Многое в этой области предстоит открыть, но уже сегодня можно со всей определенностью сказать, что пассивный режим не означает бездействия мозга. Смолвуд использует функциональную магнитно-резонансную томографию (фМРТ) для изучения нейронных изменений, происходящих в тот момент, когда подопытный лежит в МРТ-сканере и рассматривает неподвижное изображение.

Оказывается, в пассивном режиме работы мозг расходует те же 95 % энергии, что и при активном, сосредоточенном размышлении. Пока участники эксперимента Смолвуда лежали в сканерах, их «умственные моторы» продолжали «демонстрировать очень организованную самопроизвольную деятельность».

«На самом деле мы толком не знаем, почему так происходит, – признается Смолвуд. – В состоянии безделья ход мыслей не останавливается. Вы продолжаете генерировать идеи, даже если вам нечего с ними делать».

Смолвуд и его команда, в частности, предпринимают попытки соединить оба состояния: безусловного самостоятельного мышления и организованной самопроизвольной активности мозга, поскольку считают их двумя сторонами одной и той же медали.

Области мозга, образующие нейронную сеть покоя: срединная височная доля, срединная префронтальная кора и кора задней части поясной извилины – выключаются, когда мы беремся за выполнение задач, требующих внимания. Но они весьма активно участвуют в работе автобиографической памяти (нашего личного архива жизненного опыта), теории разума (способности представлять себе, что думают и чувствуют другие) и – подумать только! – в создании четкого представления о самом себе.

Отвлекаясь от внешнего мира и погружаясь в себя, мы не останавливаем работу мысли. Мы подключаемся к огромному источнику памяти, мысленно рисуем будущие возможности, анализируем наши взаимоотношения с людьми, размышляем над тем, кто мы есть. Может показаться, что мы тратим время впустую, ожидая, пока самый долгий в мире светофор переключится с красного на зеленый, но на самом деле наш мозг представляет идеи и события в перспективе.

Именно в этом заключается суть различий между блужданием ума или грезами наяву и другими формами работы мысли. Вместо того чтобы ощущать, сортировать и понимать вещи на основе «внешних поступлений», мы делаем это внутри собственной когнитивной системы. Такой анализ дает нам возможность размышлять и оценивать события, не совершая опрометчивых поступков. В качестве примера Смолвуд приводит спор: в пылу полемики сложно сохранять объективность или смотреть на предмет дискуссии с позиции оппонента. Злость, адреналин, физическое и эмоциональное присутствие другого человека мешают вдумчивому и спокойному анализу. Но на следующий день, пока вы принимаете душ или находитесь за рулем, мозг заново переживает вчерашний диспут. Мысль работает тоньше, улавливая нюансы. Вы не только придумываете миллионы вариантов возможных ответов, но, возможно, в отсутствие «внешнего раздражителя в образе оппонента» вам удается посмотреть на все более объективно и проникнуть в суть. Иное восприятие межличностного взаимодействия, несхожее с тем, что вы продемонстрировали в реальности, и есть творчество, стимулируемое блуждающим умом.

«Уход в свои мысли особенно необходим там, где речь идет о межличностных отношениях, – считает Смолвуд. – Дело в том, что самыми непредсказуемыми в нашей повседневной жизни являются другие люди». Если подумать, весь наш мир, от светофоров до кассы в продуктовом магазине, подчиняется простому набору правил. В отличие от человеческого поведения. «Погружение в себя отражает необходимость понять сложные аспекты жизни, которые почти всегда связаны с другими людьми».

Беседа с профессором Смолвудом еще сильнее убедила меня в деструктивном характере нашей привычки заполнять любые свободные минутки проверкой электронной почты, обновлением Twitter либо непрерывным похлопыванием по карману или сумке, где может вибрировать телефон. Я поняла, почему готовность отпустить свои мысли в странствие и есть ключ к творчеству и продуктивности.

«Ну, это спорное утверждение, – возражает Смолвуд. – Я только имею в виду, что те, у кого ум блуждает постоянно, вообще ничего не добьются».

Справедливое замечание. Мне не понравилось, что Смолвуд пытался сдержать мой энтузиазм, но, если уж на то пошло, блуждание ума приветствовалось далеко не всегда. Зигмунд Фрейд считал невротиками людей с отрешенным сознанием. Не далее как в 1960-е годы преподавателей предупреждали: студенты-мечтатели рискуют приобрести проблемы с психическим здоровьем.

Очевидно, что существуют разные способы грезить наяву или блуждать мыслями, и не все из них продуктивны или благотворны. В своей вдохновляющей книге The Inner World of Daydreaming психолог Джером Сингер, уже более 50 лет изучающий феномен блуждания ума, определяет три разновидности витания в облаках:

• фрагментарное, связанное с дефицитом внимания;

• дисфорическое, связанное с синдромом вины;

• позитивно-конструктивное.

Термины говорят сами за себя. Люди с нарушением концентрации внимания тревожны, легко отвлекаются, им сложно сосредоточиться на чем-то, даже на своих мечтах.

При дисфорическом мечтании наши мысли устремляются в сторону негатива и становятся непродуктивными. Мы ругаем себя за то, что забыли про чей-то день рождения или не смогли в нужный момент найти достойный аргумент. Нас захлестывают неприятные эмоции: чувство вины, тревога и злость. Некоторые из нас застревают в этом порочном круге деструктивного мышления. Неудивительно, что блуждания ума такого рода чаще встречаются у людей, вечно жалующихся на свою несчастливую долю. Когда дисфория переходит в хроническую стадию, у человека может появиться склонность к деструктивному поведению, что выливается в игроманию, разного рода зависимости, нарушение пищевого поведения.