Я сглотнула и поняла, что надо вызволять братца.

— А если мы накинем сверху сумму за беспокойство? — вопросительная интонация в моей речи заставила Белого улыбнуться. Уёбок.

— Дело не в деньгах. Дело в принципе. Но я готов пойти на уступки.

Решив, что в такой ситуации лучше промолчать, я продолжила внимательно смотреть на гостя.

— Ты отработаешь долг за брата. Завтра за тобой заедет Гена, и ты прокатишься с ним. После мы вернем тебе документ, — паспорт плавно перекочевал во внутренний карман его пальто. — А пока, полагаю, вам есть о чем поговорить.

Он многозначительно оглядел брата и поднялся. Троица направилась в сторону выхода, а я, как на пружине, подскочила с кресла и почти у самого порога схватила Белого за рукав.

— Что я должна сделать, чтобы вы оставили нас в покое?

Хищный прищур его глаз заставил поёжиться.

— То, что шмары вроде тебя умеют лучше всего: раздвинуть ноги.

На этой фразе он повернулся и вышел, предварительно похлопав меня по щеке.

Мои эмоции сейчас в полном раздрае. Поэтому я молча вернулась в комнату и начала развязывать путы. Кляп снимать не стала. Сава сам стянул его, но молчал, вероятно, из уважения.

После этого я пошла на кухню и налила себе водки. Осталась, после того, как мы с одногруппницей отмечали день знаний. Опрокинув залпом полстакана, я поморщилась от подкатившей тошноты, но вода из под крана вернула выпитое на место — в желудок.

Усевшись за стол, я стала ждать. Сава понял, что нужно что-то делать, зашел и сел напротив. Благо он оделся. Не хватало еще видеть синяки на его теле.

— Сколько? — я смотрела на брата и не видела его. Как слепой смотрит в одну точку и не фокусирует взгляд.

— Сто тысяч рублей.

Н-да.

— Где ты взял столько?

— Кредит оформил в Быстроденьгах. Плюс золото сдал, ну и дома что было отдал. Как раз и вышло.

— И бабушкины сережки?

Я поняла, что произнесла это вслух. Бабушку я очень любила. Эта женщина с самого детства видела во мне продолжение себя. О чем это я? Она была ворожеей. Умела заговаривать разные болячки, лечила людей от недугов. Светлая была женщина. Прекрасная, во всех отношениях. Никогда с людей денег не брала, и в благодарность за труды ей несли, кто что мог.

Она всегда говорила: «Мой дар для людей, не для меня».

При воспоминании о бабушке на глаза навернулись слезы. Её нет уже пять лет, а я все еще помню её смех и ласковый голос. А сережки эти ей отдала горожанка, за то, что она ребенка её от испуга вылечила. Бабушка их редко носила. По праздникам. А потом, после её смерти, мама с папой посоветовались и подарили их мне, на память о старушке.

А я не смогла их сберечь.

Сава смотрел на меня щенячьими глазами, говорил, что выкупит, что все исправит, а я продолжала сидеть и смотреть сквозь него.

Так хотелось заговорить словами Сереги Бодрова, когда он ехал в том трамвае. Но вместо этого я смогла лишь механически подняться и налить еще…

Ну вот и все. Наконец-то можно отложить дела и расслабиться. Захар пошел покупать одноразовые тапки и полотенца, а я пока заносил из машины пиво и закуску. Парни должны подтянуться к девяти. Вечер обещал быть заебательским.

Жалко только, что я так и не нашел себе спутницу. А ведь хотел же. Но времени не было даже переодеться с работы, не то, что искать девушку. Сегодня в офисе даже начал заглядываться на секретаршу отца, Наталью Анатольевну. Надо отдать ей должное: женщине в этом году исполнился полтос, а она со спины выглядит как любая нормальная студенточка. Презентабельно. Следит за собой, молодец.

Захар вернулся и начал настраивать музыку, пока я расставлял на столе еду и алкоголь.

Один за другим парни приходили и шли переодеваться. Серега, Мишка, Антон, Ромыч — почти вся банда в сборе. С парнями мы знакомы давно, кого-то знаю со школы, с кем-то из них познакомился позже.

Нормальные ребята, умеют отдыхать. Некоторые, правда, женатики. Но это не меняет дела. Как ни странно, им повезло встретить адекватных спутниц, которых не стыдно и в жены взять.

Вон, Серега, уже дважды отец, а при этом на Кристину, жену свою, смотрит, будто только вчера познакомились, искры так и летят. Повезло. И никаких напрягов — в сауны ходит наравне со всеми, правда путан не трахает, сразу как напьется к жене едет. Но такую политику лично я уважал. Если есть единственная и неповторимая, зачем размениваться на других?

Немного даже завидую. Как бы не отпугивала перспектива оказаться по ту сторону баррикад, с кольцом на пальце, были в этом определенные плюсы. Наверно. Не приходилось бы париться и искать подругу. Домой пришел, тебе и отсосали и пожрать сварили. Романтика. Ну это, если со спутницей повезет.

При мысли об отсосе член напрягся. Нда. Не хватало еще со стояком в сауне полной парней находиться. Ёбнулся что ли?

Может, Захара попросить. Он знает, где подружек можно найти. Быстро и качественно. Вкус у него что надо.

— Макс, че такой заёбаный?

От необходимости отвечать Ромке меня избавил Захар. Спасибо, брат.

— Да он как ишачина вкалывает всю последнюю неделю.

— Че, снова батя за тебя взялся? — все парни в курсе моих терок с отцом. Еще бы, ведь из-за этого я пропустил половину наших, так сказать, мероприятий. То за границу, на переговоры с поставщиками, то тут по городам мотался, пока друзья преспокойно забухивали в саунах и барах. Обидно, сука.

— А когда он за него не держался? — Серега подоспел как раз вовремя, передав ему пиво, я направился в раздевалку.

То тут, то там валялись кроссовки, сумки, пакеты с одеждой. Я нашел свободный шкафчик и взялся за ворот рубашки.

Может, позвонить Машке? Хотя нахуй её на мальчишник тащить. Лучше после. Тем более, у неё еще подруга была, Светка, вроде, блондиночка такая. Захару бы понравилась.

— Слушай, Макс, — голос друга заставил обернуться. Я уже расстегнул рубашку и, повесив её на крючок, принялся стягивать брюки. — Мы с пацанами решили тебе подарочек сделать. Только тут обломилось всё.

Захар загадочно улыбался.

— Телка, которую мы изначально планировали для тебя позвать, не сможет приехать. Хер там знает, что с ней случилось. Пришлось мне вызвать девушек из подобной сферы. Стриптиза не будет, зато сможешь приступить сразу к делу. Так что не благодари, брат.

После этой фразы парень заржал. Юморист сука.

Продажная любовь никогда особо меня не прельщала. Хотя как иначе назвать девушек, дающих за деньги? И я сейчас не о проститутках. Те хотя бы честно называют цену. А вот другие, кто не оглашает расценок, стоят гораздо дороже пары тысяч русских монет. Но упорно не хотят признаваться другим, а самое главное себе, что уже давно стали промышлять одной из древнейших профессий.