— Да, конечно, — спокойно ответил Майкл, словно не слыша враждебного подтекста в мальчишеском голосе. — Я мог бы потерять многие вещи, но не эти. На одной фотографии — парни, с которыми я служил в разведке в Корее. На другой — моя дочь. Она бы убила меня, если бы я их потерял.

— Пит, — вмешалась Мэдж, — закрой дверь, дружок. Мотыльки налетят.

Это замечание побудило ребят к действию. Джонни перестал пялиться на пришельца и подошел к матери. Пит робко следовал за ним.

— Вам понравились танцы, мальчики? — спросила Мэдж, ласково откидывая со лба сына непокорную прядь.

Джонни криво усмехнулся.

— О'кей. Мы с Питом пойдем наверх, поработаем на авиатренажере, ладно?

— Конечно, милый. Как дела, Пит?

— Великолепно, — заверил он ее, его глаза горели неподдельным энтузиазмом. — Отцовская эскадра отправилась во Вьетнам надрать задницу желтолицым. Они прибыли вчера. Вы видели новости Си-эн-эн? Все говорят, что мы дадим им жару. Эй, парень, я бы хотел быть там и взглянуть на это! — Он со смехом толкнул Джонни под ребра. — Скоро и наша очередь, да?

— Иди наверх, Пит, — оборвал его Джонни, прекрасно зная взгляды своей матери на войну во Вьетнаме. — Я приду через пару минут.

Пит беспрекословно повиновался. А Джесс, заинтригованная сообщением Майкла, стала забрасывать его вопросами о жизни, о дочери, о работе, об Атланте. Мэдж хотелось вмешаться и спасти бедного гостя от назойливого внимания тринадцатилетней девочки. Но она почувствовала на себе испытующий взгляд Джонни, задержавшегося на лестнице.

— Мама!

— Да, милый! — сказала она, глядя снизу вверх на своего рослого сына.

— Он тебя не побеспокоил?

Мэдж вздохнула. Только Джон мог задавать такие нелепые вопросы. Побеспокоил ли ее Майкл? О господи, ей захотелось смеяться и плакать одновременно, но это ни к чему бы не привело. Поэтому она просто улыбнулась и погладила его по щеке, на которой появился первый юношеский пушок.

— Если бы побеспокоил, я бы его не впустила, — заверила она своего слишком заботливого сына.

— Ты уверена?

— Персик спросил то же самое. Все отлично, милый. Просто у меня был трудный день. Бедный мистер Джордан пришел как раз, когда я устраивала очередную разрядку.

Наконец-то Джонни ответил улыбкой, и Мэдж решила, что теперь все будет хорошо.

— Бедняга! А кого ты ругала — тупых администраторов или бездарных врачей?

— И тех, и других.

— Ну, тогда, я полагаю, он заслужил пиво.

— Потом нагрянул Персик и долго допытывался, все ли в порядке.

Джонни захохотал.

— Два пива!

Мэдж кивнула, обняла его за талию и почувствовала, будто держит сына на руках. Своего ребенка. Свою жизнь. Скоро он уйдет, а за ним и Джесс, и она останется одна в пустых комнатах.

— Скажи «да», мама! — неожиданно позвала Джесс. — Пожалуйста, скажи «да»!

Мэдж обернулась и увидела в глазах Джесс нескрываемое возбуждение — предвестник беды. Майкл все еще уютно сидел за столом с пивом в руке. При виде его сердце Мэдж медленно перевернулось в груди.

— На что сказать «да»?

— На то, что уже поздно, — заявила Джесс, словно Мэдж понятия об этом не имела.

Мэдж кивнула.

— Да. Уже поздно.

— А мистер Джордан не думал, что так здесь задержится. Вот я и решила, может быть, мы предложим ему одну из комнат для гостей? Пусть он останется на сегодня, ладно?

— Я вовсе не уверена, что мистер Джордан хочет у нас остаться, — пробормотала Мэдж, пытаясь угадать его реакцию.

Он мог бы, по крайней мере, выглядеть смущенным. Даже слегка сконфуженным. Но Майкл и бровью не повел. Удобно развалившись в кресле и поглядывая на нее, он продолжал с удовольствием допивать свое пиво.

— Ведь это лишь на одну ночь, — настаивала Джесс. — Разве он не может остаться?

Остаться? Он снова принес боль в ее дом. Но он же и прогнал ее своим мягким голосом и добрыми глазами.

Мэдж не хотелось провести остаток вечера в одиночестве. В темноте. В молчании. В доме, где никто не понимает, что она чувствует, пока все спят.

Джимми — ее последний раненый, умерший на руках, приходил к ней в ночных кошмарах, и она больше не хотела видеть его.

Мэдж посмотрела на детей. Одна сияла от возбуждения, другой воинственно хмурился, и она вдруг подумала, что не вполне готова предоставить их самим себе. И уж совсем не готова остаться наедине с собой.

Удивившись себе даже больше, чем ее дети, она согласно кивнула и сказала:

— Что скажете, мистер Джордан? Не желаете ли остаться у нас на ночь?

Джонни отреагировал первым:

— Мам, ты спятила?!

Джесси восхищенно присвистнула. Майкл Джордан сдержанно улыбнулся.

— Спасибо. Я принимаю предложение.

— Мама, что с тобой случилось? — запротестовал Джонни. — Ты ведь его даже не знаешь!

Мэдж ничего не ответила. Она глядела на улыбающегося Майкла Джордана и думала: да, я спятила. Она тысячу раз видела его в ночных кошмарах, боялась увидеть его глаза в кадрах старой кинохроники. О нет, она очень хорошо знала его.

— Нам с мистером Джорданом надо кое-что обсудить, — сказала Мэдж, спокойно глядя в лицо разъяренному сыну. — И я полагаю, что ты не имеешь права оскорблять гостя в нашем доме. Пожалуйста, извинись.

Выражение лица Джонни было протестующе-возмущенным. Раньше никто не переступал порог этого дома без единодушного одобрения семьи. Так уж было заведено с тех пор, как погиб Сэм — их отец.

— Если вам угодно, — поспешил разрядить обстановку Майкл, — я могу сейчас же отправиться обратно.

— Нет! — чересчур резко и быстро ответила Мэдж и повернулась к сыну. — Милый, я не собираюсь просить тебя второй раз.

— Извините, — буркнул Джонни, глядя себе под ноги.

— Если не возражаете, — сказал Майкл, — я бы предпочел не вторгаться в ваш дом. В гостинице, наверху, я видел недооборудованную комнату, но там есть душ и койка.

— Но этого…

— …Вполне достаточно. — Он снова улыбнулся ей, и она поняла, что проиграла сражение. — Мне приходилось жить в гораздо худших условиях.

Майкл даже не удосужился взглянуть на Джонни. Тем не менее Мэдж заметила, что тот немного расслабился. Спасибо Майклу.

— А теперь, почему бы тебе не пойти наверх? — самым приветливым тоном обратилась она к сыну. — Пит ждет, а он твой гость. А ты, Джесс, в заботах с раннего утра, наверное, устала? Тебе пора спать.

— Но, мама! — взмолилась Джесс.