– Сказал тоже!..

Ворчать зять продолжил, но чемоданы погрузил легко и сложил аккуратно, и фоторюкзак умудрился ничем не придавить – удивительно.

– Так, – сказал Женя, устраиваясь на водительском сиденье и подгоняя его под себя – чуть отодвинул назад, чуть приподнял спинку. – Софи, карта у тебя?

– Я ее даже изучила, – похвасталась девушка, впархивая на пассажирское сиденье рядом с Женей. Сразу повеяло цветочными духами, и он понял, как сильно все-таки соскучился по ней. И как хотел бы оказаться сейчас с ней наедине, без этих пыхтящих родственничков за спиной. Доехать до отеля, закрыть двери в номер и никуда не выходить, и пропадай она пропадом, эта Португалия. – Мне было нечего делать после прилета, я купила и изучила.

– Тогда ты командир, – сказал Женя, выруливая с парковочного места, – я в незнакомых дорогах плохо ориентируюсь.

– Ладно. Только, – Софи хитро улыбнулась, – ты попросил меня купить карту, и я купила, но это как сувенир, да? – Она порылась в сумочке и извлекла плоский черный приборчик. – Я взяла навигатор. У меня здесь загружены самые новые карты всех дорог в Европе.

– Ты гений, – вздохнул Женя.

Навигатор подключили, задали ему маршрут, и механический голос немедленно сообщил по-французски, что нужный съезд через триста метров, направо.

– Ты смотри, как щебечет, – одобрительно сказал с заднего сиденья Вася. Он расположился за Женей, и громкий голос зятя давил на уши. – Это что он говорит?

– Вась, наверное, как наш – куда поворачивать, – сообразила Люся.

– Хорошо, – одобрил зять. – Это правильно.

Машина вынырнула из многоэтажной парковки, плавно вписалась в поворот (Ильясов мысленно похвалил и «катафалк», и собственные водительские навыки, с июня не востребованные) и выкатилась на гладкое шоссе с чистой, яркой разметкой. Движение оказалось интенсивным, однако не настолько, чтобы пугаться. Это вам не Париж, где водители устраивают гонки без правил. Вежливые португальцы, завидев номера арендованной машины, и пропускали, и давали перестроиться, и даже не гудели сердито – видимо, никуда не торопились. По бокам шоссе что-то цвело и наверняка пахло. Женя опустил стекло наполовину, чтобы почувствовать ветер незнакомой дороги. Ветер незнакомой дороги! – как звучит, а пахнет еще лучше. Если воздух может пахнуть солнцем, это именно такой случай.

– Васенька, смотри, какая машина за нами едет!

– Это «КамАЗ», – авторитетно высказался зять.

– Да никакой не «КамАЗ», разве они тут есть?

– Они есть везде!

Софи с любопытством глянула назад и попросила:

– Пока мы едем, Эжен, расскажи мне, кто твои родственники, чем занимаются. Нам ведь нужно познакомиться, а мы совсем друг друга не знаем.

Женя глубоко вздохнул.

– Люсь, что мне рассказать о тебе Софи? Рассказать, как тыквы воровали?

– Ой, не надо! – ахнула Люся. – Женька, не смей!

– Давай-давай, Женюр! – захохотал Вася. – Про тыквы!

Софи вежливо улыбалась, ничего не понимая.

– Люся не хочет, чтобы я рассказывал, как мы с ней в детстве воровали… тыквы. – Он не сразу вспомнил, как будет «тыква» по-французски, но вспомнил и порадовался: все-таки языковая практика идет на пользу. – Мы гостили у друзей родителей в деревне, а на соседнем участке жила противная… гм… старуха. Она гоняла детей, но, как водится, малина у нее была самая сладкая в округе.

– Же-ень! – жалобно проблеяла Люся, до которой дошло, что братец сдает ее с потрохами.

Ильясов бессердечно продолжал:

– Конечно, нам хотелось этой малины, а старуха не позволяла ее рвать. А еще у нее на огороде были тыквы. И вот однажды Люсиль сказала мне: «Дорогой мой брат Женя! Давай жестоко отомстим старухе! Мы украдем самую большую тыкву, и злая женщина будет громко плакать!» И кстати, тыква там такая имелась, наверное, с полметра в диаметре.

– Вася, он рассказывает! Стыдно ведь!

– А так тебе и надо, – ответил ей Женя по-русски и дальше говорил для Софи: – Вечером, пока родители сидели на террасе и пили чай, мы отправились воровать самую большую тыкву. Было очень темно, мы залезли на огород и пробирались ощупью.

– А фонари? – уточнила Софи.

– Это у вас везде фонари горят, даже на затерянном в лесах участке, – объяснил Женя, – а у нас национальный спорт – лампочки камнями разбивать… Словом, темно было кошмарно. Люсиль мне говорит: «Эжен, ты смотри, чтобы старуха не подкралась, а я буду воровать тыкву». Я стою, на звезды засмотрелся, Люсиль в огороде… гм… ищет. Наконец подходит ко мне, говорит: «Я ее взяла». «Самую большую?» – спрашиваю я. «Да-да, самую большую». И мы выбираемся с огорода, торопимся к дому и уже там, на свету, рассматриваем добычу… А это – недозрелая дыня размером меньше, чем шар для боулинга. Вот такая примерно, – Женька показал и торжественно закончил: – Так Люсиль украла самую большую тыкву!

Софи помолчала-помолчала, а потом захохотала, совсем как Ольга, когда впервые услышала эту историю, и у Жени слегка отлегло от сердца.

Может, и не так велика она, культурная пропасть…

– Ну темно же было, – проныла Люся. – Я что нащупала, то и взяла…

– Моя сестра говорит, что было темно, – перевел Женя, – но я полагаю, дело в обычной человеческой лени. Большую тыкву надо катить, обеспечивать пути отступления, наконец, где-то прятать и потом что-то с ней делать.

– А с дыней как поступили? – поинтересовалась Софи, все еще смеясь.

– Съели, конечно.

– Незрелую?!

– Потом животы болели, но это уже частности. Это добыча, ее надлежало съесть.

– Прекрасная история, – одобрила Софи. – Только это было много лет назад. А сейчас?

– Что сейчас? Воруем ли мы тыквы? Нет, с криминалом я тогда и покончил.

– Сейчас твоя сестра чем занимается?

– Она работает в сфере торговли, – сказал Женя. – Люсь, кто ты сейчас по должности?

– Завскладом…

– Заведующая складом. В супермаркете.

– Ответственный пост, – одобрила Софи. Женька перевел, и Люся расцвела. – А Базиль?

– Базиль – слесарь, у него своя мастерская. – Предчувствуя, что придется давать Софи кое-какие пояснения, Ильясов заранее выучил необходимые термины. – Что угодно починить может. Или, если замок заклинило, вскроет. Вот с кем надо было ходить на тыкву, а не с Люсиль.

– А твоя подружка, она кто? – спросил Вася, с интересом прислушивавшийся к французскому щебетанию.

– Я же говорил – она преподаватель и специалист по приему и размещению туристов в Нормандии, – напомнил Женя. Хорошая дорога, солнечные блики на близком океане и внятные указания навигатора настраивали на оптимистичный лад. – В этой поездке ей нужно собрать кое-какие материалы. Об этой… как ее… Софи, как зовут эту женщину? Инес де Кастро?