— Брат, только знаешь, вряд ли Мирослава потянет стекло на твой 'Бентли'. Она студентка. Отца нет, мать медсестра, а старший брат бездельем страдает.

— Расслабься, — сказал я, — Я сам восстановлю, но от мести не отказываюсь.

Тимур только кивнул. Мы пошли на кухню к девчонкам. Варвара сидела на диванчике, поджав ноги и держа в ладонях кружку с горячим чаем. Мирослава, сидя напротив, что-то весело рассказывала, периодически размахивая руками.

— Славян, я там тебе тоже чистую футболку приготовил, в гостевой спальне лежит на кровати, — сказал брат, присаживаясь возле своей невесты.

— Поняла, сейчас вернусь, — сказала Мира и пошла к двери. Я начал садится за стол, провожая ее взглядом. Немного не рассчитав, промахнулся и приземлился на пол на пятую точку.

Мирослава обернувшись, улыбнулась, увидев меня сидящим на полу, зажала рот ладошкой.

— С тобой все в порядке, болезный? — смеясь, проговорила она.

Я только растянул губы в злобной улыбке, больше похожей на оскал. Девушка, развернувшись, помчалась из кухни.

— И давно с тобой происходят катастрофы? — деловито уточнил брат, пододвигая ко мне тарелку с бутербродами и кружку с чаем. Я сел на стул, вздохнул.

— Поверишь, если скажу, что с момента знакомства с твоей соседкой? — грустно сказал я.

— Поверю, — ответил брат.

Несколько минут спустя, в комнату вернулась Мира. В футболке, которая ей была велика минимум на десять размеров, она смотрела совсем юной. Сколько ей лет-то? Восемнадцать есть?

Пока мы пили чай, я удостоверился в том факте, что мое везение меня покинуло. За следующий час на меня опрокинули горячий чай, я получил локтем в глаз один раз, на мою ногу поставили табурет один раз, и ко всему прочему я поперхнулся так, что кашлял и пыхтел минут десять. И это все от одной девушки, на первый взгляд, безобидной и слабой.

— Ты не мелкое недоразумение, ты — оружие массового уничтожения, — взревел я, когда подходя к раковине, и собираясь поставить в нее грязную посуду, Мирослава открыла дверцу шкафчика, ударив меня ею по лбу, — Признайся! У тебя цель- покалечить меня? Или тебя наняли конкуренты?

Мирослава испуганно посмотрела на меня таким взглядом, что мне стало немного стыдно. Взгляд побитого щеночка. Как можно на нее долго сердиться?

— Извини, — уже, наверно, в сотый раз повторила она.

— Ладно, Мира, проехали, — проворчал я, потирая ушибленное место.

— Странно, — сказала она, — Все меня называют Славкой или Славой, брат вон твой, вообще Славяном, а ты — Мирой.

Я только пожал плечами. Не задумывался я раньше, Мира и все.

После ужина брат предложил перейти в зал. По его глазам видел, что ему любопытно узнать цель моего визита. Но я не спешил начинать разговор.

Сидя на диване возле Тимура, Варя зевала, прикрывая рот ладошкой. Мира тоже выглядела сонно.

— Так, девочки, идите-ка вы спать, — проворчал Тимур. Поднял Варю на руки, и понес в спальню. Девушка не сопротивляясь, положила голову ему на плечо. Я посмотрел на Миру. Она, подняв руки вверх, торопливо произнесла:

— Я сама дойду!

Подскочила и унеслась в гостевую спальню. Ну что ж, мое дело предложить.

Через десять минут пришел брат.

— Покурим? — спросил он, кивая в сторону двери, ведущей на террасу. Я пошел следом.

На улице было относительно тепло для ноября. Ветер шевелил листья деревьев, срывая и подбрасывая вверх и вниз, укладывал их пестрым ковром на сырую землю.

— У тебя уютно, — сказал я, осматривая небольшой дворик.

— Ты же приехал не за этим, — сказал Тимур, прикуривая сигарету и пряча зажигалку в карман. Брат раньше всегда курил, когда нервничал. От этой привычки он так и не избавился.

— Ладно, начну сразу, не буду юлить, — смотря на ночное небо, тихим голосом сказал, — Тимур, отец хочет помириться. Он о многом сожалеет, и осуждает свои поступки. Но это в прошлом. Нужно двигаться дальше. И он прав, мы одна семья.

— В прошлом? И мамина смерть тоже? — тихо спросил меня брат.

— Он тоже страдает, — сказал я, переводя взгляд на Тимура.

— И как? В объятиях очередной блондинки?

— Он просил не говорить, — сказал я, сделав вид, что не слышал его последней фразы, — Он умирает. Ему остался месяц, может два.

Тимур, замерев на секунду, провел рукой по волосам.

— И я тоже скучаю по маме, — сказал я. Я чувствовал, что брату нужно побыть одному. О многом подумать, — Как думаешь, Мирка меня выгонит?

— Не сомневаюсь, — отрешенно сказал брат, — В гостиной есть диван, одеяла в комоде.

Похлопав брата по плечу, пошел в дом. Проходя мимо гостевой спальни, не удержался и заглянул внутрь, осторожно приоткрыв дверь. Я ожидал увидеть Миру на кровати, уже спящую и видевшую десятый сон. Но это мелкое недоразумение меня в который раз удивило. Или поразило? Не понятно. Девушка стояла у стены, задрав ногу выше головы и упираясь ступней в стену. Я уже так не смогу. Вот это растяжка! Теперь понятно, как она своим тапком мне в лоб попала.

Вздохнув, пошел спать на диван. Ночью мне снился сумбур с розовыми тапками-собачками, рыжеволосая бестия с аппетитной попкой и карими глазами. И еще мой новенький 'Бентли', перекрашенный, почему-то, в розовый цвет.

Брат ушел, а я остался стоять на террасе. Что мне теперь делать? Отец умирает, по словам брата, он изменился. Верилось с трудом… но кто знает? Каким бы плохим я его не считал, за какие ошибки бы не осуждал и не винил, он все-таки мой отец.

Выкурив еще одну сигарету, выбросил окурок в урну. Варька спит уже, наверно. От воспоминания о девушки, захотелось улыбаться. Представил, как она лежит в моей постели, укрытая моим одеялом и в моей футболке… Выкурил еще одну сигарету. Вернувшись в дом, пошел в ванную, принял холодный душ. Стоя под струей воды, вспомнил, как несколько часов назад мы вместе с Варей стояли на этом самом месте.

Вошел в спальню, в доме было довольно тепло, и девушка во сне, ворочаясь, сбросила одеяло. Еще немного, и моя бедная нервная система не выдержит. Осторожно подошел к шкафу, в самом дальнем углу отыскал пижамные штаны. Они, естественно, ситуацию не спасут, но может быть, так мне будет спокойнее.

Осторожно прилег рядом. Вспомнил наше знакомство. Еще утром я и не подозревал о ее существовании, теперь же мне казалось, что мы знакомы уже целую вечность. Вот бы и она думала так же, потому что, проснувшись утром, первым, кого она увидит, буду я.

Осторожно, стараясь не потревожить Варю, повернулся на бок лицом к ней. А она красивая, очень. Протяну руку, укрыл ее одеялом. Убрал волосы с лица. Варя поворочалась, пододвигаясь ко мне ближе.