Хафиз выглядел более подтянутым и даже несколько помолодевшим в сравнении с тем, каким помнил его Рафик. Возможно, это было следствием новой женитьбы Хафиза – но в таком случае следовало признать, что пожилой дядюшка Рафика оказался не только энергичным, но и рассудительным любовником. Его новая жена, облаченная в дорогие фиолетовые шелка, расшитые золотом с явным умыслом – чтобы подчеркнуть ее довольно-таки впечатляющую грудь и бедра, – ни капли не похудела и прямо-таки лучилась довольством.

Хафиз обнял своего племянника, и Рафик снова подумал о том, что шаг дядюшки стал более твердым и упругим, объятия – более крепкими, а во взгляде сверкала прежняя сталь.

– Ты прекрасно выглядишь, о мой дорогой дядюшка, – заметил Рафик.

– Сотня смертельных опасностей может лишь закалить человека действия, о сын моего сердца, – ответил Хафиз, взмахнув рукой, словно бы желая подчеркнуть, что человек действия знает себе цену слишком хорошо для того, чтобы уделять этой теме излишнее внимание.

– Ты был просто великолепен, мой герой! – заявила Карина и обернулась к Рафику. Ее уши были украшены длинными золотыми серьгами со множеством аметистов и голубых бриллиантов, искрившихся под легкой вуалью, которую она набросила на темные волосы. Карина воздела унизанные кольцами руки в драматическом жесте; сверкнуло роскошное колье на ее пышной груди, вздымавшейся от волнения. – Он был как истинный лев! Он спас целый корабль с детьми и многих родственников Акорны!

Ее полненькие руки, подобные белым голубкам, порхнули в воздухе, опустившись на руку мужа; длинные ресницы затрепетали – она смотрела на Хафиза с искренним обожанием и преклонением, что было не так уж и легко, учитывая то, что она была дюйма на полтора выше своего супруга.

– Нам уже поведали об этом Странники, дядюшка, – сказал Рафик. – Они тоже на Маганосе – отдыхают и восстанавливают силы.

– Правда? Это хорошо. Очень хорошо. Это прекрасно вписывается в мои планы, – ответил Хафиз.

– Планы? – заинтересовался Рафик.

– Всему свое время, о любимейший из племянников. Найдутся ли у тебя яства, дабы ублажить усталых путешественников?

После того как Хафиз и Карина удобно устроились на мягком диване, закуски и напитки «для усталых путешественников» были заказаны, а любимейший из племянников дядюшки Хафиза устроился напротив своих родственников в похожем на трон высоком кресле с резной спинкой, Рафик решил, что настало наконец время для вопросов.

– Вернемся к тем планам, о которых ты говорил, дядя. Расскажи мне о них поподробнее.

Возможно, официально Хафиз Харакамян и отошел от дел, однако Рафик полагал, что его дядюшка перестанет планировать новые операции только когда перестанет дышать.

Хафиз хлопнул в ладоши:

– Это прекрасные планы, великолепнейшие планы, о мой наследник и сын моей сестры! Благодаря твоим усилиям и трудам твоих партнеров, избавивших вселенную от наших врагов, наши друзья-линьяри, родичи драгоценной Акорны, открывают нам свои сердца – и, возможно, кошельки. Однако, как тебе известно, они весьма скромны и стеснительны, а наша возлюбленная племянница, которую ее народ назначил своим торговым представителем, пожелала на некоторое время отправиться в путешествие с почтенным капитаном Беккером и его интригующе-трагическим новым помощником.

– Да, – заинтересовался Рафик. – Некоторые Странники упоминали о линьяри, у которого не было рога. Говорят, что он пережил плен у кхлеви, но…

– Да, это верно, он выжил! Насколько я могу судить, это во многих отношениях весьма достойный человек. Но он… как бы это сказать… не там и не тут, – Хафиз неопределенно помахал рукой. Карина поймала его руку пухленькими пальчиками.

– Сказать по правде, о племянник моего супруга, – заговорила она, – дело в том, что Акорна хочет быть не здесь, а там – по крайней мере, временно. Ваш дядюшка, благожелательный и добросердечный патриарх, мудро рассудил – не без моей помощи, конечно же, – что это обстоятельство следует рассматривать не как препятствие для нашей будущей торговли с линьяри, но как новую перспективу.

Рафик вежливо приподнял бровь.

Хафиз взял Карину под локоток и ласково похлопал ее по руке:

– Догадываешься ли ты о моих намерениях, о отпрыск моего дома?

– Думаю, мне нет нужды в том, чтобы пытаться угадать, о мой благодетель, ибо вижу я, что ты едва можешь сдержать желание все мне рассказать.

– Истинно так, мальчик мой, и все же… Я дам тебе подсказку. Не было ли сказано в Книгах Пророков, что если доход не идет в гору, то гору следует обратить в доход?

Принесли чай и каву, а также охлажденный шербет, доставленный из дома Хафиза на Лябу и хранившийся здесь в ожидании его прилета, а также множество вкуснейших закусок и разнообразной выпечки. Комната постепенно наполнялась людьми, прилетевшими вместе с дядюшкой Хафизом, и теми, кто пришел встретить их, включая Странников: многие из них уже выросли и вполне могли называться молодыми людьми. Странники были космическими путешественниками, не имевшими родной планеты: их корабль был для них одновременно миром, страной, городом и родным домом. Рафик терпеливо ждал, пока все обменяются приветствиями, а затем снова вернулся к прерванному разговору.

– Доход пойдет в гору… Так написано в третьей из Трех Книг третьим из Трех Пророков, дядя, – с почтением склонив красивую темноволосую голову, проговорил Рафик. Затем он поднял на дядю внимательный взгляд; на его лице появилась улыбка: – Дядя, но ведь не собираешься же ты… О нет! Я вижу, что именно это ты и намерен сделать. – На самом деле он был вовсе не так потрясен, как пытался показать, однако его дядя был явно доволен такой реакцией, а Рафику вовсе не хотелось его разочаровывать. – Но как ты собираешься это сделать? Разве родной мир линьяри все еще не закрыт для тех, кто не принадлежит к их расе?

– Закрыт, – ответил дядя Хафиз.

– Но как же тогда?.. Ведь ты, конечно же, не станешь рисковать, нарушая их добровольное уединение, – тем самым оскорбляя их и подвергая опасности наш бизнес, не говоря уж об отношениях с народом Акорны?

– Конечно же, нет, сын мой! Об этом нечего даже и думать. Это было бы совершенно неприемлемым. Конечно, мы подождем приглашения – которое, разумеется, не замедлит прийти. Пока же мы предпримем нечто столь решительное и дальновидное, столь монументальное, что слава Дома Харакамянов восстанет, как легендарный джинн из легендарной бутылки, и принесет с собой все то богатство, роскошь, красоту и могущество, которые всегда сопровождают столь великий успех.

– Ты хочешь распространить влияние Дома Харакамянов на космическое пространство вне пределов Федерации, дядя?

Хафиз развел руками, на этот раз желая продемонстрировать свои благие намерения.

– Кто-то должен сделать это, о сын мой. Этому народу, по всей очевидности, не хватает всего того, что мы можем им предложить; скорее всего, они даже не знают, что они нуждаются в этом! Как они узнают, если мы не покажем им, чего они лишены? А линьяри воистину стеснительный и замкнутый народ. Если бы им не было необходимо предупредить прочие расы, пребывающие в неведении, о кхлеви, они никогда не вошли бы в пространство Федерации; они никогда не увидели бы ни Лябу, ни Маганоса. Верно, однажды они снова могут пожелать покинуть свою территорию – и деятельный предприниматель и деловой человек не должен оставлять этот процесс без контроля. В настоящее время мы в хороших отношениях с линьяри…