После обеда Павел подъехал к общежитию, спросил у вахтерши, как найти Оксану Звонареву, и получил ожидаемый ответ. Гулять она с кем-то уехала…

А Оксана, оказывается, здесь.

— Привет! — нежно улыбнулась ему девушка.

— Привет… А как ты мимо Бормана прошла?

— Просто прошла, поздоровалась с ним, он меня пропустил. Он хороший, добрый…

— Не может быть.

— Он же меня вчера видел…

— И что?

— Ты не веришь? — удивленно спросила Оксана.

Она сняла передник, вышли из дома, и Борман, завиляв хвостом, бросился к ней. Оксана взяла в руки его морду, ткнулась в нее носом и по холке пса потрепала. Павел в недоумении наблюдал за этой сценой. Борман даже ему хвостом не махал, а ведь они уже почти полгода как вместе…

— А дверь как открыла?

— Ну, мы с бабушкой всегда оставляем ключ под крыльцом. А у тебя под подоконником был.

Павел почесал кончик носа. Он действительно держал запасной экземпляр ключа под жестянкой подоконника, и Оксана запросто его нашла?

Борман вдруг вырвался из ее рук, с лаем бросился к воротам.

— Кого это там принесло? — нахмурился Павел.

Ему вовсе не хотелось принимать гостей. Допрашивать Оксану он больше не собирался. Не важно, как она попала в дом, главное, что это произошло. Они снова вместе, и эту ночь проведут под одним одеялом. Сначала ужин, а потом постель… Хотя можно будет сначала час-полтора посидеть у телевизора, как это бывает в нормальных семьях на сон грядущий. А нечаянные гости могли нарушить намечающуюся идиллию.

Он открыл калитку и увидел незнакомую, средних лет женщину в светлом плаще. Она держала за руку мальчика трех-четырех лет, который смотрел на него, чересчур грозно нахмурив брови.

— Каменев Павел Семенович? — бойко спросила женщина.

Она смотрела на Павла так, как будто кто-то умер.

— Да, Каменев…

— Забирайте сына! — Она подняла мальчика на руки, подалась к Павлу, чтобы он его забрал.

— Сына?! — изумленно произнес парень.

— Сын это ваш, Илья. Вы что, сына не узнаете? — Женщина потрясенно смотрела на него.

— Кто вы?

— Анна Леонидовна, воспитатель детского сада, Илья в моей группе…

— Это не ко мне, это к Лизе.

— А вы что, не знаете?

— Что я должен знать?

— Лиза… Мама Ильи… Ее больше нет… Сегодня утром авария была, она с родителями ехала… А на них «КрАЗ»…

Павел видел, как у мальчика сморщилось лицо, а из глаз брызнули слезы. Он заплакал в голос — громко, надрывно.

— Да берите же! — Анна Леонидовна снова подала мальчика.

На этот раз Павел взял его на руки.

— Что, всех?

— Отец вашей Лизы в реанимации, а она с матерью… — Женщина красноречиво воздела глаза к небу.

— Это какая-то ошибка.

— Если это ошибка, вы разберетесь! — кивнула она.

И попятилась к дороге, на обочине которой стоял «Москвич». К этой машине она и спешила.

— Куда же вы?

Но женщина и не думала останавливаться. А на мальчика от рыданий напала икота.

— Дай сюда! — Павел и опомниться не успел, как Илья оказался на руках у Оксаны. — У-тю-тю, мой маленький! У-тю-тю, мой миленький!.. А у кого у нас тут большие уши! — показывая на Бормана, спросила она. — А у кого у нас тут большие глаза? А у кого большие зубы?

Мальчик перестал плакать, с интересом взглянул на овчарку.

— Собака! — сказал он, пальцем показав на нее.

— Волк! — мотнула головой Оксана.

— Волк?!

— А ты Красная Шапочка!.. Но волк тебя не съест? Твой папа дровосек, и он не даст тебя в обиду.

— Дровосек! — Илья завороженно смотрел на Павла.

— Ну, пошли в дом!.. Сначала съешь пирожок, а потом бабушке отнесешь… Ой! — Оксана виновато глянула на Павла.

Похоже, она приняла историю от Анны Леонидовны за чистую правду. Как будто и Лизы больше нет, и ее матери. Как будто нет бабушки, которой Илья мог бы отнести пирожки…

Пока Павел приходил в себя от потрясения, Оксана отнесла мальчика на кухню, накормила его, напоила чаем. А за то время, что Павел наводил справки насчет Лизы, она искупала Илью и уложила его спать. И так ловко у нее все получалось…

Лиза жила со своими родителями, Павел до сих пор помнил номер ее телефона. Он позвонил, но трубку никто не брал. Тогда он связался с больницей и навел справки о Панкове Леониде Ильиче. Оказалось, что отец Лизы действительно находился в коме после автокатастрофы. Узнал он и про Лизу и ее мать. Они действительно погибли.

Илья спал в гостевой комнате. Павел склонился над ним, всматриваясь в лицо.

— Фу! Ну и перегарище от твоего виски! — Оксана помахала рукой перед лицом Ильи.

Павел распрямился, отвернул лицо в сторону. Перегар самый обыкновенный, просто выпил он много — два по двести. Надо же было как-то привести себя в состояние душевного равновесия.

— Это не мой сын, — покачал он головой.

— Как это не твой? — удивленно глянула на него Оксана.

— Лизка его нагуляла. Я караваны в Афгане брал, а она тут в собачьи свадьбы играла…

— Не знаю, — пожала девушка плечами.

— Что ты не знаешь?

— Не знаю, гуляла она или нет, но Илья на тебя похож!

Павел посмотрел на себя в зеркало, снова склонился над малышом. Да, кое-какое сходство имелось, но все-таки копией Павла мальчик не был…

— Допустим, он от меня. Допустим, это я с Лизкой. Я уехал на службу, вернулся через пять месяцев, а она с мужиком в постели… Как она могла трахаться на шестом месяце?

— Можно и на седьмом, если осторожно.

— Ты откуда знаешь? — Павел резко посмотрел на Оксану.

Лиза тоже была такая же шустрая и хозяйственная, а клейма ставить было некуда. За это жизнь ее и наказала… Лежит сейчас в морге на холодном столе…

— А-а! — Павел махнул рукой и пошел на кухню.

Двухсотграммовый стакан он поставил в мойку, а себе налил в рюмку, закусил пирожками с капустой, которые испекла Оксана. Вкусные пирожки, но так и Лиза хорошо готовила, а какой она была женой? Но Лизы больше нет, а Оксана осталась. И как дальше жить? От ребенка уже не отвертишься, и Павел даже в мутном сознании ясно это понимал. А без женщины ребенка ему не поднять… Значит, пусть Оксана живет с ним. Если хочет. А если нет — скатертью дорога…

Он уже с трудом держал голову, когда появилась Оксана.

— Чего так долго?