ледостава. Шведская эскадра Г. Нумерса ушла на зимовку в Выборг, и у Петра I появилась возможность обследовать остров Котлин и фарватеры Невской губы. Собственноручно делая промеры, царь выяснил, что, устроив на берегу Котлина батарею и построив форт на южном фарватере, можно добиться его надежной перекрестной обороны. Северный фарватер считался вплоть до середины XVIII в. «недоступным» в силу его извилистости и обилия мелей и камней.

«Нельзя сомневаться в правильности и талантливости ведения промеров, так как выбор места для форта Кроншлот был так удачен, что до введения нарезных орудий он был самым важным опорным пунктом, и только современная дальнобойность орудий изменила значение Кроншлота, заставив расширить круг обороны, чтобы защитить гавань и город от бомбардирования»[28].

Это мнение знающего морского офицера, а вот другое мнение: «Конечно, лучшим местом для будущей фортеции мог стать остров Котлин. Он лежал как раз посередке узкого горла Финского залива. Однако возведение мощных бастионов на скалах требовало немало сил и средств. А шведы уже весной могли напасть на юный Петербург. Нет, следовало искать другое»[29]. Где автор углядел на Котлине скалы – неизвестно, но он оказался прав в одном: оборона фарватера в данный момент была важнее всего.

Глубина в самом узком месте южного фарватера составила около 3,35 м, отсюда к южному берегу уходила длинная мель, делавшая эту часть залива совершенно непроходимой для неприятельских кораблей. Таким образом, само собой напрашивалось решение именно здесь строить форт. Идея создания на Котлине города и коммерческого порта появится у Петра позднее, когда он подробнее изучит сам остров. А пока следовало решить задачу защиты устья Невы.

Отдав распоряжения о заготовке бревен и камней для начальных работ, Петр 24 октября через Москву отправился в Воронеж. Именно в Воронеже он изготовил модель будущего форта, которую в новую столицу привез князь А.Д. Меньшиков. Предположительно, строительством непосредственно руководил Д.А. Трезини, приехавший из Москвы в Петербург в начале февраля 1704 г.

О том, какая крепость послужила прототипом первого кронштадтского форта, рассказано в книге князя А.Д. Кантемира, напечатанной в Германии в 1738 г. на немецком языке. На русском языке фрагмент из нее опубликован в наши дни в переводе Ю.Н. Беспятых: «К юго-западу напротив ингерманландского берега стоит значительная морская крепость Кроншлот – на песчаной отмели, для чего Петр Великий в 1705 г.[30] велел посреди зимы сделать из ящиков с камнями основание и затем поставить его в таком месте, чтобы эта крепость могла, наряду с укреплением в Кронштадте, по усмотрению открывать и запирать путь из Восточного моря в С.-Петербург и также служить как ключом Российского государства на восток, так и прикрытием российской торговли на Балтийском море. Кроме того, это как бы центр российских военно-морских сил, и крепость достаточно доказала свое значение во время нескольких неприятельских нападений.

Она устроена по образцу столь некогда превосходной морской крепости Wallfisch[31], стоявшей в гавани Висмара, и окружена очень толстой четырехугольной каменной стеной, фланкированной четырьмя бастионами и уставленной многочисленными пушками. Самый нижний их ряд расположен по кругу так, что они могут палить над самой водой и обстреливать утку, не говоря уже о шлюпке. Внутри стоит очень толстая каменная башня в три этажа. Эти этажи имеют вокруг множество бойниц и тоже снабжены достаточным числом пушек. Наверху развевается российский морской флаг. Сама же крепость постоянно обеспечена должным гарнизоном[32].

Между крепостью и островом Ретусари вода шириной около двух тысяч шагов, и она достаточно глубока для выходящих и входящих кораблей. А вот с северной стороны острова очень мелко и полно песчаных отмелей, так что на больших судах там вовсе не подступиться…»[33].

В этом фрагменте есть и упоминание о технологии строительства искусственных островов, которая традиционно использовалась в России при строительстве мостов. «Ящики с камнями» – это ряжи, то есть обыкновенные бревенчатые срубы, только без окон и крыши, но с дном. Ряж устанавливался в майну-прорубь во льду как раз по размеру ряжа. Ряж наполняли камнями, и он постепенно опускался на дно. По мере опускания на нем рубили новые венцы. Когда ряжи вставали на дно, на них устанавливали помост.

Именно эту работу на месте будущего форта начали солдаты полков Толбухина, Островского, Трейдена и Гамонтова, как только лед окреп настолько, что мог выдержать не только людей, но и подводы с камнями. Постройкой руководил князь А.Д. Меншиков, но он периодически «бывал в эту зиму в отлучках», и тогда его заменял бомбардир Василий Корчмин[34].

Строительство форта «Кроншлот». Художник А.А. Тронь

Таким образом, установленные солдатами в определенном порядке ряжи служили основанием нового искусственного острова. К весне 1704 г. на этом основании построили мазанковую десятигранную трехъярусную башню, которая завершалась шатровой крышей, увенчанной фонариком со смотровой площадкой на высоте 22,86 м от уровня воды. Выше возвышался флагшток. Общая высота составляла 36,57 м. «Первый ярус башни при диаметре 96 футов (29,26 м) имел сторону 29,5 фута (8,99 м) и высоту 13,8 фута (4,20 м). Соответственно второй и третий ярусы имели диаметр 84 фута (25,60 м), стороны по 26 футов (7,92 м) и высоту 14,7 и 9 футов (4,48 и 2,74 м). Первый ярус на каждой грани стены имел по одному проему размером 6,7 х 5 футов (2,04 х 1,52 м); второй ярус – по два проема размером 6x4 фута каждый (1,83 х 1,22 м) и третий – также по два проема 4,5 х 4,5 фута (1,37 х 1,37 м). Первый и второй ярусы имели по одной внешней двери. Площадь застройки первого яруса составляла 6694 квадратных фута (643,9 м2), а второго и третьего – по 5100 квадратных футов (473,8 м2)»[35].

Полковник А.В. Шелов пишет, что при строительстве «Кроншлота» «около 8000 лошадей пало от недостатка корма и изнурения, немало погибло и людей, но это была необходимая жертва, принесенная для охранения Петербурга и для обеспечения будущих успехов Петра на водах и берегах Балтики»[36].

Жуткую картину нарисовал некто Владимиров, выпустивший небольшую книгу о Кронштадте: «Кроме страшных морозов и ветров, губительно действовавших на здоровье рабочих, в скором времени обнаружился страшный недостаток в съестных припасах. Отрезанность вообще всего вновь завоеванного края от остальной России, а уединенного острова в особенности повела за собой то, что по мере наплыва рабочих сил продовольствие их делалось более и более затруднительным, и бедствия от этого все увеличивались и увеличивались. Рабочие