– Так мы же идем к нему по делу, или как? При чем тут моя куртка!

– В жизни никогда не знаешь наверняка, что причем. – Людмилочка посмотрела на часы и вскочила. – Ну и засиделись мы с тобой! Мои там с ума сходят. Пока я доеду… Пошли скорее!

Они вышли из кафе на ночную улицу. Было прохладно. Редкие в эту пору прохожие торопились по домам. Тина проводила подругу до метро, а сама решила пройтись пешком. Она неторопливо шагала, погрузившись в свои мысли. Деревья казались призрачными в желтом свете фонарей.

Она никогда не боялась возвращаться домой по пустынным улицам в позднее время. Но сегодня все приобрело иной вид, дышало тревогой. Напряжение как будто разлилось в воздухе и заполнило собой все пространство. Тине остро захотелось побыстрее открыть свою дверь, запереться на все замки, укрыться с головой и заснуть.

– Утром все будет по-другому, – сказала она себе.

На следующий день Тина отправилась разузнать, дома ли старик. Розовый особнячок выглядел вполне мирно, полускрытый в густой тени деревьев. Во дворе играли дети, солнце ярко светило, радостно щебетали птицы. Ветерок легко пробегал по листве, образующей повсюду текучий узор света и тени. Вчерашние страхи казались нелепыми.

Девушка шагнула в полумрак подъезда, свет почти не проникал сквозь пыльные окна. Она подошла к знакомой двери и остановилась в нерешительности. Почему-то не хотелось прикасаться к звонку.

– Да что же это со мной? Все в порядке, все хорошо, – успокаивала она себя. – Сейчас откроется дверь…

Но дверь не открылась. Тина позвонила еще несколько раз долгими звонками, уже понимая, что это бесполезно.

– Ну что? – Людмилочка сегодня по такому случаю даже не опоздала на работу. – Застала его дома? – По лицу подруги она поняла ответ. – Я так и знала! Все, сегодня же идем к Сиуру.

– К кому? Ну и имечко! Час от часу не легче. Это ж надо так додуматься назвать. Он что, не русский? Почему же ты мне вчера не сказала? – возмутилась Тина.

– Как не русский? Родители у него русские, это друзья моего папы. – растерялась Людмилочка. – А почему его так зовут, я никогда не задумывалась. Зовут, и все. Может быть, его в чью-нибудь честь назвали. И вообще, какая разница, главное, чтобы он согласился помочь. Попросим Ленку, чтобы она вместо нас на абонементе посидела, а сами съездим к нему на работу. Где он живет, я не знаю, а телефона у него, кажется, нет. В любом случае, по телефону всего не расскажешь.

– И с личным обаянием не тот эффект, – засмеялась Тина.

Ленка без особого энтузиазма, но все же согласилась подменить их ненадолго, и подруги отправились разыскивать Сиура.

Людмилочка пришла в такое возбуждение по поводу пропажи старика, что всю дорогу громко обсуждала свои собственные версии происходящего, так что на них все время оглядывались. Между делом она сообщила Тине, что Сиур «очень крутой парень», бывший спецназовец, что родители у него (Представляешь себе, додумались!) переехали из Москвы в Иркутск, а сыну оставили небольшую квартиру в спальном районе. Что из спецназа или из органов, точно неизвестно, Сиур ушел по непонятной причине, некоторое время болтался без работы, потом устроился охранником в какую-то фирму, потом исключительно благодаря своим личным качествам стал начальником охраны. Женат никогда не был, хотя успех у женского пола имел бешеный. По возрасту – ровесник Тины и Людмилочки, а по внешности писаный красавец.

Тина вспомнила «писаных красавцев», с которыми раньше ее знакомила подружка, и решила, что она вполне себе представляет, к кому они направляются.

Однако на самом деле все оказалось совсем не так.

С открытой веранды небольшого ресторанчика были видны ворота и подъезжающие автомобили. Сиур настороженным взглядом следил за происходящим, скорее по привычке, нежели по долгу службы. Он уже месяц работал без выходных и сегодня решил устроить себе короткий день.

Бывший спецназовец, бывший командир элитного подразделения, а ныне начальник охраны совместного предприятия «Зодиак» пил пиво и отдыхал. Его белый «Жигуль» стоял недалеко от ресторана на платной автостоянке.

Сиур вспомнил трудные времена, когда в результате непонятных политических передряг остался без работы. Родители переехали, правда, оставив ему квартиру и машину. Бывшие товарищи трудно находили себе место в ставшем вдруг иным, непривычном мире. Многие пили, работали где попало, – «вышибалами» в дорогих ресторанах, ночных клубах и казино. К наркотикам пристрастились в «горячих точках», да так и не смогли отвыкнуть. Жизнь проходила как будто в хмельном угаре, и невозможно было понять, живешь ли, или наблюдаешь со стороны за этим беспорядочным потоком.

Сиур нашел точку опоры – слишком прочный стержень сумели заложить в него родители, люди порывистые, честные, и необыкновенно выносливые к любым жизненным неурядицам. Устроился в частную охранную фирму. Профессионализм сделал все остальное. Люди, у которых есть деньги и есть, что охранять, быстро поняли ему цену.

Когда получил первые хорошие деньги, это его потрясло – сумма была фантастическая и, по его представлению, абсолютно несоразмерная затраченным усилиям. Он много лет выполнял действительно тяжелую, опасную и жестокую, выматывающую силы, работу, но только теперь понял, за какие, в сущности, гроши, ему приходилось это делать. Его мышление медленно, как заржавевший механизм, стало разворачиваться в обратную сторону. Он все еще жил как во сне, но каждый день приносил с собой частичку пробуждения.

Отцовскую машину на престижную иномарку он менять не стал. Меньше привлекает внимания, что при его работе являлось жизненно важным. Бывший одноклассник, работающий в «Автосервисе», помог поставить мощный мотор, переделал кое-что еще, и машина стала удовлетворять самым взыскательным требованиям людей, которые решают непростые задачи.

В квартире осталась самая необходимая мебель, холодильник и телевизор. Этого было вполне достаточно, тем более, что даже ночевать в ней приходилось далеко не всегда. Сиур купил себе самый лучший магнитофон, который только смог найти – его слабостью была классическая музыка – Мендельсон, Бах, Шуберт. Очень волновали средневековые мелодии – только вот кассеты и диски с такой музыкой практически отсутствовали.

Необъяснимая прелесть была в этих отрывистых звуках, примитивных мелодиях, что-то дикое, можно сказать, первобытное, и вместе с тем мрачно-романтическое. Представлялись темные, узкие, мощеные булыжником улицы между угрюмыми городскими стенами, свет факелов, бряцание оружия, закованные в железо всадники, нежные красавицы за витражами окон, звуки охотничьих рогов, лай собак, высокие замки, замшелые камни, тяжелые ворота…

Сигнал сотового телефона вывел его из задумчивости.

– К тебе тут две дамы, Сиур, – голос охранника с проходной чуть вибрировал от сдерживаемого смеха. – Сказать им, где ты?

– Кто такие?