У дома была ровная площадка, а дальше газон полого спускался к небольшому озеру. Ух ты, у них и собственное озеро есть!

Шатер был открытым со всех сторон — шторы-стены были подвязаны к столбам. Внутри стоял длиннющий, накрытый бежевой скатертью стол. Возле него шныряло полтора десятка мужчин и женщин в черно-белой униформе. Они расставляли стулья, тащили пышные букеты, фигурно выкладывали салфетки. Так вот где все слуги!

— Столько слуг! — удивилась я. — Почему же никто из них не помогает готовить вашему повару?

— Потому что Дюбри прекрасно справляется сам, как ты могла заметить. И не терпит посторонних на кухне. Думаешь, стал бы он самолично наливать нам чай? Он просто хотел поскорее от нас избавиться!

Рядом со столом возвышался огромный старинный буфет, женщина брала из него тарелки.

Посреди всей этой суматохи стояла Далия и, скрестив руки на груди, наблюдала.

Этот обед, похоже, по масштабам близок к празднику в честь дня рождения какой-нибудь английской королевы, никак не меньше.

— Миша, — сказала я, — у вас семейные обеды всегда такие э-э… роскошные?

Миша пожал плечами:

— Когда как.

Краем глаза я заметила, что буфет будто подвинули. Я повернула голову. Не подвинули! Буфет сам двигался — он послушно, как пес за хозяйкой, семенил на своих коротеньких изогнутых ножках за женщиной, расставлявшей посуду. Ничего себе! Да я словно в сказку попала.

Буфет остановился, женщина снова стала доставать из него стопки тарелок.

Значит, и служанки у них ведьмы! Ну разумеется! Если бы они были простыми людьми, давно разболтали бы всему свету, у кого работают. К тому же служанка-ведьма наверняка успевает делать больше работы, чем обычный человек! Ей же не надо бегать к шкафам, например. Она только свистнет — или что там нужно сделать, — и шкафы сами за ней бегут.

По вымощенной бетонными квадратами дорожке, вдоль которой стояли стальные с круглыми плафонами фонари, мы спустились к озеру. На берегу, в некотором отдалении от воды, стояли плетеные кресла и диваны, на них сидели дамы и болтали, нас они и не заметили. Миша сказал:

— О, Стрелиция и Акация.

— Что?

— Жены братьев.

— Кто из них?

— Да ладно, потом познакомишься. Те две блондинки в зеленых платьях.

Я чуть шею не свернула, высматривая их. Блондинки были обе длинные, тощие, с очень смуглой, как после солярия, кожей, и обе в узких зеленых платьях почти по щиколотку — правда, разного оттенка. Но лиц отсюда было не разглядеть.

Дорожка привела нас почти к самой воде и побежала вдоль нее. На середине озера плавали утки, они крякали и ныряли, смешно выставив хвостик вверх и становясь похожими на большие поплавки.

— А куда мы идем?

— В гости, — сказал Миша и указал рукой вперед.

Там над деревьями виднелась черепичная крыша. Дорожка отклонялась от озера вправо и шла около белого забора. Мы проследовали вдоль него, поднялись по двум ступеням к калитке и вошли в сад.

Крыша принадлежала небольшому кирпичному домику. Возле него вовсю цвели кусты белых и красных роз. Дорожка, что вела к домику от калитки, была выложена камнем. По обеим сторонам ее, среди деревьев и кустов, красовались самые разные цветы: огоньками полыхал шафран, томно покачивались гофрированные шары георгинов, россыпью желтых, белых и бордовых звезд сияли хризантемы. На открытых солнечных местах виднелись небольшие грядки, будто составленные из лоскутов зелени разных оттенков — похоже, здесь выращивали разные травы, я узнала укроп, петрушку, фиолетовые листья базилика, бархатную мяту…

— А кто здесь живет? — спросила я Мишу, хотя уже догадывалась об ответе.

— Я здесь живу! — внезапно раздался голос, и откуда-то из густых зарослей вышла старушка в соломенной, с потрепанными полями, шляпе, зеленой кофте, клетчатых брюках, пузырившихся на коленях, и в рабочих перчатках. В руках у старушки был секатор.

— Бабуля, привет! — расцвел в улыбке Миша.

— Мишаня! — радостно воскликнула старушка, целуя Мишу в обе щеки. — Сколько ж ты не приезжал!

— Неделю, — сказал Миша.

Старушка кивнула.

Неделю! Миша ездил к своим родственникам тайком от меня! Только бы не рассказывать их секрет. Выходит, он мне не очень доверяет?

А старушка глянула на мою левую руку и сказала Мише:

— Что же ты молчишь?

Миша улыбнулся робко:

— Мы помолвились.

— Поздравляю. — Старушка меня тоже расцеловала в обе щеки и сказала: — Меня зовут Маргарита Петровна.

— А я Вика.

— Знаю, — кивнула она.

Значит, Миша обо мне рассказывал?

— Бабуля — глава нашего клана, — сказал мне Миша.

— Да ладно, — отмахнулась старушка, — не пугай ее так сразу.

— Глава клана? — переспросила я.

— Ага, — сказала старушка. — Командую всеми этими недотепами, — она ласково потрепала Мишу по голове.

Миша неловко засмеялся, сказал:

— Бабуля — самая сильная ведьма в семье.

— Это пока, — сказала бабуля. — Но, похоже, пора власть передавать. Просят.

— А вам не хочется? — спросила я.

— Да не в этом дело. Быть главной утомительно. Да только передавать вот некому. Ладно, это старая история, тебе ни к чему. — Потом она спросила: — А дочурка моя уже всех собак на тебя спустила?

— Н-нет, — смутилась я.

— Еще спустит, — сказала старушка, а потом объявила: — Будем пить чай в беседке.

Ажурная деревянная беседка белела среди деревьев неподалеку.

— Да мы только что поели, — сказал Миша.

Бабуля сказала:

— Да? Чудесно!.. Викуня, ты, я смотрю, ногу ушибла…

— Да, — сказала я. — Вчера спрыгнула со стула неудачно.

— Если хочешь, можешь вон там, на скамейке, посидеть отдохнуть. А ты, Миша, поможешь мне подстричь малину. — И старушка уронила секатор на землю. В тот момент, когда он стукнулся о камни дорожки, то будто рассыпался — и секаторов было уже два.

Миша поднял их и один отдал своей бабушке. Я сказала ей:

— Но вы же… — Я замялась. Как назвать человека ведьмой ни с того ни с сего?

— …ведьма, — решительно кивнула она.

— Да, — сказала я. — И могли бы, наверное, раз и… — я щелкнула пальцами, — все уже выстрижено.

После того как я увидела шагающий шкаф, ничто мне не казалось невероятным.

— Могла бы, — сказала старушка и посмотрела на меня: — А ты, например, могла бы запросто купить готовую трикотажную кофту в магазине, правда? Вместо того чтобы тратить кучу времени на это м-м… бесполезное занятие. Ты ведь не из экономии ее связала?