– О Россе Фальконе, – просто ответил священник. Тамар сжалась от этих слов, но, не отрываясь, продолжала смотреть в окно.

– Что именно о Россе Фальконе? – чуть слышно спросила она.

Отец Донахью поднялся из кресла.

– Ведь вы знали его?

– Кто же не знает его? – Тамар старалась выиграть время.

– Росс Фалькон – глава семьи. Это всем известно, Тамар. Все знают его как решительного человека, который прекрасно осознает свое положение в обществе и понимает, чего люди ждут от него. Я имел в виду совсем другое. Вы были лично знакомы с ним, не так ли?

Тамар повернулась, чтобы ответить священнику, но в этот момент дверь в гостиную широко распахнулась, и на пороге появился мужчина – высокий, худощавый, с резкими чертами лица, смуглый, темноглазый и темноволосый, полностью соответствующий идеалу мужской красоты, о котором недавно говорила Тамар Эмма Латимер, в темных брюках и в черной шоферской куртке. Непокорные волосы упорно сваливались на лоб, несмотря на все его попытки убрать их назад. Он быстро осмотрел комнату, и его взгляд остановился на Тамар.

– Клянусь Богом, Кинравен был прав!

Тамар чувствовала, как кровь приливает к ее лицу. Именно он, Росс Фалькон, из всех возможных посетителей. Он выглядел старше, чем Тамар помнила его, ведь сейчас ему уже около сорока, но такой же властный, подвижный и надменный.

Было заметно, что отец Донахью взволнован.

– Росс, что вам здесь нужно?

Росс Фалькон не скрывал своей иронии.

– Вы шутите, святой отец. Я должен был увидеть собственными глазами, что это действительно Тамар Шеридан, а не какая-то отвратительная мистификация.

Священник стоял, скрестив руки на груди.

– Ну а теперь, когда вы ее увидели, вы не хотите поздороваться?

Тамар отпрянула, встретившись со взглядом Росса, исполненным ненависти.

– Что я должен сказать, святой отец? – быстро спросил он. – По-вашему, мне следует приветствовать ее возвращение? Возможно, вы полагаете, что я рад видеть ее?

Тамар похолодела: это было гораздо хуже всего, что она представляла себе.

– Росс! – воскликнул отец Донахью с мольбой в голосе. – Это дом Бога! Здесь живет любовь, а не ненависть!

Взгляд Росса остановился на священнике.

– Да, святой отец, именно так. Но деревня принадлежит мне, не так ли? Поэтому у меня есть право... право, – он говорил резко и решительно, – знать, кто приезжает сюда.

В каждом сказанном им слове чувствовалось презрение. И, выпрямившись, он добавил:

– Но, как вы сказали, это дом Бога, и я не имею права нарушать его святость. Простите меня, святой отец.

И, не сказав больше ничего, он повернулся и вышел из комнаты.

После ухода Росса наступило тяжелое, гнетущее молчание, и Тамар мечтала провалиться сквозь землю. Она представляла себе встречу с Россом, думала о том, что будет холодно-вежлива с ним, слегка надменна, так, как он сам разговаривает с большинством людей. Но даже в самых мрачных своих мыслях она не предполагала, что он отреагирует на ее возвращение так, как это только что случилось. Он ненавидит ее, он действительно ненавидит ее! За что?! Что она сделала, чтобы заслужить такое презрение? Не ему, а ей следовало бы испытывать подобную ненависть. Его поведение уничтожило все добрые воспоминания о нем, которые до этого еще сохранились у Тамар. Как всегда, Росс Фалькон был непредсказуем. Непредсказуем, как и его предки, испанцы, которые высадились на западном побережье острова, когда их корабль налетел на прибрежные скалы.

Отец Донахью подошел к двери и прикрыл ее нарочито медленно и спокойно. Он дал Тамар время привести в порядок свои мысли и чувства, и она была признательна ему за это.

Порывшись в сумке, она вытащила сигарету и зажигалку и дрожащими пальцами прикурила. Потом, сделав глубокую затяжку, она подошла к камину и протянула похолодевшие руки к его манящему огню. Залпом допив шоколад, Тамар поняла, что ее трясет.

Прислонившись к двери, отец Донахью глубоко вздохнул.

– Мне очень жаль, Тамар, – наконец сказал он.

Тамар повернулась к нему.

– Вы сожалеете? Но ведь это не ваша вина. Мне не следовало приезжать сюда. В действительности все совсем не так, как я представляла себе.

Скрестив руки, священник подошел к камину.

– Может быть, может быть, – задумчиво сказал он. – Фальконы очень гордые.

Тамар покачала головой.

– В его словах столько... горечи, боли, – прошептала она чуть слышно.

– Да. – Отец Донахью безнадежно кивнул головой. – У Росса немало поводов для этого.

– Почему? – с удивлением глядя на священника, спросила Тамар. – Почему?

Отец Донахью ответил ей не сразу.

– Вы уехали отсюда, Тамар, и теперь у вас своя жизнь. Вы порвали связь с деревней и с тем, что здесь происходило и происходит. Полагаю, у вас были для этого свои причины. Но я вынужден помнить о том, что, несмотря на вашу долгую жизнь здесь, сейчас вы – всего лишь случайный гость, и я не могу раскрывать перед вами обстоятельства жизни человека, которого я уважаю и которым восхищаюсь.

Лицо Тамар горело.

– Конечно, вы правы, – невыразительным голосом ответила она. – Я не должна была спрашивать вас.

Тамар замолчала, и в этот момент появилась миссис Лери, чтобы пригласить их к ланчу. Стол был накрыт в маленькой столовой, примыкающей к гостиной, и хотя вся еда – и суп, и форель, и салат из свежих фруктов – была очень вкусная, Тамар так и не смогла заставить себя съесть хоть что-нибудь. Она пила воду и с трудом проглотила кусочек рыбы и пару ложек салата, не в силах избавиться от чувства, что чья-то рука сжимает ей горло.

Когда ланч закончился, и они встали из-за стола, она сказала:

– Мне кажется, будет лучше, если я сегодня же вернусь в Лимерик.

Отец Донахью решительно покачал головой.

– Нет, нет, дитя мое, пожалуйста, не делайте этого. Не уезжайте из-за Росса. Я уверен, что позднее он извинится перед вами за свое поведение.

– Нет! – поспешно возразила Тамар. – Я сомневаюсь в этом, святой отец, – добавила она уже более спокойно. – Он совершенно уверен в том, что мне не следовало появляться здесь, и если быть до конца откровенной, я с ним полностью согласна.

– Почему вы приехали, Тамар? – неожиданно спросил отец Донахью. – Ведь вы так и не ответили мне на этот вопрос.

Она пожала плечами.

– Я и сама толком не знаю, – прошептала она. – В Лондоне есть один человек, Бен Гастингс, он хочет жениться на мне...

– И что же?