– Не потянет он, – упорствовал Воронов.

– Послушай, как было дело. Лебедь угостил меня яблоком. Я удивился, говорю: «Ты разбогател? Еще вчера последний хрен без соли доедал, а сегодня уже яблоками угощаешь?» Лебедь был поддатый, похвалился, что у него есть ключ, которым можно открыть все врезные замки с горизонтальным расположением замочной скважины. Простенькие замочки, не навороченные. На кафедре теории государства и права именно такие замки. В это воскресенье их группа в караул заступает. Если сторгуемся с Лебедем, он достанет тебе Дело.

Воронов подумал и решил:

– Поговори с ним, хуже не будет.

5

Алексей Лебедев во всех отношениях был уникальным парнем. Ему было двадцать шесть лет, чем он занимался до поступления в школу, Лебедев не рассказывал, но по нему чувствовалось, что он сменил множество профессий и нигде не смог реализовать себя. Сразу же после поступления Лебедев стал жаловаться одногруппникам на состояние здоровья. Не обращаясь в санчасть, он диагностировал у себя вегетососудистую дистонию, эрозию желудка и начальную форму астмы. Его стоны так надоели парням, что однажды сосед по комнате не выдержал и со злостью сказал:

– Тебя послушать, ты давно сдохнуть должен, а ты живешь! Объясни, ради бога, как ты военно-врачебную комиссию-то прошел? Я перед поступлением трижды ее проходил, и каждый раз врачи что-то находили: то сердце не так стучит, то левый глаз косит. Если у меня, совершенно здорового мужика, врачи находили изъяны, то тебя они должны были отправить в дом инвалидов, а ты в школу поступил!

Лебедев на какое-то время перестал жаловаться на больное сердце, потом опять взялся за свое.

Но не здоровье Лебедева было главной его изюминкой, а финансовое положение. Отслужив в армии, Лебедев женился, завел двоих детей. Перед поступлением развелся и стал выплачивать алименты. По закону с него должны были высчитывать 33 процента от всех видов заработка, но не менее 20 рублей на ребенка. Лебедев получал стипендию в размере 40 рублей 80 копеек. Итого, за вычетом алиментов, на руки он получал всего 80 копеек. Из этой суммы выплачивал комсомольские взносы – 10 копеек. Оставшиеся 70 копеек составляли его месячный бюджет.

Теоретически на эту сумму можно было прожить. Слушатели, получавшие стипендию, находились на полном государственном обеспечении. Им было положено трехразовое питание, форменное обмундирование и бесплатное проживание в общежитии. С питанием проблем не было. В школе повара готовили однообразно, зато вкусно и питательно. При желании можно было съесть две порции или даже три. За количеством тарелок на раздаче повара не следили.

Форменное обмундирование выдавали в полном объеме, включая трусы, майки и казарменные тапочки. Если ходить только в форме, то об одежде можно было не беспокоиться. Конечно, вечером в общежитии разгуливать вместо трико в форменных брюках было неудобно, но если другой одежды нет, то и так сойдет.

Хуже было с предметами гигиены. Старшина курса выдавал всем желающим «собачье» мыло, изготовленное из смеси хозяйственного мыла и еще бог знает чего. Использовать «собачье» мыло в душе было нельзя: от него оставался неприятный запах. Для стирки вещей оно годилось, а вот для личной гигиены – нет. Опять-таки если наплевать на неприятный запах, то можно и «собачьим» мылом умываться. С гигиеной полости рта было сложнее. Ни зубной пасты, ни зубных щеток государство не выдавало. Самая дешевая зубная паста – «Мятная» – стоила 32 копейки, что составляло почти половину дохода Лебедева. Еще хуже было с бритвенными принадлежностями. Пачка нержавеющих лезвий «Спутник» стоила рубль. В пачке 10 штук, но их надолго не хватало. Они быстро затуплялись и начинали царапать кожу.

Согласно «Правилам внутреннего распорядка» слушатель Дальневосточной высшей школы МВД СССР обязан был иметь опрятный внешний вид: аккуратно подстрижен, гладко выбрит. С нечищеными зубами ходить было можно, а вот со щетиной – нет. За неопрятный внешний вид могли отчислить. Стрижка и бритье опровергали теорию жизни на 70 копеек в пух и прах.

Но и это еще не все! Школа, хоть среднеобразовательная, хоть высшая – это учебное заведение. Без тетрадей для конспектов и авторучки никак не обойтись. Общая тетрадь стоила 44 копейки, более половины месячного бюджета Лебедева. Тетрадей требовалось минимум по одной на каждый предмет. А предметов было… В быту Алексей Лебедев не был аскетом – он курил, не отказывался сброситься на пиво или вино. Пачка самых дешевых сигарет пробивала его бюджет до самого дна, но Лебедев не выглядел опустившимся человеком. Как это ему удавалось?

Лебедев поступил в школу, имея небольшой денежный запас. В начале октября, после окончания сельхозработ, слушатели возвратились на место постоянной дислокации, приступили к занятиям. Лебедев, прекрасно оценивая свои небольшие финансовые возможности, стал искать подработку и быстро нашел. Он начал по вечерам мыть пол на крытом рынке. Руководство курса, зная о его бедственном положении, закрывало глаза на ежевечерние отлучки без увольнительной записки. За мытье полов Лебедев получал 80 рублей в месяц. После возвращения с рынка от Лебедева пахло хлоркой и хозяйственным мылом. Однокурсники терпели этот запах, а вот девушки в трамвае презрительно морщились. Но Лебедеву было наплевать: он задался целью выжить и окончить высшее учебное заведение на халяву, за государственный счет.

Как-то старик сторож, имевший за плечами не одну ходку в зону, сжалился над Лебедевым, отозвал его в сторону и сказал:

– Держи ключ-«универсал», но помни: только чуть-чуть! Здесь яблочко, там горсть орешков, но не более!

Сторож рынка считал Лебедева обычным студентом. Если бы старик знал, где он учится, то даже здороваться с ним бы не стал. Получив универсальный ключ, Лебедев спустился в подвал и открыл двери нескольких кладовых, где торговцы с рынка прятали свои товары на ночь. Предаваться греху алчности он не стал и по совету сторожа ограничился микроскопическим объемом продуктов: парой яблок, тремя грецкими орехами и горстью сухофруктов. С этого дня Лебедев не приходил в общежитие с пустыми руками. С практической точки зрения кражи продуктов нисколько не улучшали его материальное положение, но осознание того, что он может угостить друзей яблоком или семечками, тешили его самолюбие, ставили вровень с остальными слушателями.

Воронов также получал стипендию, плюс 40 рублей ежемесячно ему присылали родители. У него и Лебедева был одинаковый месячный доход – 80 рублей с копейками, но Виктор был более свободным в распоряжении средствами. Гражданскую одежду ему купили родители, так что выкраивать деньги на простенькое трико ему было не надо.

27 марта 1987 года в курилке около общежития встретились Воронов, Рогов и Лебедев. Обладатель заветного ключа уже дал согласие совершить кражу, оставалось только оговорить условия оплаты. Лебедев потребовал в обмен на Дело две бутылки водки. Воронов был согласен только на одну. У Лебедева были более сильные позиции: если сделка не состоится, он ничего не теряет, а вот Воронов оставался с пустыми руками. Компромиссное решение предложил Рогов: они дают Лебедеву две бутылки, одну из которых распивают вместе. Лебедев согласился и пообещал принести Дело утром в понедельник.

В тот же день, в пятницу, Рогов и Воронов без лишнего шума получили у одногруппника, распоряжавшегося вещевым складом курса, форменные овчинные тулупы и валенки. В шесть вечера, одетые в тулупы с погонами, перепоясанные портупеями, они прибыли к винному магазину на улице Калараша. Им повезло. В этот день магазин торговал не вином или коньяком,