него целых три недели назад, при этом мне пришлось его ждать на чердаке, когда он освободится. И как только Кир поднялся на чердак, мы сразу занялись любовью. Мы практически не разговаривали, наши молодые тела, так недавно познавшие все таинства близости, были переполнены желанием. Только через полтора часа мы наконец-то оделись, и я сразу убежала, потому что время уже было 11 часов ночи.

– Ты хочешь сказать, что я тебя избегаю? Кир?

– Я просто скучаю по тебе, то ты со мной каждый день, то месяц я тебя не вижу. Мой мозг взрывается.

– Кир, я тоже скучаю…

– Приходи сегодня… правда на чердаке прохладно, печку никак не отремонтирую.

– Попробую отпроситься, – я протянула ему руку, – пойдем.

Кир сгреб меня в охапку и стал целовать. Его властный язык так стремительно ворвался в мой открытые губы, я уловила родной аромат любимого мужчины и почувствовала, как где-то внизу живота все наполняется теплом. Он обхватил мою голову руками и целовал меня страстно, словно изголодавшийся зверь. Щеки мои пылали, руки гладили его короткие волосы, обвивали шею. Наконец Это сладко-мучительное испытание прекратилось, он отстранился от меня, возбужденно дыша. Посмотрел на меня затуманенными желанием глазами:

– Попробуй не приди. Я уеду на выходных, а потом в смену выхожу за отца, мы так и так не увидимся.

Я кивнула, и мы пошли.

Не так-то просто было придумать причину, по которой мне срочно требовалось уйти на пару часов. Но моя изобретательность была выше всех похвал. Я пробралась на чердак, наблюдая с крыши, как в окне дома стоит Кир и что-то говорит матери, потом бросает стакан в сторону и резко выходит. Поднявшись на чердак и увидев меня, он натянуто улыбнулся.

– Что-то случилось? – я поднялась с дивана к нему навстречу и подошла ближе. Он прижался спиной к стене и смотрел на меня грустными глазами. Я провела ладонью по его теплой щеке и коснулась губ. Он все еще смотрел и молчал.

– Вы поругались с мамой? Бывает…

– Если бы поругались… Вера… – он наконец-то притянул меня к себе и зарылся лицом в моих волосах, вдыхая их аромат.

Он не хотел говорить, что случилось, и я решила не торопить его.

Мы залезли с ногами на диванчик и стали целоваться. Несмотря на прохладу, мне было жарко. Руки Кира уже снимали с меня пушистый свитер и соски от холода сразу стали твердыми. Он обхватил их своими губами, и я выгнулась как натянутая дуга.

– Если холодно, я не буду снимать с тебя одежды…– прошептал Кир.

– Нет, с тобой мне жарко… – я сама стянула с него свитер, с себя легенцы и сразу все стало как в тумане. Он был таким чувственным любовником, словно знал все мои самые сокровенные места и желания. Он знал меня всю наизусть… Так хотелось кричать, стонать.. Но приходилось зубами зажимать свои распухшие губы, шептать о своей страсти и любви.

Спустя час я сидела уже одетая на его коленях и слушала стук его сердца. Кир молчал.

– Все хорошо? Ничего не расскажешь? – я посмотрела ласково на него, в надежде все-таки узнать, чем он был так расстроен.

– Мать хочет меня отправить на заработки на Север, позвонила тетя и предложила. Вера, я не смогу уехать, я не смогу без тебя…

– Это все серьезно? Они настроены серьезно? Ты можешь сказать им просто нет? – сердце бешено заколотилось. – Они же не смогут тебя насильно отправить, как раньше, когда ты был беззащитным?

– Вера, здесь меня разрывают чувство долга и чувства к тебе. Я понимаю, что родителям нужна поддержка, а с другой стороны – я ведь только и делаю, что помогаю им.

– Они не успокоятся, пока ты не начнешь зарабатывать, материально им помогать. Им не страшно отправлять тебя в неизвестные места за тысячи километров. Им не важен ты сам как сын, человек.

– Прекрати, Вера…

– Защищаешь? Значит, согласишься? И на сколько? – во мне уже все бушевало, а в горле стоял комок слез.

– На год…

Все его спокойствие взорвало во мне копившееся негодование:

– Знаешь, что… Выбирай их, выбирай чужую жизнь… Только не надейся, что я буду тебя ждать… Нет, если ты откажешься от меня, то и я… – рыдания заглушили мой голос.

Кир молчал:

– Я услышал тебя… – он медленно встал и проговорил, – быстро ты все решила для себя…

Послышались шаги, скрипнула дверь. Я поднялась, со злости снесла руками все с дивана, следы нашей страсти, запульнула в сторону стоявший стул и выбежала.

Когда он был рядом, когда я всегда могла его увидеть, прийти, я не испытывала такой тоски, какую испытывала сейчас. Не видеть его год… Я сойду сума… Но может все-таки он не поедет, сможет отстоять себя и нас…

Неделю была затишка. Я не ходила к нему, ждала поступков от него и не находила себе места. Я так была зла на него, за его покорность, за безразличие к моим чувствам, за то, что он и не собирался бороться за нас… Мы… Почему именно так все расставила судьба? Почему он не простой парень, учащийся в параллельном классе, обычный, такой же, как я? Как же это тяжело – прятаться ото всех, скрывать свои отношения, жалеть его, и да – где-то в глубине души не верить до конца, что у нас общая дорога в жизни… а от этого в сто раз больнее. Что я могу изменить в этой жизни? Не уезжать учиться, поселиться с ним на чердаке, выйти замуж за него и жить под одной крышей с его сестрами и братьями? Разругаться с родителями, видеть, как презирают и смеются подруги, знакомые, друзья?

А как без него? Это как часть себя оторвать и лишиться половины. Только как после этого жить?

Все эти мысли постепенно сводили меня с ума, а он как назло строил из себя обиженного. Мне было тяжело находиться с ним в ссоре, но первой на примирение я не готова была идти, поэтому делала безразличный вид. Но, тем не менее, искали с ним случайных встреч. Так в конце недели специально пошла домой мимо ПТУ, зная, что занятия должны как раз в это время закончиться. Замедлив шаг, я наигранно громко смеялась и говорила Женьке все, что только приходило в голову. Шел снег, двери ПТУ открылись, на улицу вышла толпа мальчишек. Я почувствовала его просто где-то на подсознании, и точно знала, что он не отводил от меня глаз. Повернув как бы случайно голову, я