Я в отчаянии вытащила из кармана телефон и набрала сообщение Макс. Ответа я особо не ждала, потому что мою лучшую подругу лишили всех гаджетов в наказание — это случилось после того, как на меня свалилось богатство, а заодно и внимание прессы, разрушившее ее жизнь. И хотя мне было совестно, что моя нежданная слава так сильно ударила по Макс, когда я ей написала, на душе стало полегче. Я попыталась представить, что бы подруга сказала мне, будь она рядом, но на ум пришло только несколько выдуманных ругательств — и строгий наказ «не убиться».

Я остановилась у шкафчика и услышала, как шепчутся девчонки неподалеку.

— Видела новости о ее отце?

Стиснув зубы, я постаралась отвлечься от этих сплетен. Открыла шкафчик — и на меня тут же уставился с фотографии сам Рики Грэмбс. Снимок, по всей видимости, вырезали из газеты, потому что сверху темнел заголовок: Я просто хочу пообщаться с дочкой.

Я не на шутку разозлилась. На то, что мой нерадивый папаша осмелился разговаривать с прессой, на то, что кто-то приклеил эту статью к дверце моего шкафчика. Я огляделась в надежде, что злоумышленник выдаст себя. Шкафчики в Хайтс- Кантри-Дэй были деревянными и без замков, а все потому, что такие люди, как мы, не крадут. Зачем охранные меры, если здесь учится только элита?

Макс назвала бы такой подход долботяпством. Получалось, что доступ к моему шкафчику был у любого, вот только никто в коридоре за моей реакцией не следил. Я отвернулась, чтобы отодрать фотографию, и только тут заметила, что злоумышленник не только приклеил ее к дверце, но и «украсил» нижнюю часть шкафчика обрезками кроваво-красной бумаги.

Нет, это не обрезки, — поняла я, подняв один. — А комментарии. Последние три недели я специально не заходила в Сеть, чтобы только не знакомиться с тем, что обо мне думают интернет-комментаторы. Как предсказывал Орен в самом начале нашего знакомства: «Кто-то будет считать вас Золушкой. Кто-то — Марией-Антуанеттой».

В руки мне попал комментарий, написанный капсом. «КТО-ТО ДОЛЖЕН УЖЕ ПРОУЧИТЬ ЭТУ МЕРЗКУЮ ВЫСКОЧКУ!» — значилось в нем. На этом мне бы остановиться, но куда там. С трудом сдерживая дрожь, я взяла следующий обрывок бумаги. «И когда эта ШЛЮХА сдохнет?» И такого добра было навалом — иногда даже с картинками.

Один из комментаторов опубликовал фото: мое лицо в прифотошопленном кружке прицела, точно кто-то наставил на меня винтовку.

* * *

— Почти наверняка это просто выходка какого-то подростка, которому стало скучно, — предположил Орен, когда мы вернулись днем в Дом Хоторнов.

— Но комментарии… — Я сглотнула, припоминая некоторые совсем уж пугающие угрозы. — Они ведь настоящие?

— И все равно не заслуживают вашего внимания, — заверил он. — Моя команда следит за всем этим. Все угрозы фиксируются и оцениваются. В среднем из сотни самых громких угроз лишь две-три действительно опасны. Тогда мы подключаем слежку.

— То есть как это — слежку? — спросила я, стараясь не зацикливаться на цифрах.

— Если я не ошибаюсь, — произнес спокойный, ровный голос, — речь о списке.

Я подняла взгляд и увидела Грэйсона. Он стоял в нескольких футах от меня в темном костюме и с непроницаемым выражением лица. Его выдавало только одно — напряженная линия челюсти.

— Что за список? — переспросила я, стараясь не пялиться на челюсть.

— Сами ей покажете или я? — спокойно уточнил он у Орена.

* * *

Мне рассказывали, что поместье Хоторнов защищено лучше Белого дома. Я видела подчиненных Орена. Знала, что на территорию без тщательного досмотра не попасть и что тут отслеживается каждый шаг. Но одно дело — знать и совсем другое — видеть своими глазами. Комната слежения была обставлена мониторами. В основном камеры транслировали происходящее в периметре и у ворот, но несколько экранов показывали и коридоры Дома.

— Эли, — позвал Орен, и один из охранников, мониторивших происходящее, поднялся со своего места. На вид ему было лет двадцать с чем-то. Волосы коротко — по-армейски — острижены, на теле несколько шрамов, ярко-синие глаза с золотистыми вкрапинками у зрачков. — Эйвери, это Эли. Он обеспечит вам безопасность в школе, пока я не разберусь как следует с этой историей со шкафчиком. Он самый юный из нас и лучше всех сможет слиться с толпой, чтобы не привлекать лишнего внимания.

У Эли была военная выправка. И он очень походил на телохранителя. Едва ли такой человек смог бы «слиться с толпой» старшеклассников.

— Я думала, история с моим шкафчиком не особо вас напугала, — заметила я.

Глава службы безопасности посмотрел мне в глаза.

— Не напугала, — подтвердил он. Вот только Орен предпочитает все досконально проверять.

— А что случилось со шкафчиком? — уточнил Грэйсон, подойдя ко мне сзади.

Мне нестерпимо захотелось ответить на этот вопрос, попросить его защитить меня — он ведь обещал! Вот только в некоторые дела Грэйсона Хоторна посвящать не стоило.

— Так где этот ваш список? — спросила я, отойдя в сторону и решив вернуть разговор в прежнее русло.

Орен кивнул Эли, и тот протянул мне самый настоящий список. Список имен. Первым в нем значился РИКИ ГРЭМБС. Я нахмурилась, но продолжила читать. Всего имен было десятка три.

— Кто все эти люди? — спросила я. Дыхание перехватило.

— Потенциальные сталкеры, — ответил Орен. — Те, кто пытался проникнуть на территорию поместья. Ярые поклонники, — он сощурился, — Скай Хоторн.

Видимо, последнее уточнение означало, что Орену известно, почему Скай покинула поместье. Я поклялась Грэйсону, что это останется между нами, но ведь дело происходило в Доме Хоторнов. Большинство его обитателей чересчур умны — порой отнюдь не на благо себе и всем остальным.

— Можно нам с Эйвери перекинуться парой слов наедине? — произнес Грэйсон, постаравшись, чтобы эти слова прозвучали как просьба, а не приказ. Не впечатлившись, Орен поглядел на меня и вопросительно вскинул бровь. И хотя мне хотелось, чтобы глава службы безопасности остался — назло Грэйсону, — я кивнула ему, и он вышел вместе со своими подчиненными. Я ожидала, что Грэйсон начнет допрашивать меня о том, что я такого наговорила Орену о Скай, но, когда мы остались наедине, разговор пошел о другом.

— Ты в порядке? — спросил Грэйсон. — Вижу, тебе нелегко справляться со всем, что на тебя обрушилось.

— Да, все хорошо, — заверила его я, вот только на этот раз мне не хватило духу повторить, что я не нуждаюсь в его защите. Умом я давно понимала, что отныне охрана мне понадобится до конца жизни, но угрозы, распечатанные на бумаге, все равно произвели на меня сильное впечатление.

— У деда тоже был такой список, — тихо сказал Грэйсон. — Без него никак не обойтись, когда владеешь такими территориями.

А еще становишься богатым и знаменитым?

— Продолжая наш вчерашний разговор, — понизив голос, сказал Грэйсон, — ты теперь понимаешь, почему надо отойти в сторону от всей этой ситуации? — спросил он, так и не рискнув произнести имя «Тоби». — Большинство людей из списка утратят к тебе интерес, если ты лишишься богатств. Большинство.