— На выходных такую телочку в клубе встретил. Ух! До сих пор стоит.

Захар лениво выдыхал струю дыма в потолок, лежа на диване в моей гостиной.

— Плохо старалась, раз стоит?

Подкурил и сделал глубокую затяжку. Почувствовал, как легкие растянулись. Наконец-то.

Почти конец недели. Почти. В субботу мы с Захаром и парнями идем на мальчишник. Свадьбу, правда, отложили, но сие торжество — это святое. Тем более сауна уже откуплена. Да и расслабиться не помешало бы. После той брюнеточки, которую в моей квартире видел отец, у меня несколько дней не было. Такое бывало нечасто, но реально зашивался на работе. Сначала отчет, потом конференция. Отец заебал таскать меня по всем деловым встречам.

Сначала все начиналось почти невинно.

Он устроил меня на должность принеси-подай. Потом посадил за комп, клепать отчеты из готовой документации. Дальше больше, и вот я уже сам проверяю тех, кто эти документашки разрабатывает и клепает эти самые отчеты. Там в принципе ничего сложного, но иногда так заебывает сидеть и сводить эти таблицы.

И вот, наконец-то четверг. А завтра пятница. Моё любимое слово. Сегодня решил никуда не ходить, и тупо завалиться спать. Но Захар позвонил, предложил попить пива.

— Ты знал, что по тому, как девушка танцует можно понять, как она трахается?

— Это классика жанра. Но не всегда и не у всех прокатывает. Помнишь ту рыжую, с денюхи Бизона?

Друг рассмеялся и закатил глаза.

— Да пиздец. Она еще заблевала всю спальню потом.

— А танцевала нормально вроде.

— Может просто перепила?

— Да хуй знает.

Снова тишина. Вот странное дело, есть люди, с которыми ты можешь молчать часами, не пытаясь заткнуть паузу какой-нибудь ненужной хернёй. Просто молчишь и тебе хорошо. Так бывает обычно в компании близких друзей, они тебя понимают без слов. С Захаром мы вместе со школы. В четвертом классе он проводил девчонку, которая мне нравилась, и я вызвал его на стрелку.

Раньше дрались до первых слез, в том возрасте. После того, как он разбил мне нос, а я ему поставил фонарь под глазом, мы спелись. Стали друзьями, как там говорят, не разлей вода. Как ни странно, баб, после того случая, мы выбирали разных. Редко попадались достойные экземпляры, которые бы заинтересовали обоих. И в этом был определенный плюс.

Веки начали тяжелеть. Чтобы не уснуть, сделал еще затяжку.

Почему-то на ум пришел тот случай с зеленоглазой кошкой, около универа. Этот её взгляд «отъебись, мне не до тебя», определенно меня зацепил. Давно я не натыкался на подобный. Обычно меня награждали другим «посмотри на меня, я без трусиков».

Не то чтобы я прям Ален Делон и все такое. Скорее телки велись на бабки: дорогие часы, тачка. Это всегда играло мне на руку. Меркантильные твари. Хоть бы одна нормальная попалась. Хотя нахуя? Чтобы потом ебала мозги и захватывала территорию в квартире своими баночками, бутыльками, тампаксами или чем они там пользуются.

— Ты знаешь, брат. Я, походу, влюбился.

Сонный голос Захара в один миг прогнал всю дремоту. В смысле?

— Поясни.

— Ну, та блондиночка. Ты бы её видел. По пятибалльной шкале она тянет на десятку. Фигура огонь: третий размер, задница упругая. Она еще меня не заметила, а я уже мысленно отымел её во всех позах.

— А в чём подвох? — это уже становилось интересно.

— Не дала, — отрезал друг.

Я, делая очередную затяжку, закашлялся и заржал.

— Серьезно? Не дала, в плане лесбиянка, или не дала, в плане отшила?

— Второе.

— Теряешь хватку? — не похоже на Захара. Он был заядлым пикапером. Мог совратить даже монахиню. Кстати была у него там одна…

— Да принципиальная попалась, сучка. Я к ней и так и эдак. А итог один. Ну ничего, я её еще добью. Вот только попадется мне на глаза…

— Удачи, брат. Че-то я заебался, пойду спать, завтра снова собрание с утра пораньше. Ты ложись на диване, постельное знаешь где взять.

Захар периодически оставался у меня не потому, что некуда было идти, а потому что спать один он не любил. В свою квартиру он приходил, чтобы поесть и переодеться. Если подружки на ночь не было, он предпочитал ночевать у меня, если я тоже один, разумеется.

— Давай, до завтра.

Парень так и остался валяться на диване, когда я выходил.

В спальне было прохладно. Я подошел и закрыл окно. Люблю засыпать, когда воздух свежий, так лучше спится. Переодевшись, я принял душ и без сил свалился на кровать. Завтра последний рывок, и выходные. Почему-то отец решил выжать из меня все соки. Каждый день заваливал работой, даже в клуб не было желания идти, точнее не было сил. Может он чувствует, что я соскочу с крючка, если вовремя меня не посадит на свое место?

Меня не интересовало кресло главы «Глобал инд.» не потому, что я ленивый или тупой, как иногда думает обо мне отец, наверное. Все дело было в том, что я уже три года занимаюсь своим бизнесом. Исподтишка, конечно. Узнай об этом, он прикрыл бы лавочку.

А мне так проще. Согласитесь, гораздо приятнее осознавать, что сам можешь купить себе любимую тачку, а не ждать премии от отца. К слову сказать, баблом он меня не обделял. Но я не спешил тратить его денежки, пусть пока полежат на счете. Если совсем прижмет, смогу спокойно кинуть ему в лицо его бабки. Если до этого дойдет.

Зазвонивший сотовый заставил меня разлепить веки и потянуться к тумбочке.

— Как ты? — голос подруги навеял воспоминания о нашей последней встрече.

— Получше некоторых, — улыбаясь, заговорил в трубку.

— Как прошла конференция?

Я рассказывал ей о делах в фирме отца, она знала почти обо всем.

— Даже лучше, чем мы ожидали. Поставки наладят к концу ноября, думаю, к весне уже сможем подсчитывать прибыль.

— Поздравляю, надеюсь, к тому моменту ты не слишком зазнаешься, все-таки знакомых миллиардеров у меня еще не было! — ее мелодичный смех развеял усталость. Приятно перекинуться парой фраз с подругой детства. Но вот тема далеко не лучшая.

— Миллиардер не я, а мой отец, это принципиальная разница, — шутливый тон не скрыл напряжение в голосе.

— Ты прекрасно знаешь, это не только его заслуга.

— НЕ НАЧИНАЙ.

Слова, произнесенные подобным тоном, заставили её замолчать. Слишком грубо? Она по-другому не понимает. Но где-то в глубине души я почувствовал стыд. Девушка тут не причём, нельзя срывать на ней злость, которую я берег для отца.

— Прости… Давай спать?

— Как в детстве, не кладя трубку? — она, кажется, приняла извинения, и её голос снова стал бальзамом для моей души.