Но я любила этот язык. В нем каждое слово было как пениесоловья, как волшебное заклинание, как тающая во рту конфета. После занятий ябежала домой под дождем, наливала горячую ванну и лежала в пене, читая вслухитальянский словарь и забывая о тяжелом разводе и своем ноющем сердце.Произнося слова, я смеялась от восторга. Я называла телефон ильмио телефониньо («моймилый маленький телефончик»). Я стала одной из тех, кто раздражает всех своихзнакомых, говоря на прощание чао. Только моим знакомым не повезло еще больше:ведь я к тому же объясняла, откуда произошло это слово. (На всякий случай скажуи вам: это сокращение от фразы, которую средневековые венецианцы произносили винтимных ситуациях: «Sono il suo schiavo», или «Я твой раб».) Уже произнося этислова вслух, я чувствовала себя желанной и счастливой. Адвокат по разводамговорила, что беспокоиться нечего; у нее была клиентка из Кореи, которая послеужасного развода сменила имя на итальянское, чтобы снова почувствовать себяжеланной и счастливой. Да как знать, может, я и в Италию перееду…

В этот период случилось еще одно примечательное событие —мое знакомство с духовными практиками. Побуждением и стимулом к этому былопоявление в моей жизни настоящего, живого гуру из Индии. За это я вечноблагодарна Дэвиду. Я встретила свою духовную наставницу в первый же вечер,когда пришла к нему домой. Можно сказать, я их обоих полюбила с первоговзгляда. Оказавшись в квартире Дэвида, я увидела на комоде фотографию лучезарнопрекрасной индианки и спросила: «Кто это?»

Дэвид ответил: «Мой духовный учитель».

Тут сердце мое споткнулось, запуталось в ногах и рухнулоносом вниз. Потом поднялось, отряхнулось, вздохнуло поглубже и объявило: «И яхочу духовного учителя». Это не шутка: сердце говорило со мной, хотя словавылетали изо рта. Я четко почувствовала, как мое существо странным образомразделилось, мозг на минуту вышел из тела, повернулся к сердцу лицом ибезмолвно спросил:

— Неужели?

— Да, — ответило сердце. — Хочу.

Тут мозг спросил не без доли сарказма:

— С каких это пор?

Но ответ уже был мне известен. С той ночи в ванной на полу.

Да, мне хотелось иметь духовного учителя. Я тут же началафантазировать, как это будет. Прекрасная индианка будет приходить ко мне домойнесколько раз в неделю, мы будем сидеть, пить чай и беседовать о божественном,а потом она будет давать мне книги и объяснять всю значимость странныхощущений, возникающих во время медитации…

Но идиллия мгновенно рассеялась, стоило Дэвиду рассказать,что эта женщина знаменита во всем мире и у нее несколько десятков тысячучеников, большинство из которых даже не встречались с ней. Зато здесь, вНью-Йорке, есть группа последователей, которые собираются по вторникам длясовместной медитации и пения мантр. Дэвид сказал: «Если не пугает перспективасидеть в одной комнате с сотнями людей, поющих имя Бога на санскрите, можешькак-нибудь присоединиться».

Я пошла на собрание в ближайший же вторник. Меня вовсе ненапугали все эти совершенно обычные на вид люди, распевающие имя Божье;напротив, пение вызвало легкость и душевный подъем. В тот вечер я шла домой ичувствовала, что воздух проходит сквозь меня; я была как чистое белье,трепещущее на веревке, Нью-Йорк казался сделанным из рисовой бумаги, а я —совсем невесомой, способной пробежаться по бумажным крышам. Я стала ходить насобрания каждый вторник Потом начала медитировать по утрам, повторяя насанскрите древнюю мантру, которую гуру советует всем ученикам (великую «Омнамах шивайя», что означает «я склоняюсь перед божественным внутри себя»).Потом я впервые побывала на лекции гуру, и от ее слов у меня все тело покрылосьгусиной кожей — даже лицо. А узнав, что в Индии у нее есть ашрам, я поняла, чтообязана побывать там как можно скорее.

Но пока мне предстояла поездка в Индонезию.

Меня отправили в командировку. В один из дней, когда мояжалость к себе достигла особо глубокой отметки (денег нет, никого рядом нет,развод так и не сдвинулся с мертвой точки), мне позвонила редактор женскогожурнала и спросила, не хочу ли я съездить на Бали и написать статью ойога-семинаре. И мне за это еще и заплатят. Я задала ей кучу вопросов, ответ накоторые был очевиден, из серии «почему вода мокрая?». На Бали (замечательныйостров, к слову) наш инструктор по йоге спросила, не хочет ли кто, пока мыздесь, съездить в гости к балинезийскому хилеру в девятом поколении. Ответ на этотвопрос опять же был очевиден, и все мы как-то вечером завалились к нему домой.

Хилер оказался сморщенным старичком с веселыми глазками,кирпичного цвета кожей и почти беззубым ртом, до жути похожим на учителя Йодуиз «Звездных войн». Имя его было Кетут Лийер. По-английски он говорил спеременным успехом, с очень смешными ошибками, но у нас был переводчик наслучай, если то или иное слово выпадет у старичка из памяти.

Инструктор по йоге заранее предупредила, что каждый можетзадать хилеру вопрос или изложить свою проблему, а Кетут уж постараетсяподсказать, как с ней справиться. Несколько дней я думала, о чем его спросить.Сначала в голову приходила какая-то ерунда. Как думаете, муж даст мне развод?Стану ли я снова желанной для Дэвида? Мне самой стало стыдно за такие мысли: нукто едет на край света к старому индонезийскому лекарю, чтобы спросить у негосовета в любовных делах?

И когда наедине старик спросил, чего мне хочется большевсего на свете, я нашла другой, более правдивый ответ.

— Я хочу обрести глубокую веру в Бога, —призналась я. — Иногда мне кажется, что я чувствую Его присутствие в мире,но потом незначительные страхи и желания отвлекают меня, и я теряю это чувство.Мне хочется, чтобы Бог всегда был со мной. Но при этом я не хочу становиться монахинейи отказываться от всех мирских удовольствий. Наверное, я больше всего хочунаучиться жить в этом мире и наслаждаться его дарами, но одновременно ипосвятить себя Богу.

Кетут сказал, что может ответить на мой вопрос, нарисовавкартину. И показал набросок, сделанный им однажды во время медитации. На нембыло изображено бесполое человеческое существо, которое стояло, сложив ладоникак для молитвы. Но у этого существа было к тому же четыре ноги, а головы ивовсе не было. На ее месте виднелся букет из папоротников и цветов. А на местесердца была нарисована маленькая улыбающаяся рожица.

— Чтобы обрести равновесие, к которому стремишьсяты, — объяснил Кетут через переводчика, — ты должна стать, как этосущество. Ты должна крепко на земле стоять, так, словно бы у тебя четыре ноги,а не две. Так ты сможешь оставаться в этом мире. Но тебе нужно перестатьвоспринимать мир через голову. Сердце должно стать твоими глазами. Только тогдаты познаешь Бога.

Потом старик спросил разрешения погадать мне по руке. Я протянулалевую ладонь, и он продолжил раскладывать меня по полочкам, словно решаяголоволомку из трех кусочков.