сего человека.

Либо Алексий чего-то не понимает.

Следующая Статья о юной скрипачке, собирающей на своих выступлениях полные залы в Паноптикуме, его не слишком заинтересовала.

Научное Сообщество традиционно потакает людям искусства, но сам Алексий больше благоволит театру.

«Может, сходить с сестрой на какую-нибудь пьесу в воскресенье?» — подумал алиенист. — «Ей ведь нравится театр?»

Раньше его не волновали интересы сестры. Но теперь, у него было желание