увеличивая изображение, а иногда не выдерживал и приходил. Я всегда мог делать это совершенно бесшумно. Войти в ее келью и смотреть жадно, как она свернулась на простынях, как разметались ее волосы, как она дышит, как приоткрыты ее сочные губы. И от желания прикоснуться ломило каждую косточку. Бывало, мне хватало мгновения. Втянуть аромат, посмотреть и исчезнуть на долгие недели. Это была моя доза наркоты. Персональная. Нужна для того, чтобы продержаться. Бывало, я сидел у ее постели. Часами. До самого рассвета. Тогда я представлял себе, что мы в моей комнате, ничего не случилось и она сладко спит, пока я просто любуюсь идеальными чертами лица. А потом, когда проснется протянет ко мне руки, поманит к себе и я опрокину ее на простыни, я уложу ее на них и жадно войду в ее тело. Блядь! И справиться не получалось. Бесчисленные любовницы, наложницы, новые и новые тела, разорванные смертные. Ничто не могло утолить мой адский голод именно по этой женщине. Но ведь так не могло быть! Потому что проклятая изменница не могла стать для меня истинной! Я смотрел на себя в зеркало и слышал голос своего зверя…он словно материализовался и облизывался скаля клыки в засаде. Он ждал своего часа, он хотел ее крови, хотел ее боли. — Ну что…император, ты оказывается настолько жалок, что не можешь просто убить изменившую тебе тварь? Не можешь вырвать сердце ей и ее отродью? Расскажи своим воинам, что ни одна баба теперь не может тебя удовлетворить! Ты трахаешь их пачками и не можешь кончить! Ты кончаешь только когда мечтаешь о ней! Представляешь, фантазируешь. Подлая тварь грызет изнутри, скалится, облизывается. — И что. Какое это имеет значение, как и когда я кончаю? Я ж не спермой собираюсь расстреливать своих врагов! — Подумай о том, что тебе нужны наследники. Если Гульнара снова родит дочь…в кого ты сольешь свое семя, чтобы у тебя был хотя бы один единственный сын? — В тебя, блядь! — В меня нельзя. В меня ты и так сливаешь, когда мастурбируешь. Что от этого толку! Отворачивался от зеркала и сжимал виски руками, сжимал так, чтоб от боли начали вылазить глаза, чтобы перестать слышать голос Зверя. А точнее свой же собственный. Потому что прекрасно понимал, что схожу с ума и говорю сам с собой. Смертная сучка довела меня до безумия.

Глава 4.2

7 месяцев спустя…. — Это длится уже пять часов. Она кричит как плебейка, а не дочь благородного семейства. Роксана бросила равнодушный взгляд в сторону комнаты, откуда доносились крики роженицы. Это действо происходило в самом поместье, в выделенных отдельных апартаментах. Никакого присутствия врачей, больниц, ничего. Так было положено в клане волков испокон веков. Волчицы рожают сами и лишь природа решает кому выжить, а кому умереть. Рядом только поверенная повитуха. Она примет ребенка, перережет пуповину, и она объявит отцу о том, кто родился. Первые сутки будут решающими. К ребенку никто не подойдет. Никто не посмотрит его пол. Ему дадут возможность выжить в этом мире и принять человеческий облик. Дети волков рождаются наполовину животным, наполовину человеком. Двадцать четыре часа на борьбу со смертью. Если побеждает жизнь младенец обретает человеческие черты и больше не обратится до первородной двенадцатой луны у девочек и тринадцатой у мальчиков. И только потом ребенка вынесут отцу и толпе. Совершенно голого, показывая пол. Отец даст ему имя и проведет кровный ритуал, доказывающий, что ребенок родной, затем младенца отнесут к матери и гости смогут поздравить мать и дитя. Гульнара начала рожать внезапно сразу после завтрака. Выпила чай. Закричала, скрутилась пополам и ее унесли в специально приготовленные комнаты. Теперь оставалось ждать родоразрешения. Все это время она жила в особняке императора в комнатах фаворитки. Ей подарили еще три спальни, обустроили детскую. Теперь она удостоилась звания «будущая мать наследника». Если родится мальчик Гульнара вознесется так высоко, как никто и никогда не возносился. Потому что именно она мать первого и старшего сына. Она может получить место смотрительницы за гаремом наравне с Архбаа и если архбаа по какой-либо причине не сможет выполнять свои обязанности — их будет выполнять мать наследника. А точнее она сама станет Архбаа, потому что ее сын — наследный Арх. Сестры Вахида и их мужья понимающе посмотрели на Архбаа. — Да, кричит так как не подобает дочери высокородного горного волка. Сказала старшая дочь Роксаны и пожала плечами. — Когда я рожала своего первенца, то не издала ни звука. — Ну ты же моя дочь, Ная. Как могло быть иначе. Дверь открылась и ко мне подошел один из моих людей. — К вам приехал человек…оттуда! Встал и прошел следом за Роком, слыша как мать продолжает обсуждать роды моей старшей сестры. Увидел Арто, того, кто охранял…Лану. Проклятую суку, которую так и не смог уничтожить, которую запер в дальнем поместье, приставил охрану и…приезжал, когда становилось невмоготу, когда нужна была очередная доза наркотического впрыска в кровь, когда становилось невыносимо и я больше не мог терпеть, больше не мог находиться вдали от нее. Пока…один раз не приехал и не заметил ее выпирающий живот. Тогда ненависть во мне взметнулась так высоко, что казалось я сейчас задохнусь от нее. Потому что нет большего доказательства принадлежности женщины тебе, чем твой ребенок внутри нее. Это на первобытном уровне, на уровне самых низменных животных инстинктов. И чужое семя внутри твоей самки вызывает адскую боль и желание его искоренить. Пусть даже вместе с ней. В тот день я сломал все ногти и разбил нахрен все костяшки на пальцах. — Что там? — Она умирает. — ЧТО?Схватил его за шиворот и вдавил в стену. — Что ты несешь? — Роды начались еще вчера. Никак не разродится. Повитуха ушла сегодня утром. Сказала, что бессильна. Что …что женщина и плод обречены. — Какого черта я узнаю об этом только сейчас? — Вы приказали…только если совсем срочно, и я…я не знал. Но ближе к вечеру она начала бредить, кричать, звать…вас. И я подумал, что мне нужно вам сказать. Отшвырнул его в сторону и быстрым шагом пошел по коридору. — Сын! — раздался крик Роксаны и я обернулся. — Что это значит? Ты уходишь? — Я скоро вернусь! — По нашим законам ты не можешь уйти пока она рожает…когда на свет появится ребенок…только тогда. — Я скоро вернусь! — Вахид! Я не обернулся, пошел в сторону машины, которую уже подогнали к подъездной дорожке. Раис распахнул передо мной дверцу автомобиля и сел на переднее сидение.***Мне не