валялась на полу рядом со свечой, которую он не удосужился загасить, рискуя спалить весь дом и отправить на небо всех его обителей. Впрочем, на небо ли?

Есения застыла, словно ее парализовало. В своем воображении она кидалась на Яна. Схватив его за грудки, стаскивала с кровати. Орала, словно дикая кошка, и хлестала мужа по щекам. До первой крови. За то, что опять нарушил обещание. За то, что не продержался и недели. За то, что увлекает на дно себя и ее заодно. Ведь куда он, туда и она.

Она хотела крикнуть, но голосовые связки сковало лютым холодом. Он снова вернулся. Несмотря на августовскую духоту, Есению начала бить крупная дрожь. Словно она вновь очутилась под толщей снега, давившего и забиравшего остатки кислорода из легких. Если она не выберется, то снова умрет, как умерла тогда.

Автоматически отмечая, что ей нужно погасить свечу, но не делая этого, Есения медленно развернулась и вышла из комнаты в коридор. Сумела сделать краткий вдох, отозвавшийся болью в легких. На негнущихся ногах дошаркала до лестницы. Чем дальше Есения отходила от комнаты, тем легче ей становилось дышать. Тем быстрее становились ее движения.

По лестнице она скатилась кубарем. Миновав холл, промчалась птицей ко входной двери и, выскочив на порог, осознала, что дождь падает сплошной стеной, за которой ничего не видно. Словно земля укуталась в серое пальто из ливня, отрезав людей друг от друга. Сохранив в зоне видимости лишь самых близких, которые сидят рядом у очага и держат друг друга за руки. А все остальные остались где-то там, за горизонтом, чужаки друг другу. Бродят в одиночестве в сером тумане и сходят с ума. И она среди них. Потому что ее место не возле камина за руку с любимым человеком. Нет у нее ни камина, ни любимого. Вокруг нее сплошное одиночество, на которое ее обрекли с самого рождения. Она пыталась это изменить, но ничего не вышло.

Шагнув назад, в дом, Есения остановилась. Нет, здесь она не сможет дышать, задохнется. Перед глазами всплыли Ян и горящая рядом с ним свеча. Одно неверное движение, и, может быть, вот оно, решение, которое будет лучшим для всех? Ведь доктор сказал ей, что с каждым разом Яна все тяжелее вытаскивать из его «приступов», как он деликатно сформулировал. Они становятся все более длительными и затяжными. В последний раз у них ушло почти два месяца на реабилитацию. Доктор тогда настоятельно рекомендовал уехать, сменить обстановку, выдернуть мужа из зоны комфорта. За округлыми формулировками Есения легко различила то, что интеллигентный врач из жалости к ней не говорил прямо – увезите мужа от его поставщиков. Чем дальше вы с ним уедете, тем меньше шансов у него будет раздобыть новую дозу. Именно поэтому она и согласилась на эту безумную авантюру – переезд в незнакомый дом в уединенной местности. Но все пустое. Ян умудрился взять запас наркотиков с собой.

Глубоко вдохнув и задержав дыхание, Есения снова ринулась в обгоревшую комнату. Загасила свечу – Ян даже не заметил ее появления, продолжая слушать собственное творение с блаженной улыбкой на губах. Есения забрала ложку, развязала жгут и, не оборачиваясь, вышла из комнаты. Снова проделала пусть к входной двери. Схватив с вешалки Машин дождевик, села на старый велосипед, забытый кем-то возле порога – откуда только взялся? – и растворилась в серой дождливой мгле.

Она понимала, что вся вымокнет и на незнакомой дороге велики шансы оказаться или сбитой неосторожным водителем, или свалиться в канаву. Но, может, это даже к лучшему. Она не сможет дать Яну уйти, будет бороться до последнего, хотя сама понимает всю тщетность и бесперспективность своих попыток. Так, может быть, лучше уйти самой?

Велосипед трясло на колдобинах дороги, покрытой щебенкой, но ехать было легко – он сам катился с горки, и с опозданием Есения осознала, что сейчас просто скатится с холма куда-то в поселок. В таком виде появится перед людьми и даст им повод судачить. Впрочем, плевать.

Магазин вынырнул из дождя и тумана неожиданно. Она едва успела затормозить. Украшенный яркими лампочками, он напоминал карусель, на которую она часто смотрела в детстве, стоя по ту сторону ограды, потому что мама все время твердила, что на пустые развлечения у них нет денег. Папа не дает. А уже после того, как все случилось, папа иногда водил ее на эту самую карусель, но она навсегда отпечаталась у нее в сознании как нечто далекое и недоступное. Сулящее неземное счастье и блаженство для кого-то другого, но только не для нее.

Украшенный табличками с забавными надписями и окруженный довольно безвкусными садовыми фигурками, магазин словно материализовался из другой реальности. Есения частенько видела такие в Европе, но в родной стране раньше никогда не встречала. На секунду показалось, что она перенеслась в другое измерение.

Есения остановилась, смахнула капли дождя с лица и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Ничего не получилось. Проклятый холод уже пробрался под дождевик, под тонкую одежду и белье и тянул щупальца к сердцу. Еще мгновение, и она умрет.

Мозг заметался в поисках решения – нужно срочно найти место, чтобы согреться, чтобы купировать приступ. Только бы он не начался прямо здесь и сейчас. Она была готова закричать от ужаса и, не отдавая себя отчета в том, что делает, ворвалась в магазин.

* * *

Ветер заканчивал раскладывать товар. Утренний поток посетителей иссяк, а в такой ливень новых не предвидится. Наверное, сегодня нужно закрыться пораньше. Да и запасы подошли к концу, пора пополнить. Оставалось всего две коробки с поздней малиной, которые он подумывал забрать себе на ужин. Мысль об ужине в одиночестве казалась заманчивой, ехать к Тине в такую погоду не хотелось, да и нагостился он у нее уже.

В магазине было тепло. Из-за дождя и резко сгустившегося сумрака Ветер включил свет – никогда не любил сумерки. Мягкий свет декоративных кованых фонарей, которыми он украсил помещение, создавал особый уют – пахло свежей выпечкой, и он сам кайфовал от того, какой райский уголок ему удалось создать. Все, кто попадал в магазин Ветра хотя бы один раз, долго про него помнили и при случае с удовольствием возвращались.

Когда-то на месте магазина был старый сарай, в который его отец ставил на зимовку трактора, складывал сено и зимние припасы. Пропахший машинным маслом и яблоками, Ветру он казался лучшим местом на земле. Сколько времени он провел в нем в детстве, играя в захватывающие игры, которые сам