с Конструктивным Предвидением. Если проще, с возможностью изменять Судьбу.

Ну, Судьбу мне удавалось изменить и безо всяких кристаллов. Я повертел камешек в руках, приложил к глазу. На вид он был прозрачным, но все, что я видел сквозь него, почему-то теряло цвет, становилось серым и тусклым.

— Гм. Мрачное у нас, должно быть, будущее.

В ответ — напряженное молчание. Что я не так сказал?

Присутствующие — пятеро магов Ордена и трое, к Ордену не принадлежавших — были слегка напуганы. Один из посторонних, чью мантию украшали символы служения Церкви, выглядел особенно странно. Его взгляд уперся в прозрачный камень, рука меж тем слепо скребла воротник. Может, у него с сердцем плохо?

— Это я, — выдохнул чародей. — Из-за меня. Я внял словам искусителя и усомнился в мудрости Основателей. Убейте меня!

Прежде чем я уловил, о чем речь, камешек изменился, на мгновение стал прозрачным, как слеза, и каким-то… лучезарным. А потом треснул и рассыпался в серую пыль. Упс.

— Я не виноват!!

— Акт Конструктивного Предвидения свершился, — торжественно сообщил Нантрек. — Подобное может быть проделано только Разрушителем в ключевых точках Реальности.

— Предупреждать надо.

— Зачем?

Убью. Прихлопну стулом таракана плешивого! К сожалению, Нантрек благоразумно устроился на противоположенном от меня конце стола.

Взгляды присутствующих меж тем сосредоточились на священнике. Тот, все с тем же остекленевшим взглядом, механически выкладывал на стол какие-то предметы, снимал амулеты и церковные регалии. Мастер Ребенген встал со своего места, подошел к нему и положил руку ему на плечо.

— Не надо, патр Грефем. В любой другой ситуации да, вы были бы достойны смерти. Но вмешательство Разрушителя изменяет судьбу, дает Выбор. Мы не вправе отказать в нем никому. У вас будет возможность исправить совершенное.

— Моя Вера была слаба. Я предал Дело Божье.

— Все мы знаем, как тяжела работа Инквизитора. Ваша Вера больше, чем чья-либо подвергалась испытанию. Но теперь вопрос заключен не в вере, а в знании. Вы ЗНАЕТЕ, что постулаты Основателей были верны. А что предложили вам те, другие, помимо веры?

— Они говорили, что найден способ укрощения демонов.

— А Пустошь? Как они собирались укротить ее?

Хороший вопрос. Пустошь — это земля, заполненная дикой магией, силой, надежно уничтожающей все живое. Даже демоны переносят ее с трудом. По сути, эта малоизученная субстанция выделяется всеми живыми существами, пока они живы, а также является естественным остатком любых заклинаний. Когда концентрация невелика, дикой магии просто не видно, потом происходит качественный скачок и появляется проклятая земля — прореха в реальности, покрытая серой пылью, заполненная горьким воздухом, одним прикосновением несущая смерть. Я видел Пустошь — безжизненное пространство, унылые камни, мелкий песок. Дело не в демонах. Да, Ракши могут как-то влиять на движение Границы, отделяющей земли мертвых от земли живых, но даже если твари не придут, Пустошь все равно не остановится. Есть доказательство этому — Феналле, Забытое Королевство.

Священник поднял на меня глаза. Я живу не первый год и на меня по-разному смотрели — с ненавистью, с раздражением, с любовью. Этот человек смотрел на меня как на божество. Я бы не хотел, чтобы все люди смотрели на меня ТАК.

— Они утверждали, что они и есть Разрушители, но не способны были делать то, что сделали вы. Ложь ослепила меня, но теперь я прозрел. Я повинуюсь!

Мастер Ребенген обнял его за плечи, начал бормотать на ухо что-то успокаивающее. Мужик был в полной прострации. Мой наставник и секретарь Нантерка осторожно увели его из павильона.

Председатель звонко хлопнул в ладоши.

— Ну-с, а теперь вернемся к вопросу о Ракше.

С дивным единодушием собрание решило, что в вопросе о демонах они полностью полагаются на меня. Я могу делать с Ракшами все, что сочту нужным, а Орден Магов и Церковь Единого меня поддержат. Поскольку битвы с демонами были прерогативой Великих Лордов, этому ничего не мешало с формальной точки зрения, а как Разрушителю мне вообще прощалось все. В качестве полномочного представителя Ордена и магической поддержки мне в подчинение (!) передавался мэтр Першин. Что думает по поводу всего этого мой отец, никто не поинтересовался. К поведению руководства Ордена вопросов больше не было. Маги пожелали мне успешного выполнения миссии и бодро разбежались.

Я покидал Цветочный павильон одним из последних. У меня было нехорошее чувство, что я таки позволил им сесть себе на шею.

На дорожке перед павильоном меня ждал мастер Ребенген. Я даже не знал, что ему сказать… Он виновато улыбнулся.

— Не злись! Это была идея Биггена. Ты говорил ему что-то про то, что суть Тьмы в уничтожении предопределенности. А у нас была проблема — последние два года у многих прорицателей шла череда мрачных пророчеств. И не только у нас. Святые Отцы поддерживают собственную магическую службу, небольшую, но очень мощную — церковники сильны своей Верой. У них сейчас есть очень сильный прорицатель, почти ясновидящий, по его видениям выходило, что приближается Конец Света.

— И тут — Ракш.

— Сначала — Сандерс, потом — Ракш. Каждый из этих факторов по отдельности уже достаточно гибелен. Они первыми к нам обратились, Церковь никогда не работала с изменением будущего, это задача Ордена. Мы обязаны были ввести их в курс дела. В итоге, их прорицатель увидел эту встречу, именно с теми лицами, которые были на нее приглашены.

— Круто. В смысле, впечатляет. Что мешало вам меня предупредить?

— Заклятье. Нантрек рассчитал, что, действуя интуитивно, ты имеешь больше шансов на успех. «Вселенная не хочет совершать самоубийство, равно как и Господь хочет предоставить своим детям шанс искупить грехи», — глубокомысленно процитировал он, — короче, с агентами влияния мы работаем, твоя задача — унять демонов. Справишься?

Я пожал плечами. Глупый вопрос! Все равно никто другой не сможет даже приблизиться к этой твари, меня просто некем заменить. Я отлично помнил, в каком состоянии были Серые после встречи с Вторым Ракшем, а ведь демон пролетел от нас метрах в ста. Контакт с тварями плохо влияет на здоровье. Впрочем, все это мой старый наставник знал и без меня.

— Те, с кем я имел дело, выглядели вполне вменяемыми. А знакомство с теми двумя было слишком… скоротечно, — я помолчал и признался. — Но мне очень хотелось бы задать ему пару вопросов.

Ребенген фыркнул.

— Если бы нас кто послушал! Никто просто не поверил бы, о чем мы говорим. Что тебе нужно?

— Свидетели. Такие, которые не станут истерить при виде твари, но смогут заметить, если я что-то упущу. Знание долийского приветствуется.

Мастер Ребенген перевел взгляд на Першина, молча присутствующего за