— Ты думаешь, это любовь? — серьезно спросил Гумар.

— Руди была счастлива?

— Вроде была, — не очень уверенно произнес Гумар.

— Вот. Раз ты смог ее сделать счастливой, значит, ты ее любишь…

— Ты точно имеешь базу семейного психолога?

— Я ее получил на Земле. Так что не пугайся своих чувств, а смело бери быка за рога.

— Какого быка?

— Ну, я имел в виду Руди.

— У нее нет рогов.

— И слава богу! Вот видишь, какая она хорошая девушка. У нее даже рогов нет…

— Мне надо подумать…

— Вот в этом твоя, Гумар, проблема. Ты думаешь там, где надо действовать. Иди поймай Руди и повтори с ней вчерашнее.

— Не получится. — Гумар откинулся на спинку стула, сложил руки на груди. — У меня сил нет, да и вредно так часто…

— Вредно без этого дела, Гумар. А по поводу сил… Тренируй свой… тонус. Чем чаще, тем лучше.

— Но я не хочу!

— А ты знаешь, что означает такое слово, как «надо»?

— Ну…

— Что ну? Надо — это когда через не хочу. Иди и покажи Руди, что ты не случайно заблудился у нее между ног…

— Да иди ты… Сам иди и покажи ей, что ты этот… Альфа-самец. Слово-то какое похабное…

— Я не могу, Гумар, она твоя девушка… А у меня, кроме того, есть Маша и Алла. А у тебя только Руди. Ну если хочешь, можешь для разнообразия попробовать Эдика. Он, кстати, по этому делу изначально приготовлен был. — И увидев ошарашенный взгляд товарища, заржал в полную глотку: — «Шутю», Гумар. «Шутю».

Сюр в хорошем расположении духа поднялся первым и, оставив товарища одного и в глубоких раздумьях, ушел из кают-компании.

Далеко он не ушел. Его на выходе поймала Руди. Девушка стояла и ждала у угла коридора. Сюр, не доходя до девушки пары шагов, остановился.

— Тебе чего? — с опаской спросил он.

— Поговорить хочу.

— Полечить, что ли, хочешь?

— Да больно надо! Болей… или пусть пылесосы с губами тебя лечат. Разговор есть.

— Ну давай говорить.

— Не здесь. Гумар может выйти и услышать нас.

— Даже так. Ну пошли к тебе.

— Нет, туда Гумар может прийти.

— О как! Одни загадки… Ну тогда ко мне?..

— К тебе тоже неудобно. Вдруг он что-то не то подумает, не так поймет…

— Руди, что происходит? С чего вдруг такая щепетильность?

— С того… Со вчерашнего вечера. Вот о нем и хочу поговорить. Ты Гумара знаешь лучше всех. Пошли в оружейку, туда он точно не припрется.

— Ты хочешь секса?

— Нет. То есть да… — Девушка густо покраснела, став бордовой до самой шеи. — Но не с тобой. Пошли, все там расскажу.

Руди быстро подошла к Сюру, ухватила его за руку и потащила за угол. Когда они скрылись, из подсобной клетушки, где хранились на этаже дроны-уборщики, выглянула Алла. Воровато огляделась и прошептала:

— Они ушли. Пошли следом.

— Алла, зачем нам это нужно?

— Мы должны учиться вести себя как люди, чтобы ничем от них не отличаться, тогда наш мужчина не захочет иметь живых самок. Это развитие инстинкта самосохранения.

— Ты одна иди. Мне-то зачем?

— Затем, что ты моя сестра и мы делим одного мужчину на двоих. У нас должно быть все общее. Я раньше его на дух не переносила, а теперь влюблена. Представляешь?

— Нет, не представляю. Любовь, говорил Сюр, придумали русские, чтобы бабам денег не платить.

— Да? А я не знала, что за любовь платят. А чем мы заплатим Сюру?

— Дура. Любовь как раз и нужна, чтобы не платить.

— Ой как хорошо! — воскликнула Алла и захлопала в ладошки. Но тут же оборвала смех. Закрыла дверь и тихо прошептала: — Я люблю Сюра. А он нас любит? Как думаешь?

— Думаю искином. Про любовь не знаю… Ты чего прячешься?

— Гумар вышел… — Алла молча постояла, прислушиваясь.

— Ты чего? — Аллу потеребила за рукав Маша.

— Слухаю, как удаляются шаги Гумара.

— Включи сканер.

— Нет. Мы должны, как люди, ухами слухать.

— Ушами слушать, — поправила ее Маша.

— Ну да. А я как сказала? Пошли послушаем, о чем Руди будет говорить с Сюром. Правда, она некрасивая, мужиковатая.

— Почему ты так решила?

— Так Сюр мне говорил, — шепотом ответила Алла. — Я спрашивала его, кто ему больше нравится, я, ты или Руди…

— Ты чего шепчешь?

— Чтобы нас не услышали.

— Перейди на радиосвязь.

— Нельзя. Надо как люди. Ротом.

— Ртом, дура. Распакуй программу правильной речи…

— Ну да ртом, — не обиделась Алла. — Я хочу учиться, как люди. Потом распакую…

— И кто ему больше нравится? — насторожилась Маша, и внутри нее завозился тревожный, слабо различимый нерациональный файл информации.

— Мы… Я и ты, — ответила Алла, открыла дверь и вышла. Тревога, смутившая и обеспокоившая Машу, прошла. Она улыбнулась.

— Пошли, — произнесла она в спину сестре.

Руди быстро дотащила слабо упирающегося Сюра до лифта. Они спустились на этаж ниже и повернули направо. Девушка дотащила Сюра до помещения, где за массивной дверью скрытно хранилось различное стрелковое вооружение. Набрав код допуска, она дождалась, когда дверь приоткроется, и прошмыгнула вовнутрь. Сюр, ожидая, когда дверь откроется полностью, немного замешкался. Но высунулась рука, ухватила и втащила Сюра. Дверь прикрылась, оставив небольшую щелку.

— Ну и зачем такие сложности? — усмехнулся Сюр.

— Затем, что я вчера увидела Гумара совсем с другой стороны. Его будто бы подменили, и я не знаю, как он себя поведет, увидев нас вместе. А ты рассказывал, что он убил чернокожего выходца с Андромеды. Я боюсь за тебя.

— За меня? Почему?

— Он тебя убьет…

— Что я такого сделал, что он может меня убить?

— А то ты не знаешь?! — всплеснула руками Руди. — Прямо-таки весь из себя такой безгрешный и наивный. Ты пользовался мной и моим телом, когда я была девушкой Гумара.

— Это я-то пользовался?.. — возмутился Сюр и тут же прикусил язык. — Ну да, пользовался, потому что ты этого хотела.

— Хотела, не хотела, теперь неважно. Но с сегодняшнего дня это надо прекратить. Больше я с тобой не буду за… Короче… не дурак, сам понимаешь что. И между нами ничего не было, понял?

— Не понял. Ты чего-то испугалась? И как это не было? Два месяца, значит, было каждый день, а теперь не было.

— Ты что, ничего не понял? — воскликнула Руди, прожигая Сюра взглядом больших глаз, под которыми залегли большие тени.

— А что я должен понять? Ты ничего не объясняешь, только пугаешь.

— Потому и пугаю, чтобы ты был осторожен. Короче, слушай. — Она понизила голос и, словно выдавая самую большую тайну, стала говорить: — Вчера вечером, после того как я ушла от тебя, в кают-компанию заявился Гумар… О! Это был не Гумар!..

— А