– А тебе было легко? – приподняла она бровь.

– Ясно, понял, – опять смутился Ингви. – Если это орден, то значит, обладает большой силой. Как так получилось, что простой людской страх сформировался в орден?

– Вовсе не обязательно обладать силой и влиянием, чтобы создать орден, Ингви, – со смехом отозвалась она. – Но в случае с теми, что охотятся за нами, – ты в точку попал, – последние слова смели улыбку с лица. – Это умелые, целеустремленные и безжалостные существа. Называть их людьми я не хочу. Распространяется слух, что Синеглазые Ведьмы всюду чинят худо. Нет горше доли, чем если одна такая поселится в округе. И потому, если кто хочет счастливо прожить жизнь, а также озабочен судьбами потомства, должен срочно сообщить о ведьме представителям власти. Для этих, в свою очередь, другая наживка – щедрая награда.

Парень несколько скептически приподнял бровь.

– Правда щедрая. Главы ордена следят, чтобы выплачивали монетку к монеточке. А если хочешь, то малыми частями.

– Я просто не думаю, что кто-то из ярлов на такое пойдет.

– А нынешний конфликт твоего отца с конунгом? – резонно парировала она.

– Нет, – упрямо вытянул шею Ингви, – тут мы между собой решаем. А если враг придет, то вместе бить будем.

– Мальчишка ты еще, – мягко улыбнулась она. – Но сути дела это не меняет.

– Откуда тебе все это известно?

– Сила Ахримана велика, Ингви.

– Почему же просто не обезглавить эти ордены?

– За ними тоже стоят сильные существа, сопоставимые по возможностям с богами. Так что приходится выживать, – по-разбойничьи улыбнулась она.

– Ладно, что-то у меня в голове рагу получилось, – помотал ею парень. – Расскажи лучше, чему научишь особому?

– О, наконец-то ты спросил, – незнакомо для Ингви улыбнулась женщина. – Этой науки ты не найдешь больше нигде. Дай руку…

Несколько дней слились в один. В сплошную череду «упражнений». Воистину такой науки нет еще в мире, думалось Ингви, ибо ведьма учила его искусству соблазнения.

Что говорить, как реагировать, где прикасаться и что делать. На многочисленные попытки парня отстоять честь ведьма рассказывала, что не везде в мире вопросы выживания стоят столь же остро, как на Севере. Есть земли, где собирают по два урожая за год и, даже несмотря на тиранию властителей, простой люд не голодает. Более того, едва возвысившись, люди стараются поскорее окунуться в многообразие удовольствий, начинающихся от банального поглощения пищи и заканчивающихся за гранью приемлемого. В тех землях вовсе не обязательно рождаются дети после близости, скорее наоборот. Изворотливость и жажда впечатлений нашли много способов избежать беременности. И даже среди столь искушенных в удовольствиях умения Ингви будут довлеть.

Минувшие дни впечатались в память крепко-накрепко. Ведьма сразу взяла обещание, что юноша не будет поддаваться чувствам и постарается отнестись к процессу обучения как к полезной и крайне приятной процедуре, но без влюбленности. Он, конечно, влюбился по уши, но держал чувства в узде.

– Я старая, Ингви. Мне больше трехсот лет. Не смей посвящать мне пылкость души и сердца. Есть куда более достойные девушки.

Таковы ее слова.

Момент прощания прошел скомканно. Смятение, волнение и ярые всполохи пробудившихся чувств одолевали сына ярла. У ведьмы и самой глаза намокли. Но вторая клятва звучала так, что Ингви больше сюда не вернется. И такая клятва прозвучала.

Он что-то шептал, смотрел на ее молодое и красивое лицо, с удивительными зелеными глазами, за которыми настоящая бездна знаний и опыта. В момент наивысшего наслаждения парню удалось заглянуть за грань, и то, что он увидел, потрясло до основания. Сила, могущество, простор – такой бог стоит за спинами Синеглазых Ведьм.

* * *

Помню, что в доме разразился скандал, каких еще не было на моей памяти. Отец успел поднять всю округу на поиски. Каждый мелкий дух с воем носился по окрестности в поисках наследника. Успел даже клич дать на сбор войска. К счастью, лгать мне не пришлось, да и не получилось бы. Ведьма стерла все воспоминания, сказав, что восстановятся со временем. И это оказалось к лучшему еще и потому, что влюбился я в нее крепко. Если бы из памяти не ушла подоплека чувствам, то наверняка бы сбежал в пещеру опять.

Спустя пару недель страсти улеглись, а ко мне стали возвращаться воспоминания. Я уже мог владеть собой, но пришла мысль, что если окунуться в объятия другой женщины, смогу скорее унять чувства.

В Ринкабихольме – деревне рядом с нами, проживает вдова. Женщина статная, ладная, но ходили про нее всякие слухи. И вот, расставшись в итоге с несколькими мужчинами, она решила жить одна. В мужском внимании недостатка не испытывала, ибо слухи еще и другую славу сослужили. К ней я и пошел.

По меркам Вьяры, я еще не был мужчиной и даже приблизительно не вхож в круг тех, кто мог заинтересовать в плане интимной близости. Это послужило мотивом проверить изученное умение и соблазнить женщину. К изумлению, спустя лишь немного времени общения на участке земли, что она обрабатывала в тот день, в глазах Вьяры вспыхнул огонек. После уроков ведьмы я легко раздул его до такой полыхающей страсти, что у женщины подогнулись ноги и закатились глаза. Тут же на месте она ощутила верх удовольствия. Такова оказалась мощь умения.

Мы продолжили в ее доме. Поздним вечером я покинул его и долго мылся в ручье, терзаемый стыдом, раскаянием и злостью. Синеглазая Ведьма все не шла из головы.

* * *

Вынырнул из воспоминаний, уловив далекий зов. Прислушался, сосредоточился – голос ведьмы. Через многие мили морских просторов дозвалась она.

– Ингви, – слышится мне, – ты не один… голоса предков… они с тобой… твоя кровь. Отец, мать… все остальные за твоей спиной. Я с тобой… Ахриман с тобой… помни о клятве… помни о клятве… клятве.

Меня пробрала дрожь. Тряхнул головой и прояснившимся взором оглядел темные ряды товаров, а потом едва видимых в ночи моряков, успевших заснуть за время моих воспоминаний. Возле кормового весла разглядел капитана. Видимость хоть и низкая, но зато ветер с шумом надувает парус. Волны бьются о корпус.

И вдруг, после слов ведьмы, вся мрачность мира, дополненная моросящим дождем, начала растворяться. Мир остался прежним, но я воспрял. Огонь жизни заструился по жилам, я ловко подскочил с жесткой лежанки и направился к Кольбейну, покачиваясь в такт судна.

Хочется просто поговорить. Чувствую, что сейчас можно, и морской волк не проигнорирует, не сопроводит крепким, обидным словом.

Неожиданно, когда оставалось шагов пять, пришло видение – тонущие члены команды, плавающие на массивных морских волнах тюки и бочки, а потом я увидел темный скальный клык под водой.

Кто-то схватил за плечо, тряхнул. Хватка стальная, властная. Я открываю глаза и вижу Кольбейна.

– Заболел, что ли? Чуть за борт не упал.