litbaza книги онлайнСовременная прозаЧеловеческая комедия - Уильям Сароян

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 48
Перейти на страницу:

Братишка принялся его с жаром упрашивать.

– Не уезжай, – молил он, – пожалуйста, Гомер, не уезжай!

– Да я сейчас и не еду, – сказал старший. – Сейчас я пойду в школу.

– Не уезжай никогда, – просил Улисс. – Папа уехал – и больше не приехал. Потом Маркус уехал. А ты не уезжай.

– Я еще не скоро уеду… – сказал Гомер. – Так что спи.

– Ладно, – сказал Улисс. – Значит, побежишь на двадцать метров?

– На двести, – сказал Гомер. – На двести метров с препятствиями.

Когда Гомер пришел завтракать, его мать и сестра Бесс уже сидели за столом. На минуту все склонили головы, потом стали есть.

– Ты какую прочел молитву? – спросила у брата Бесс.

– Ту, что всегда, – ответил Гомер и прочитал ее так, как заучил, когда еще едва умел говорить:

Раздели с нами трапезу, Господи!
Пускай Тебя повсюду возлюбят.
Благослови же нас и дай
Попасть на пир в Господний рай.
Аминь.

– Ах, эту старую! – сказала Бесс. – И к тому же ты сам не понимаешь, что говоришь.

– Нет, понимаю, – сказал Гомер. – Может, я немножко тороплюсь, потому что хочется есть, но я все понимаю. Смысл – вот что главное. А ты прочла какую молитву?

– Сперва объясни, что значит твоя.

– То есть как это – что она значит? То, что в ней говорится.

– Ну а что же в ней говорится?

– «Раздели с нами трапезу, Господи». Ну, это значит – посиди с нами за столом. «Господи», верно, много что значит, но, в общем, это что-то хорошее. «Пускай Тебя повсюду возлюбят» – ну, это значит, пускай все и повсюду любят только хорошее. «Благослови же нас» – нас – это, наверно, всех. «Благослови» – это… ну, благослови. Благословлять, кажется, значит прощать. Или, может, любить, или хранить, или что-нибудь в этом роде. Точно не знаю. «И дай попасть на пир в Господний рай». Ну, это именно то самое и значит. Дай нам попасть в рай и там попировать.

– А «Господний»? – спросила Бесс.

Гомер обратился к матери:

– Разве молитва не значит, что хорошие люди чувствуют себя как в раю всякий раз, когда садятся за стол? Ну а «Господний» подразумевает все самое лучшее, правда?

– Конечно, – сказала миссис Маколей.

– А разве Господь – это не какая-нибудь личность? – сказала Бесс.

– Конечно, – сказал Гомер. – Но и я – тоже личность. И мама, и ты, и все на свете – тоже личности. Допустим, что наш мир – это рай и что всякий, с кем бы мы ни сели за стол, – это личность. Бесс, – добавил Гомер с раздражением, – ты знаешь не хуже меня, что это просто застольная молитва, и сама понимаешь, что она значит. Тебе просто хочется сбить меня с толку. Не старайся. Это совсем нетрудно. Наверно, каждый может сбить меня с толку, ну и что из этого? Я все равно во что-то верю. Все мы во что-то верим. Правда, ма?

– Конечно верим, – сказала миссис Маколей. – Как же можно жить, если ни во что не веришь? Тогда ты уж не попируешь – и не только в раю, а где бы то ни было, – как бы ни ломился твой стол от яств. Только вера и творит чудеса.

– Вот видишь, – сказал Гомер сестре, раз и навсегда решив спор. – Я сегодня буду участвовать в беге на двести метров с препятствиями.

– Да ну? – сказала миссис Маколей. – Зачем?

– Видишь ли, ма, это очень важное состязание. Мистер Спенглер в нем тоже участвовал, когда учился в нашей школе. Тебе приходится и бежать, и прыгать в одно и то же время. А у него есть крутое яйцо. На счастье.

– Носить крутое яйцо на счастье – суеверие, – сказала Бесс.

– Ну и что? – сказал Гомер. – Пусть суеверие. Он послал меня за двумя вчерашними пирогами к Чаттертону: один был с яблоками, а другой – с кокосовым кремом. Два пирога за четвертак. Свежие пироги стоят четвертак за штуку, так что, если у тебя всего-навсего четверть доллара, ты можешь купить только один пирог. Вчерашние пироги стоят четвертак пара, так что за те же деньги ты получаешь целых два пирога. Половина пирога – мне, половина – мистеру Грогену… но он может съесть всего один или два ломтика. Так что на мою долю достается очень много пирога. Мистер Гроген предпочитает пить, а не есть.

Мэри Арена, их молоденькая соседка, вошла в кухню через черный ход. Она принесла маленькую вазу, купленную в магазине стандартных цен, и поставила ее на стол. Гомер поднялся.

– Садись сюда, Мэри, – сказал он. – Позавтракай с нами.

– Я только что позавтракала с папой и проводила его на работу, – сказала Мэри. – Спасибо. Я принесла немного компота из сушеных персиков.

– Спасибо, Мэри, – сказала миссис Маколей. – Как поживает папа?

– Отлично, – сказала Мэри. – Только он меня все время дразнит. Стоит ему утром сесть за стол, как он первым делом спрашивает: «Письма есть? Получила письмо от Маркуса?»

– Скоро получим еще письмо, – сказала Бесс. Она встала из-за стола. – Пойдем, Мэри. Пора.

– Пойдем, – сказала Мэри и снова повернулась к миссис Маколей: – Но, по правде говоря, мне до смерти надоело ходить в колледж. Ничем он от школы не отличается. Я уж большая, нечего мне всю жизнь ходить в школу. Сейчас не такое время. Честное слово, мне хотелось бы поискать работу.

– И мне тоже, – сказала Бесс.

– Глупости, – сказала миссис Маколей. – Вы еще дети, вам только семнадцать лет. Твой отец, Мэри, хорошо зарабатывает, да и твой брат, Бесс, тоже.

– Но это же просто несправедливо, миссис Маколей, – сказала Мэри. – Это же несправедливо – ходить в школу, когда Маркус в армии и все на свете грызутся друг с другом. Мне иногда так хочется быть мужчиной, я бы тогда пошла в армию вместе с Маркусом. Вот нам было бы весело!

– Ничего, Мэри, – сказала миссис Маколей. – Все пройдет. Не успеешь оглянуться, как все будет по-старому.

– Ну, будем надеяться, – сказала Мэри и отправилась в колледж со своей подружкой Бесс Маколей.

Гомер посмотрел им вслед. Минуту спустя он спросил:

– А как же будет с ней, мама?

– Ясное дело, – ответила миссис Маколей, – девочки хотят вырваться на волю и расправить крылышки.

– Дело не в том, что они хотят вырваться на волю и расправить крылышки. Я говорю о Мэри.

– Мэри – милая, простая, совсем еще наивная девочка, – сказала миссис Маколей. – Она самая наивная девочка из всех, кого я знаю, и хорошо, что Маркус ее полюбил. Ему не найти другой такой милой девочки.

– Мама, – нетерпеливо сказал Гомер, – да я совсем не о том, неужели ты не понимаешь? – Он помолчал, а потом вдруг понял, что не стоит и пытаться выразить то, что его мучит: почему война причиняет столько горя людям, которые не имеют к ней никакого отношения. – Ну ладно, увидимся вечером, когда я вернусь. Пока.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 48
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?