которой было написано мое имя.

— Отлично! — подхватив чемоданы, я бодро зашагал к нему. Семен засеменил следом, жалуясь на ветер, который «все мозги заморозил».

Водитель академии помог донести вещи до машины, и мы с благодарностью залезли в прогретый автомобиль.

— Вы каждого студента так встречаете? — спросил я, когда зубы перестали стучать.

— Да, каждого. В нашей академии не такой уж большой поток студентов, поэтому есть возможность встречать каждого

— Оно и понятно, — проговорил я и осмотрелся.

Салон был кожаный, вместо чехлов на сиденьях лежали шкуры животных, а на подставке между сиденьями стоял большой термос и пара кружек.

Мы с Семёном с удовольствием согрелись горячим кофе и закусили сахарными печеньками. Ну, всё не так уж плохо, как я думал сначала. Может, и в академии мне понравится.

Однако, когда мы выехали из города и покатили по старой дырявой дороге, а за окнами замелькали неухоженные или заброшенные деревни, воодушевление снова меня покинуло.

— М-да, — протянул я и расстегнул пальто. — Одно радует — учеба длится всего четыре года.

Семен со мной согласился. Вскоре мы съехали с асфальтированной дороги на грунтовую, и я был вынужден пристегнуться, чтобы не удариться головой обо что-нибудь — так сильно нас трясло. Через три часа езды я уже так возненавидел академию, что, когда она появилась на горизонте, я впал в ступор. Ожидание сильно отличалось от реальности.

Глава 3

Российская Империя.

— Это вход в академию? — тихо спросил Семён.

— Да-а, — довольным голосом ответил водитель. — Уральская магическая академия. УМА, по-другому. Студенты ее в шутку называют «УМА палата».

Мы выбрались из машины, забрав свои вещи, после чего вошли в портал, и нашему взору предстала академия во всей своей красе.

Я же не мог поверить своим глазам и даже проморгался, чтобы наваждение прошло, но оно не исчезло. Представлял-то я себе невзрачное безликое здание с маленькими решетчатыми окнами и узкими дверями, а тут такое! Среди горной гряды возвышались остроконечные шпили средневекового замка. Уже вечерело, поэтому во многих окнах горел свет, что делало его еще больше похожим на картинку из книги со сказками. Академия казалась такой величественной и роскошной, будто мы переместились в другое время и в другое место. Сразу вспомнилась моя прошлая жизнь. Замки и дворцы королей и императоров были моим излюбленным местом охоты. Ведь намного приятнее пить кровь красотки, на которой сверкали бриллианты, чем у пропойцы в подворотне.

Мы с Семёном буквально глаз не могли отвести от этого великолепия.

— Вот потому-то ваш батюшка, Степан Мефодьевич, хотел, чтобы вы именно сюда поступили. Знал про это великолепие, — с благоговением прошептал дворецкий.

— Погоди, мы еще не знаем, как там внутри, — осадил я его и бодро зашагал вперед.

На нулевом уровне изнанки было гораздо холоднее, чем в Екатеринбурге. Мелкий снежок посыпал мощенную камнем дорогу и не таял. Одно хорошо — ветра не было. Мы с Семёном поднялись на крыльцо главного здания академии. Огромные двустворчатые двери были искусно оббиты железными прутьями в виде лозы, вместо ручек — тяжелые латунные кольца.

Я потянул на себя тугую дверь и остановился на пороге. Снова неожиданность. Вместо позолоты, лепнины и барельефов, как в настоящем дворце, внутри было все современно и сдержанно: информационная стойка, круглые столы в окружении небольших кресел, большая черная доска с поздравлениями о начале нового учебного года, портреты, висящие на гладкой белой стене, в правом дальнем углу полки с кубками и наградами.

— Неплохо, — тихо сказал я и бодро зашагал к информационной стойке, возле которой стояла молодая женщина в длинном строгом платье, облегающем ее фигуру и подчеркивающем все ее прелести.

— Добрый вечер! — поздоровался я, чтобы привлечь ее внимание.

Женщина повернула голову, внимательно оглядела меня с ног до головы и сухо спросила:

— Ваша фамилия?

— Големов. Граф Роман Големов, — представился я и уже хотел спросить ее имя, но тут она повернулась к столам и крикнула.

— У кого Големов⁈

— У меня, — послышался мужской голос.

Из кресла поднялся высокий молодой человек и направился к нам. На вид он был чуть старше меня и уже успел обзавестись густой ухоженной бородкой.

— Егор Кедров, — протянул он руку. — Сегодня я твой гид. Проведу по академии и объясню, что к чему.

— Отлично! А я Роман Големов, — пожал протянутую руку.

— Знаю. Нам заранее выдают списки новичков, для того, чтобы мы вас познакомили с академией.

— Вам — это кому?

— Нам — это штрафникам.

Оказалось, что в академии есть строгая система штрафов. Каждый проступок, неудовлетворительную оценку, ненадлежащее поведение или нарушение правил студент должен отработать.

— Называется: искупить трудом, — усмехнулся Егор и показал на Семёна. — Твой слуга?

— Да, а что?

— Предлагаю отправить его вместе с вещами в твой дом.

— Дом? — не понял я.

— А-а-а, ты же еще ничего не видел, — махнул он рукой. — Там, за этим зданием, студенческий городок. Для более низких сословий предусмотрено общежитие, а для таких, как мы с тобой, выделяют отдельный дом. Захочешь дом получше, плати. Можно хоть дворец арендовать, лишь бы деньги были.

Он вытащил из кармана записку и прочитал.

— Ваш будет под номером тринадцать. О! Это ж прямо рядом с моим. Значит, будем соседями.

Он объяснил Семёну, как найти дом, и слуга, прихватив половину чемоданов, поплелся к заднему выходу. Егор посмотрел на большие часы, висящие под потолком, и сказал:

— Пока есть время предлагаю пройтись.

Я согласился, и мы зашагали по длинному коридору. Слева высились арочные окна, украшенные мозаикой, а справа располагались аудитории. В некоторые из них мы заглянули, но ничего примечательного там не было: длинные столы полукругом располагались в виде амфитеатра, вместо стульев скамьи, место преподавателя на небольшой сцене.

Первым впечатляющим местом стала трехуровневая библиотека. На первом этаже стояли столы с лампами и удобные мягкие стулья, по обеим сторонам помещения располагались деревянные винтовые лестницы. Второй и третий этаж с пола до потолка занимали книжные полки.

— Сюда редко кто заходит, — сказал Егор. — Все-таки в академии больший упор делается на практику, а не теорию. Но это не значит, что не надо читать книги. В них кладезь знаний всего человечества, — он многозначительно посмотрел на меня. — Если кто спросит, о чем я тебе говорил, то приведи им эту фразу. Пусть думают, что новичков я только правильному учу, а то здесь за мной закрепилась дурная слава мятежника и дебошира, — усмехнулся он.

Я пообещал, что в точности повторю фразу про книги и кладезь знаний. Он с улыбкой кивнул, и мы пошли дальше. На втором этаже располагались деканаты и кабинеты вспомогательного персонала. На третьем