– Да ладно, если вам трудно, то не стоит, уж переживу как-нибудь. – Эта женщина улыбнулась мне так по-доброму и так искренне, что я видела все её морщинки.

Ох, ну умеют же на меня давить!

– Да пойдёмте уже, право слово, мне не сложно! – и целенаправленно двинулась со двора.

– Стойте… а как же ваши благодарности? Разберут ведь… – женщина указала на скамейку рядом с домом.

Я махнула рукой и сделала полог невидимости.

– Спасибо, чуть не забыла. Идёмте?

Женщина, чуть замешкавшись, повела меня к своему дому. Идя позади, смогла чуть пристальней разглядеть её, кстати, она представилась Катериной. На вид ей было лет сорок, худощавого телосложения, она шла в длинном сером бесформенном сарафане. На ногах были порванные шлёпанцы. Походка у женщины была уставшая. Каштановые волосы заплетены в небольшую косу до плеч, причём некоторые прядки выбились и непослушно торчали. Домик этой женщины оказался совсем недалеко от моей избушки, и вид имел похожий, за исключением того, что на мою наложен морок, а на эту нет. Немножко остановившись перед дверью, женщина обернулась и, кивнув каким-то своим мыслям, зашла в дом. Внутри было всё так же печально, как и снаружи. Справа от входа у окна стояли небольшой стол и пара стульев. В центре избы была печка, слева и справа от которой были развешаны верёвки, на которых висели полотенца и различные тряпки. Ну а слева шторка, которая, видимо, играла роль двери. Тут из-за шторки раздался робкий голос: «Мам, это ты?» Тут же женщина встрепенулась и резко изменилась. Выпрямившись, бодрым голосом она ответила: «Да, Мила, это я, выходи. И я не одна, со мной госпожа ведьма». Из-за шторки появилось испуганное лицо молодой девушки. Она была точная копия своей матери, только, естественно, моложе. Красивое лицо с чуть заострёнными скулами, карие глаза и длинные каштановые волнистые волосы, смешно лезущие в лицо. Выйдя из-за шторки, девушка поклонилась. Она была стройного телосложения и одета в миленькое голубое платье.

– Здравствуйте, госпожа ведьма, – уставилась на меня девушка.

Конечно, надо было, наверное, соответствовать такому большому статусу, но я, знаете, не очень люблю строить из себя кого-то.

– Привет, Мила. Можешь звать меня Лика, – улыбнулась ей.

На лице девушки явно читалась перезагрузка всех чувств и мыслей. Ну да, я не зазнавшаяся ведьма, живи теперь с этим.

– Что надо делать? – обернулась к Катерине.

– Ах да, конечно, проходите. – Женщина подошла к столу и достала из-под него коробку с продуктами. – Вот эту коробочку, если можно, чтоб не так быстро портились продукты.

Коробочка была небольшая, и в ней лежало три фрукта. Я задумалась.

– А вам хватит этой маленькой коробочки?

– У нас всё равно другой нет, – улыбнулась мне Катерина.

– Ладно.

Подошла к коробке, произнесла заклинание и слегка дотронулась до внутренней стенки коробки.

– Как Стася? – спросила дочку Катерина, пока я была к ним спиной.

– Всё так же, изменений нет, не встаёт с кровати и отказывается есть. Пьёт очень мало.

Я повернулась к ним.

– Ой, уже всё, так быстро? – женщина сразу же переключилась на меня. – Спасибо вам огромное! Сейчас вас отблагодарю!

Катерина засуетилась и, подбежав к комоду, достала коробочку и, аккуратно открыв, спрятала что-то в руке.

– Вот. – Женщина разжала руки, и я увидела две простенькие, но красивые серёжки.

Нет, ну как тут быть злой и страшной ведьмой?

– Ох нет, – я отступила назад, – с вас такого украшения не возьму. Слишком много для моей работы. Пусть будет вам подарок.

– Но как же… – Женщина не верила. – Я ж так не могу, так неправильно, вам не нравится? Но это фамильные серёжки, они очень хорошие!

– Да нет, что вы, серёжки прекрасные! Но это ваши серёжки и ваша память. Поверьте, мне совсем не сложно было сделать это для вас.

Не знаю, чем бы закончился этот спор, но тут я услышала чей-то хрип с кашлем.

Женщина подорвалась.

– Спасибо вам огромное за то, что сделали, я позже придумаю, чем вас отблагодарить. Извините, мне надо бежать!

Женщина, попрощавшись, убежала за шторку. Остались мы с Милой вдвоём. Эх, ну что мне делать? Эх, моя добрая натура. Всегда всё портит! Не могу я тут в стороне стоять!

– А что с твоей сестрой?

Мила немного вздрогнула и отвела глаза.

– Я не знаю. Она гуляла вчера в лесу с ребятами и на что-то наступила. Ребята её еле дотащили. У неё окоченела нога, и она слегла.

– Что ж… могу я посмотреть?

Мила недоверчиво на меня посмотрела. Блин, у меня аж мурашки побежали. Будто она сканировала меня, честное слово! Чуть не утонула в омуте её глаз.

– Пожалуйста, вы можете помочь и не навредите ей, – так странно ответила девушка и позвала следовать за ней.

Зайдя за шторку, я увидела комнату с тремя кроватями, на одной из которых лежала бедная девочка лет семи, а над ней склонилась её мать. На лбу девочки лежала мокрая тряпка.

– Её лихорадит, – сказала Катерина и подняла глаза. – Ой.

– Всё нормально, – ответила, – можно я посмотрю?

Женщина встала и пропустила меня к девочке. Такие же каштановые волосы разбросаны по подушке, глаза полузакрыты, дыхание учащённое и неровное. Я убрала одеяло. Да-а-а уж. От ноги по телу девушки шёл яд, впиваясь и вырисовывая на теле светлые, похожие на шрамы, узоры. Яд поднялся уже до уровня живота. Да, это дело рук цветов живо-смертки. Примечательно, что шипы на цветках появляются во время его цветения, а цветёт оно один раз в двадцать лет. И я очень долго искала его. Но тут оно бывает крайне редко и очень хорошо прячется. Что ж, у меня есть антидот к этому растению, надо поспешить.

Я встала и, не сказав ни слова, выбежала, чтобы скорее добраться до дома. Вбежав в кладовую и достав нужное зелье, вернулась обратно. Глядя на ошарашенные лица Катерины и Милы, поняла, что они не ожидали меня снова увидеть. А я тем временем открыла колпачок склянки и вылила немого масла на руку. Далее круговыми движениями я втирала это масло в ногу девушки. Сзади послышался удивлённый вздох, что ж, значит, рисунок начинает уходить. Все мои действия проходили в полной тишине, поэтому к концу я услышала, как прерывистое дыхание девочки выровнялось и успокоилось. Тихо встав, направилась к выходу.

– Постойте! – остановила меня Катерина, когда, крадучись, вышла следом за мной. – Вы её вылечили?

– Да, – повернулась к женщине. – Она наступила на очень ядовитое растение, которое встречается крайне редко и цветёт раз в двадцать лет. Вряд ли такое с ней повторится вновь, не переживайте.

Женщина грохнулась на колени и заплакала. Ну вот, пошли эмоции. Я уж думала, как начать успокаивать женщину, как тут из-за шторки выбежала Мила и обняла мать. Хоть и плакала та беззвучно, но девушка как-то смогла почувствовать мамину печаль.